Глядя на Самору, король всем своим видом показывал высокородную брезгливость, как султан Абдулгамид при виде Карассо: какой-то марран, то бишь еврей, выскочка, говорит ему от имени народа!
— А что же, — сказал Альфонсо, помедлив, ‑ что же хотите вы?
Масон-республиканец, полагая, что этот момент войдет в историю, встал в подобающую случаю позу и торжественно произнес:
— Мы — это голос народа. И этот голос говорит вам: ваше величество, именем Испании, не возбуждайте ненужных страстей, не вовлекайте темные силы в противостояние с пробудившимися массами. Признайте свое поражение и покиньте страну.
Король задумался. На протяжении многих лет он был бессилен покончить с усиленной агитацией в пользу республики. В его стране всего тысяч шесть политических активистов (которые, правда, почти все объединены масонскими узами и оттого действуют столь сплоченно и соблюдают конспирацию) и 20 миллионов простых испанцев, еще недавно верных королю. Но простого человека при умелой обработке нетрудно сбить с толку… И что тогда? Бунт, гражданская война?
На следующий день Альфонсо XIII убыл в изгнание в Марсель, подписав манифест, где, в частности, говорилось: «Выборы, прошедшие в воскресенье, отчетливо показывают мне, что я больше не пользуюсь любовью народа… Располагая средствами защитить мои королевские права, я не хочу, однако, поднимать одного испанца против другого для братоубийственной войны… Я покидаю страну, предоставляя ей право самой быть владычицей своих судеб».
Испанский король, как и четырнадцатью годами ранее Николай II, оказался не на высоте положения, приняв требование кучки заговорщиков за «глас народный». Мадрид и другие крупные города, результаты голосования в которых поступили первыми и дали козыри Алькала Саморе, оказались лишь маленькими республиканскими островками в монархическом море. Окончательные итоги выборов по стране в целом дали сторонникам короля 22 тысячи мест в органах власти, в то время как адепты Саморы получили лишь 5 тысяч. Но Альфонсо уже находился в изгнании, и «отыгрывать назад» было поздно. Страна же покатилась к хаосу и гражданской войне, которых так опасался король.
Новое республиканское правительство почти целиком состояло из масонов. Перечисляя их имена (Алькала Самора, Ф. де Лос Риос, Леррус и др.), «Бюллетень Великого Востока Испании» в декабре 1931 г. с гордостью писал: «После иезуитской монархии… явилась, наконец, освободительница — масонская Республика. Ныне масоны правят, и это великое время».
Но для радикальных кругов мирового масонства, как и для кремлевских большевиков, это было еще только преддверие «великого времени». Вот почему их совместными усилиями в январе 1936 г. был создан Народный фронт Испании. Прийти к власти этому своеобразному союзу красной звезды и циркуля помогли не только деньги Коминтерна, но, как и в случае с изгнанием короля, несоответствие между реальной волей народа и ее формальным воплощением в парламентаризме. На выборах в кортесы 16 февраля Народный фронт получил 4 365 000 голосов, а правые и центр на 205 тысяч больше. Тем не менее, благодаря хитроумно составленному избирательному закону, первый получил в парламенте 270 мест (позже к ним примкнули еще некоторые депутаты), а вторые — только 210.
Вот характерная иллюстрация к тайному раскладу сил в республиканском парламенте в 1936 г. приводимая историком Эдуарде Комин-Коломером (занимая крупный пост в МВД при Франко, он работал с конфискованными масонскими архивами):
По данным Комин-Коломера, из шестнадцати членов первого правительства Народного фронта восемь принадлежали к «братству», в том числе премьер-министр социалист Ларго Кабальеро. (Он имел степень мастера в одной из мадридских лож, а также в ложе Парижа. Уже после падения республики был посвящен в высокие степени и входил в так называемый масонский Высший совет в изгнании). Финансовое ведомство возглавил Хулио А. дель Вайо (член ложи «Иберия», с 1937 г. — член Совета Великого Востока Испании 33-й степени). Масоном являлся министр народной милиции, представитель компартии Франсиско Г. Родригес, масонский фартук носил и президент республики Мануэль Асанья.
Не только Великий Восток, но и Москва могла быть довольна таким правительством: Ларго Кабальеро называли «испанским Лениным», а дель Вайо вообще состоял в агентах Коминтерна. Зал заседаний испанского кабинета украшали портреты Сталина. Была подготовлена широкая программа «социализации». По части воинствующего атеизма также существовал полный «консенсус» между большевиками и «вольными каменщиками». Орган аргентинских масонов журнал «Кадена де унион» еще в июле 1931 г. вдохновлял испанских «братьев»: «Советская Россия сделала очевидным перед лицом всего мира, что нет никакого кощунства в том, чтобы переделать церковь в театральный зал или же в масонский храм».
Под влиянием таких идей после прихода к власти Народного фронта толпы левых бросились громить и сжигать церкви: только с февраля по июнь 1936 г. пострадали или были полностью разрушены 170 храмов. Вообще тот период характеризовался бурным всплеском революционной анархии. Страну сотрясали забастовки, подверглись разгрому редакции многих оппозиционных изданий, штаб-квартиры политических движений. Имелись сотни жертв. Все это происходило с ведома и при попустительстве правительства Народного фронта, глава которого Ларго Кабальеро заявил уже через месяц после прихода к власти: «У нас нет иного выхода, кроме диктатуры пролетариата». Вторя ему, дель Вайо заявил: «Церкви жжет народ в знак протеста против медлительности, с которой претворяется в жизнь программа Народного фронта».
Весной того же года в Барселону прибыла внушительная делегация Коминтерна (Соломон Лозовский, Бела Кун, Примаков и др.) с огромной суммой денег на поддержку «перехода революции в социалистическую фазу». Советское судно «Ерек» доставило первую партию оружия и амуниции для красной милиции.
На пути замыслов левых, однако, стояла правая оппозиция, ядром которой было движение «Испанское обновление» во главе с Кальво Сотело. Яркие речи последнего в парламенте против «правительства анархии» вызывали столь бурное негодование красных министров, что один из них, Кирога открыто бросил: «Насилие против главы монархической партии не будет преступлением». Кирога являлся масоном, коммунистка Долорес Ибаррури нет, но она логически докончила его мысль, написав 11 июля: «Кальво Сотело говорил последний раз». Через день лидера правых арестовали и расстреляли правительственные гвардейцы.
Это политическое убийство переполнило чашу терпения оппозиции. 18 июля 1936 г. радиостанция г. Сеуты передала в эфир знаменитые позывные «Над всей Испанией безоблачное небо». Губернатор Канарских островов, самый молодой генерал Испании Франсиско Франко Баамонде возглавил военный мятеж против «красной республики» на юге страны, генерал Э. Мола возглавил выступление на севере. 27-го в Бургосе было образовано правительство правых. Гитлер и Муссолини наладили воздушный мост с мятежниками, поставив им добровольцев и снаряжение.
В сентябре 1936 г. вице-гроссмейстер испанских масонов Сеферино Гонсалес обратился к «собратьям» во всем мире с призывом оказать всемерную помощь республиканскому правительству. Вскоре Гонсалес вместе с «братом» 33-й степени, министром иностранных дел республики Аугусто Барсией прибыл в Париж, где их чествовал тамошний Великий Восток. Председатель Совета ордена Груссье отметил, что на призыв испанских «братьев» уже откликнулись французские, бельгийские, американские, аргентинские масоны. «Брат» Жотеффо на заседании французского Великого Востока 25 сентября 1936 г. заявил: «Мы заставили Совет Ордена… склонить правительство Франции к поддержке испанской республики. Оружие, туда доставленное, доставлено по нашему требованию».
Всего в 1936–1939 гг. только французские масоны провели 240 собраний и других акций солидарности с «красной» Испанией. Когда после воцарения в Словакии в 1938 г. режима Тисо полиция конфисковала архивы масонских лож, документально было выяснено, что некоторые из них служили посредниками при переводе денег из Москвы в республиканскую Испанию. Невзирая на официальный нейтралитет западных держав, «братские» деньги и оружие, как и добровольцы интербригад, успешно преодолевали все заслоны.