— И сколько так можно прожить?

— Смотря как будешь себя вести, — сказал Баррис.

— А сколько у нормального человека селезенок? — Чарльз Фрек знал, что почек, как правило, две.

— Зависит от веса и возраста.

— Это еще почему? — Чарльз Фрек почуял подвох.

— С годами человек отращивает все больше селезенок. Когда тебе уже восемьдесят…

— Ты мне мозги ебешь.

Баррис рассмеялся. Вечно у него такой странный смех, подумал Чарльз Фрек. Какой-то нереальный — будто что-то по швам трещит.

— А откуда взялось твое решение? — вскоре поинтересовался Баррис. — С чего ты вдруг решил сдаться на резидентную терапию в центр реабилитации от наркотиков?

— Из-за Джерри Фабина, — ответил Чарльз Фрек.

Пренебрежительно махнув рукой, Баррис сказал:

— У Джерри был особый случай. Я раз наблюдал, как Джерри шатается по округе и падает, срет под себя, не соображая, где находится. Еще он хотел, чтобы я исследовал яд, который он невесть где достал, — скорее всего, сульфат таллия. Его в инсектицидах используют и чтобы крыс травить. Джерри явно задницу подпалили — кто-то с ним расквитался. Я насчитываю десяток разных ядов и токсинов, которые могли…

— Есть еще причина, — перебил Чарльз Фрек. — Мой запас опять сходит на нет, и мне этого не выдержать. Он вечно на нет сходит, а я всякий раз без понятия, увижу ли еще хоть одно колесо.

— Ну, каждый из нас без понятия, увидит ли он еще хоть один рассвет.

— Блин, я сейчас в такой жопе, что это уже типа вопрос дней. И еще… по-моему, у меня колеса тырят. Не могу же я их так быстро переводить. Как пить дать, кто-то их из моего злоебучего тайника тырит.

— А сколько ты в день колес глотаешь?

— Очень трудно прикинуть. Но не так много.

— Толерантность растет, ты же знаешь.

— Конечно, но ведь не настолько. Просто не могу выдержать, когда кончается, и все такое. Хотя с другой стороны… — Чарльз Фрек поразмыслил. — Кажется, я новый источник нашел. Эта телка. Донна. Донна как ее…

— А девушка Боба.

— Ага. Его старуха. — Чарльз Фрек кивнул.

— Нет, в штаны он к ней еще не залезал. Хотя пытается.

— Она годится?

— Для чего? Под себя положить или… — Баррис прижал ладонь ко рту и глотнул.

— А это какой вид секса? — Тут до него дошло. — Да, да — последнее.

— Очень даже годится. Только бестолковая. Хотя чего ожидать от телки, особенно от брюнетки. Как и у большинства из них, мозги у нее между ног. Тайник, скорее всего, там же. — Баррис хихикнул. — Весь ее торговый тайник.

Чарльз Фрек наклонился к нему.

— Значит, Арктур никогда Донну не трахал. А говорит про нее так, будто трахал.

— Так это же Боб Арктур, — отозвался Баррис. — Он много про что говорит. Но говорить и делать — совсем разные вещи.

— Ну, а почему он ей так ни разу и не вдул? Что, возбудить не может?

Баррис с умным видом поразмыслил, по-прежнему играясь со своим патти-мелтом — теперь он разделал его на мелкие кусочки.

— У Донны проблемы. Может статься, она типа на героине. У нее полное отвращение к телесному контакту. Видишь ли, торчки теряют интерес к сексу из-за того, что их органы опухают от сужения сосудов. А у Донны, как я подметил, наблюдается необычное отсутствие полового возбуждения — до патологической степени. Не только в отношении Арктура, но и… — Он с мрачным видом помолчал. — В отношении друг их тоже.

— Блин, так ты просто хочешь сказать, что она нипочем не даст?

— Даст, — заверил Баррис, — если с ней правильно обращаться. В частности… — В его взгляде вдруг засквозила загадочность. — Могу тебе показать, как вдуть Донне за девяносто восемь центов.

— Я не хочу ей вдуть. Я просто хочу у нее купить. — Чарльз Фрек почувствовал себя неуютно. В Баррисе вечно было что-то такое, от чего у него в животе сжимался комок. — Какие еще девяносто восемь центов? — спросил он. — Донна денег не возьмет — она не проститутка. К тому же она девушка Боба.

— Деньги не будут заплачены напрямую, — уточнил Баррис в своей четкой, интеллигентской манере. Затем он наклонился к Чарльзу Фреку — волосатые ноздри так и трепетали от наслаждения и коварства. Кроме того, зеленый оттенок темных баррисовских очков дымком поднимался кверху. — Донна от кокаина тащится. За грамм кокаина она, будь уверен, для любого ноги расставит. Особенно если туда будут добавлены определенные редкие химикаты, причем строго по науке. На сей счет я провел тщательное и весьма оригинальное исследование.

— Лучше бы ты так не болтал, — поморщился Чарльз Фрек. — Про Донну. Да и в любом случае грамм кокаина сейчас за сто с лишним долларов продают. У кого они есть?

С трудом сдержав чих, Баррис заявил:

— Я могу выделить грамм чистого кокаина из ингредиентов, которые в делом обойдутся мне менее чем в доллар. Сюда, правда, не входит оплата моего труда.

— Не физдипи.

— Я устрою тебе демонстрацию.

— И где ты эти ингредиенты возьмешь?

— В универсаме 7-11, — сказал Баррис и нетвердо встал на ноги, возбужденно сметая со стола кусочки патти-мелта. — Заплати по счету, — продолжил он, — и я тебе покажу. Я устроил дома временную лабораторию, пока не оборудую себе получше. Сам посмотришь, как я экстрагирую грамм кокаина из самых обычных, легальных ингредиентов, купленных в универсаме 7-11 по общей цене менее доллара. — Он устремился в проход между столиками. — Идем. — Голос звучал настойчиво.

— Ага, — отозвался Чарльз Фрек, забирая со столика счет и следуя за Баррисом. Пиздит, сукин сын, подумал он. А может, и нет. Если вспомнить все химические эксперименты, которые он проделывает, все книги, которые он без конца читает в окружной библиотеке… может, что-то в этом и есть. Подумать только о доходе. О чистой прибыли!

И Чарльз Фрек поспешил вслед за Баррисом, который уже доставал из кармана своего пилотского комбинезона ключи от машины, бодро минуя кассиршу.

Они припарковались на стоянке у универсама 7-11, выбрались из машины и вошли внутрь. Как всегда, у переднего прилавка здоровенный тупой мент прикидывался, что разглядывает порножурнал; на самом же деле, знал Чарльз Фрек, мент проверял каждого входящего, прикидывая, не собирается ли он это место тряхануть.

— Что мы тут возьмем? — поинтересовался Чарльз Фрек у Барриса, который непринужденно шагал вдоль горок из консервов.

— Аэрозольный баллончик, — ответил Баррис. — С соларкаином.

___ Со спреем для загара? — Чарльз Фрек не слишком верил в происходившее, но с другой стороны — кто знал? Кто мог быть уверен? Он последовал за Баррисом к прилавку; на сей раз заплатил Баррис.

Купив баллончик соларкаина, они снова миновали мента и вернулись к машине. Баррис стремительно выехал со стоянки, затем покатил по улице, все быстрее и быстрее, игнорируя все знаки ограничения скорости, пока наконец не остановился перед домом Боба Арктура, у закиданного старыми непрочитанными газетами переднего дворика.

Выбираясь из машины, Баррис забрал с заднего сиденья какие-то штуковины с болтающимися проводами. Чарльз Фрек заприметил вольтметр, другие электронные тестовые приборы, а также паяльник.

— Это еще зачем? — спросил он.

— Работа предстоит долгая и трудная, — ответил Баррис, таща все барахло вместе с соларкаином по дорожке к передней двери. Он отдал Чарльзу Фреку дверной ключ. — И мне за нее скорее всего не заплатят. Как всегда.

Чарльз Фрек отпер дверь, и они вошли в дом. Две кошки и пес с надеждой на них зашумели; они с Баррисом аккуратно отпихнули животных в сторону.

В задней части кухни Баррис оборудовал очень стремную лабораторию, полную бесполезных на вид предметов — бутылок, всякой ерунды и мусора, собранного им на всех окрестных помойках. Со слов Барриса Чарльз Фрек знал, что тот верил не столько в экономию, сколько в изобретательность. Для достижения своей цели, проповедовал Баррис, ты должен быть готов использовать первый же попавшийся в руки предмет. Кнопку, скрепку, часть какой-нибудь фиговины, другая часть которой сломалась или потерялась… Порой Чарльзу Фреку казалось, что эту лабораторию устроила крыса, проводя эксперименты с тем, что ценно только для крысы.