Увидев появившуюся в небе махину, мальчишки, мчавшиеся по непаханому полю, заорали от восторга; все тип-топ, корабль опускается точно там, где и ожидалось, и они добрались к нему первыми.

— Ну и здоровый же, в жизни таких не видел! — задыхаясь, остановился первый из троих. — Это издалека, не с Марса. Совсем-совсем издалека, уж я-то знаю.

Только теперь разобравший истинные размеры корабля мальчик испуганно смолк. Подняв глаза к небу, он увидел, что опускается целая армада — все, как и ожидалось.

— Бежим, расскажем, — повернулся он к своим приятелям.

А тем временем на одном из ближних холмов Джон Леконт нетерпеливо ожидал, когда наконец шофер разогреет котёл его парового лимузина.

«Это же надо, — с плохо сдерживаемой яростью сказал он себе, — чтобы какие-то шпанята добрались туда первыми. А должен бы я».

Да и дети-то какие, все в лохмотьях, обычные крестьянские мальчишки.

— Ну а сегодня-то у вас телефон работает? — спросил он, не поворачиваясь.

Его секретарь мистер Фолл взглянул на переносной столик.

— Да, сэр. Связать вас с Оклахома-Сити?

Уже вид мистера Фолла — самого тощего сотрудника ведомства Леконта за все время существования этого ведомства — показывал, что себе он не берет ничего; этот человек просто не интересовался пищей. И на него всегда можно было положиться.

— Просто возмутительно, — пробормотал Леконт. — Надо сообщить в иммиграционную службу.

Он вздохнул. Все не так, все не так. Прошло десять лет, с Проксимы Центавра прилетела целая армада, и хоть бы одна из систем раннего предупреждения обнаружила её вовремя. И вот теперь Оклахома-Сити придется иметь дело с чужаками здесь, на своем поле, — ситуация получалась крайне невыгодная психологически, и Леконт ощущал это очень остро.

«И какая у этих поганцев техника, — думал он, глядя, как транспортники флотилии начинают разгружаться. — Рядом с ними мы все равно что сельские лопухи».

Если бы этому автомобилю не требовалось двадцать минут разогреваться, если бы...

А самое главное — если бы не существовало никакого ЦКОГа. Центаврианский Комитет Обновления Городов, обладавший, в дополнение к своим самым лучшим намерениям, еще и колоссальной, межзвездного масштаба властью, узнал о случившемся в 2170 году Несчастье и мгновенно рванулся в космос, словно некий фототропный организм, привлеченный вспышками водородных бомб. Однако Леконт прекрасно знал, что все тут значительно сложнее, что правительства Центаврианской системы поддерживали радиосвязь с планетами Солнечной системы и поэтому довольно подробно знают обстоятельства постигшей Землю трагедии. Из здешних форм жизни уцелело очень немногое. Сам Леконт происходил с Марса, семь лет назад он возглавил спасательную экспедицию, да так и остался на Земле — тут было очень много условий для роста, хотя, конечно, прочие условия...

«Сложно это, — сказал он себе, все еще ожидая, пока прогреется машина. — Конечно же, мы прилетели сюда первыми, но власти у ЦКОГа больше, нравится это нам или не нравится. Поработали мы хорошо, в этом я уверен. Конечно же, пока здесь совсем не то, что было раньше, но ведь десять лет — срок совсем небольшой. Дайте нам еще двадцать, и по рельсам побегут поезда. А облигации последнего займа на восстановление дорог продавались просто великолепно, можно было выпустить их и побольше, а так не всем желающим хватило».

— Вас вызывает Оклахома-Сити, сэр, — сказал мистер Фолл, протягивая трубку полевого телефона.

— Верховный уполномоченный Джо Леконт слушает, — громко произнес в неё Леконт. — Давайте, я вас слушаю.

— С вами говорят из Комитета партии. — Сухой, официальный голос, доносившийся с другого конца провода, был еле слышен за треском помех. — Многие десятки бдительных граждан Западной Оклахомы и Техаса сообщают нам о широкомасштабном...

— Они здесь, — прервал его Леконт. — Я их вижу. Я как раз собираюсь ехать, чтобы провести переговоры с их руководителями. Полный доклад вы получите в обычное время, так что не было никакой необходимости меня проверять.

Он был крайне раздражен.

— Армада сильно вооружена?

— Нет. — Хотя собеседник не мог его видеть, Леконт отрицательно покачал головой. — Насколько я понимаю, прилетели бюрократы да коммерсанты, одним словом — стервятники.

— Хорошо, — сказал партийный чиновник. — Поезжайте, и пусть они поймут, насколько нежелательно здесь их присутствие, как для местного населения, так и для Административного Совета по оказанию помощи пострадавшим от войны районам. Скажите им, что будет созвано законодательное собрание и что оно издаст специальный декрет, выражающий возмущение этим вмешательством межзвездной организации в наши внутренние дела.

— Знаю, знаю, — устало ответил Леконт. — Все это давно обсуждено, я все знаю.

— Сэр, — окликнул его шофер, — ваша машина уже готова.

— И доведите до их понимания, — заключил прерываемый тресками голос партийного чиновника, — что вы не уполномочены на ведение переговоров, что не в вашей власти допустить их на Землю. Это может сделать только Совет, а он, конечно же, твердо стоит против.

Повесив трубку, Леконт торопливо направился к машине.

Несмотря на противодействие местных властей, представитель ЦКОГа Питер Худ решил расположить свою штаб-квартиру прямо на развалинах НьюЙорка, прежней столицы Терры. Это должно придать дополнительный авторитет сотрудникам ЦКОГа, постепенно расширяющим область влияния своей организации. В конце концов эта область должна охватить всю планету, но на это могут потребоваться десятилетия.

А ко времени завершения этой задачи, думал Питер Худ, шагая среди развалин главного железнодорожного депо Нью-Йорка, сам он давным-давно уйдет на пенсию. От прежней цивилизации здесь осталось совсем немного, а местные руководители — все эти политические ничтожества, слетевшиеся сюда с Марса и Венеры (так вроде называются ближайшие к Терре планеты) — сделали крайне мало. И все же их усилия вызывают восхищение.

— А знаете, — обратился Худ к группе почтительно следовавших за ним подчиненных, — ведь они выполнили за нас всю самую трудную, черновую работу, мы должны в ножки им кланяться. Вы только подумайте, каково это — прийти на пустое место в полностью уничтоженную зону.

— Ну, они неплохо на этом поживились, — заметил один из сотрудников, Флетчер.

— Не важно, чем они руководствовались, — возразил Худ. — Результаты есть, и это самое главное.

Он вспомнил чиновника, встретившего их в своем паровом автомобиле. Изукрашенная какими-то сложными орнаментами и эмблемами, машина выглядела весьма импозантно и официально. А вот их, этих местных, их-то никто не встречал сколько-то там лет назад, когда они прилетели сюда, — разве что повываливались из подвалов какие-нибудь почерневшие, опаленные радиацией бедолаги и поразевали рты в немом изумлении. Стоит только подумать — мурашки по коже.

— Сэр, — четким военным салютом прервал размышления своего начальника один из младших чинов ЦКОГа. — Нам удалось обнаружить неповрежденное сооружение, в котором могли бы временно разместиться вы и ваш штаб. Оно расположено под землей. — На лице говорившего появилось смущение. — Это совсем не то, на что мы надеялись... но все более приличное уже занято местными.

— Да, — согласился Худ, — у них было более чем достаточно времени на осмотр этих развалин. Но я не возражаю, вполне сойдет и приведенный в порядок подвал.

— В этом сооружении, — продолжил его подчиненный, — прежде располагалась одна из главных гомеостатических газет, «Нью-Йорк Таймс». Она печатала себя прямо здесь, под нами. Во всяком случае — если верить картам. Пока что мы не нашли саму газету, гомеогазеты чаще всего закапывались под землю на целую милю, даже глубже. Поэтому мы пока не знаем, что там уцелело.

— Если она жива, — сказал Худ, — это было бы бесценным подарком.