Решение созрело мгновенно. И Тейт, не колеблясь, подошел к Лесу неслышной поступью сзади.

      — Тот артефакт, который ты искал… Он бы помог тебе восполнить силы?

      — Да нет… — с горечью прошептал Лес. — Его магического резерва хватило бы только на то, чтобы создать маленький портал.

      Тейт обошел принца и присел на корточки перед его лицом. В голубых глазах закипали злые слезы. Лес нисколько не стеснялся выказывать свои слабости при Кречете. Слезы — не слабость. Слезы — признак силы… Огромной духовной силы. И Тейт уже это знал. Знал, что Лес ею обладает. Но сейчас он был беспомощен. Это отвратительное чувство собственной слабости, когда ты жив, когда здоров, а твой лучший друг где-то далеко и погибает, отдавая свою жизнь за твою.

      Кречет осторожно заправил светлую прядь за ухо и приподнял лицо Леса, взяв его за подбородок. Принц удивленно замер, глядя на него своими невозможными голубыми глазами. В следующее мгновение он забыл, как дышать, мягкие и теплые губы стрелка прильнули к его собственным губам. Неумело, неопытно, почти неощутимо, но так мягко, так нежно, так ласково… И если бы Лес не сидел на полу, то уже бы упал. Когда Тейт слегка отстранился, он вскинул на него изумленный взгляд.

      — Тейт?.. — выдохнул он.

      Кречет покачал головой, несколько смущенно опуская взгляд своих бесподобных изумрудных глаз.

      — Ты говорил… есть два… два способа… — прошептал он.

      По губам Леса скользнула улыбка приятно удивленного человека.

      — Глупый капрал, этого поцелуя явно недостаточно, чтобы восполнить мой магический резерв… — начал было он.

      — Я знаю, — перебил его Тейт, облизывая губы и опуская голову.

      Глаза Леса расширились.

      — Погоди-ка… Ты хочешь сказать… то есть… я могу…

      Он взял Кречета за подбородок, заставляя посмотреть на него. Под тяжестью его пристального взгляда темные ресницы капрала сами опускались, отбрасывая на чуть порозовевшие щеки слабую тень. Он прикусил губу, пряча взгляд и напряженно застыв. Он даже забыл, что чужие прикосновения ему неприятны, слишком занятый своими ощущениями. Стараясь сосредоточиться на том, чтобы унять головокружение, он вдыхал запах полевых цветов, что исходил от Леса. И странные, непонятные ощущения охватывали душу, разум и тело капрала Кречета.

      Искушение поцеловать эти сладкие губы было столь велико, что Лес едва сдерживался, но он помнил о неприязни Тейта к его прикосновениям. Отпустив его подбородок, Лес, не сумев сдержаться, прижал его к своей груди, уткнувшись носом ему в шею и жадно вдыхая в себя аромат, исходивший от капрала. Тело в его объятиях застыло как струна, замерло, не шевелилось, но ему было плевать. Он так давно хотел сделать это, хотел обнять его, прижать к своей груди… Зарываясь лицом в волосы цвета ночи, Лес судорожно, до боли, прижимал к себе стройное тело, горячо шепча:

      — Глупый, глупый капрал… Ну что же ты, чудо мое, радость моя, глупый… Неужели ты всерьез считал, что я… смогу воспользоваться… Нет, нет, глупый! Никогда бы, слышишь, никогда бы я этого не сделал, даже ради Гила!

      Тейт неожиданно для них обоих расслабился в объятиях, упершись руками принцу в грудь. Лес тут же отстранился, хотя и неохотно. Не удержавшись, он на секунду жадно прильнул к губам капрала и тут же отстранился.

      — Иди, Тейт. Пока я могу отпустить тебя… Пока могу отказаться от того, что ты мне предлагаешь. Иди.

      — Я не могу тебя оставить, — хрипло пробормотал Тейт.

      — Я не уйду, обещаю! И не буду делать глупостей. Я останусь в лагере. Иди же!

      Тейт вскочил и быстро ретировался за дверь. Сердце его бешено колотилось.

      Горечь, тоска и чувство полного поражения — не самые лучшие спутники на вечер, когда ты одинок и слаб. Хотелось побыть одному, и Кайрил ушел из лагеря на луг, что находился за городом, возле леса. Уже темнело, когда он выходил. А сейчас вот луна взошла на небо. Он поежился — холодно. Ветер что-то разгулялся. Он взял с собой простой солдатский учебный меч. Лес, демоны его побери, забрал его родовую реликвию.

      Темноволосый воин устало закрыл глаза, откинувшись на спину назад — на траву. Тяжелые мысли одолевали его уже на протяжении часа. Ну почему он так слаб? Разве он недостаточно тренировался? Почему Лесу все, а ему ничего? Почему даже Кречет достался ему?! Почему так несправедливо?! Трон, власть, поклонники и поклонницы, друзья…

      Резкий свист ветра отвлек его от тяжелых раздумий и угнетающих мыслей. Он присел и увидел на горизонте три точки. Вскоре, по мере их приближения, Кайрил сумел разглядеть очертания трех хищных птиц. Два огромных орла преследовали избитого, едва дышащего серебристого сокола. Он летел из последних сил, выбиваясь из линии полета, одно крыло его было перебито. Орлы должны были вот-вот нагнать его. С отчаянным криком молодой сокол влетел прямо в руки воину, забившись ему в объятия. Маленькое сердечко трепыхалось, как загнанный в угол зверек. Упав ему на грудь, бедная пташка закрыла золотые глаза и, кажется, потеряла сознание.

      Яростный крик орлов вывел растерявшегося Кайрила из ступора. Выхватив меч, он отразил первое нападение страшных железных когтей, едва не снесших ему голову. Орел не успел отлететь вовремя, и меч отсек ему лапу. Крик бешенства застил уши, и орел, тяжело маша крыльями, попытался выцарапать ему глаза. Одним взмахом Смерч отрубил ему голову.

      Второй орел, пытавшийся нападать исподтишка, отлетел на безопасное расстояние. Взглянув в глаза человеку холодным взглядом, он угрожающе что-то прокричал и, взмахнув крыльями, поднялся выше. Сделав последний прощальный круг над воином, он улетел в обратную сторону.

      И Кайрил вдруг услышал то ли в собственных мыслях, то ли ветер донес до него эти слова:

       «Ты еще пожалеешь, смертный!»

      Мечник вздохнул с облегчением и взглянул на свою «добычу». Жертва даже не трепыхалась, бездыханно распластавшись у него на руках.

      — Ну и что мне с тобой делать? — удивленно прошептал Кайрил, погладив маленького хищника по голове.

      Пригладив выбившиеся перышки, он зашагал в сторону лагеря. Смерч не мог не любоваться тем, как красиво переливаются перья сокола в лунном свете, отливая синевой. Птица была бесподобна. Ласково гладя серебристого сокола по голове, он прислушивался к маленькому сердечку, что восстановило свой нормальный ритм. Сокол был серьезно ранен, те две демоновы птицы исклевали его и вырвали перья из груди. Маленькое хрупкое плечо сочилось золотистой кровью. Как странно, птица с золотой кровью. Что за порода такая? Может, он из Черного Леса?

      Открыв дверь своей комнаты, Кайрил положил сокола на свою кровать. Крылья птицы развернулись почти на всю длину кровати. Здоровый… Те орлы были еще больше. Какие-то необыкновенные птицы… Большой серебристый сокол…