10

10

– Ты хочешь продолжить? – спросил Бонни, заворачивая меня в махровую простыню.

– Наверное, хочу. Это так странно… в смысле… – меня кольнуло страхом при воспоминании о прогулке на четвереньках над пропастью, – я не думала, что будет так…

– Трудно довериться?

– Ага, – я смущенно пожала плечами. – Снизу все выглядит несколько иначе. Ты… ну… не знаю, почему я так испугалась.

Бонни тоже пожал плечами.

– Слишком острые ощущения? Или ты просто не привыкла к такому Кею.

Я невольно вздрогнула и облизнула губы, вспомнив властный голос, пригибающий к земле и отдающийся во всем теле дрожью, и прижалась к Бонни.

– Кею нравится причинять боль… – шепнула я. – Кажется, я только сегодня это поняла… ну… что ему это нравится не только для тебя, понимаешь? А ему самому, вообще…

Не знаю, как Бонни умудрился не заржать. Ему хотелось, стопроцентно хотелось. Британские ученые сделали открытие века! Доминанту нравится властвовать и причинять боль, кто бы мог подумать. В общем, вместо того чтобы ржать, Бонни нежно-нежно поцеловал меня в висок и спросил:

– Ты имеешь в виду, делать это с тобой?

Чуть подумав, я кивнула.

– Он всегда был такой ласковый… – сказала я и тут же поняла, что безбожно вру. – То есть не всегда, а… ну… он разный, конечно…

– Роза, mia dolce, – Бонни поднял мою голову за подбородок и недоверчиво улыбнулся. – То есть то, что это нравится мне, тебя не смущает совсем?

И чтобы напомнить, что именно ему нравится, легко дотронулся до моего ноющего соска.

Я смущенно залилась жаром, подтянула полотенце выше и зависла. Ведь он прав, черт возьми! Бонни в роли верхнего для меня воспринимается легко и естественно. Почему-то я парюсь только на тему Кея, хотя с ним вдвоем мы уже играли в подчинение, просто в другом антураже и несколько мягче. И мне это нравилось до полного улета! Один наш поход в парижскую Гранд Опера и антракт без белья и с шариками внутри чего стоил! И чего я парюсь, кто бы мне сказал?

Ладно. Со своими тараканами я разберусь, мне самой любопытно. А насчет Бонни…

– Не-а, не смущает.

– И ты не испугаешься боли? – в его голосе прорезалось нешуточное возбуждение, ноздри затрепетали.

А мне безумно захотелось узнать, что же его заводит прямо сейчас? И чего еще я не знаю об этом мужчине?

– Сделай то, что ты хочешь, – так же низко и хрипловато, как во время наших свиданий в «Тихой гавани», сказала я и склонила голову.

– Ты не представляешь, как вы с Кеем похожи, – хмыкнул Бонни, снимая с меня купальную шапочку и распуская волосы по плечам. – Как две динамитные шашки.

Я возмущенно фыркнула.

– Вовсе я не!.. – и осеклась, когда Бонни засмеялся.

И тоже засмеялась. Тоже мне, саба! Покорность и почтительность сотого левела!

– У меня получится. Ты же меня научишь, правда? Ну, Бонни!

– Ну… – Бонни критически меня осмотрел, а потом подмигнул. – Кею понравится.

Я снова немножко запаниковала. Точно понравится? А вдруг – нет? Вдруг ему нужно что-то совсем другое? Вдруг…

– Роза, что с тобой? – Бонни посерьезнел, заглянул мне в глаза. – Ты опять боишься. Чего?

– Я не знаю, – я отвернулась, прикусила губу. – То есть… это глупо, я знаю…

– Что именно, скажи мне. Пожалуйста.

– Я боюсь, что перестану быть для него леди и мадонной. Что он не будет больше меня… – я не договорила, голос пропал, и уткнулась Бонни в плечо.

– Любить тебя? – продолжил за меня Бонни.

Я молча кивнула и прижалась к нему крепче.

– О, Езу… – Бонни погладил меня по голове. – Почему ты этого боишься, Роз?

– Он такой… Совершенство, настоящий лорд, а я совсем не леди. Я веду себя… как шлюха… он… ему нужна леди… а я… я не… – я совсем запуталась и всхлипнула.

– Ты самая прекрасная женщина на свете. Самая прекрасная леди. Розетта, посмотри на меня. Пожалуйста.

Прежде чем поднять голову, я вытерла мокрые глаза о плечо Бонни. Опять у меня гормоны разбушевались, черт бы их подрал! Гормоны и, черт бы их подрал десять раз, воспоминания о первом браке, где я всегда была не такой, как надо.

– Прости, я…

– Кей любит тебя больше жизни. Так есть и так будет всегда. Он… он необыкновенный, он… если он любит – это навсегда. Никакие игры этого не изменят. Mia dolce Rosetta, ты веришь мне?

– Верю, – кивнула я. – Это так глупо…

– Не глупее, чем считать, что репутация благопристойного натурала ему важнее нас с тобой. Мне кажется, Роз, мы оба его немного недооцениваем. А еще мне кажется, ты любишь Кея сильнее, чем решаешься себе признаться.

От удивления у меня даже слезы кончились. Бонни, ты ли это? Когда ты успел так измениться?

– С чего ты взял?

– С того, что ты боишься его потерять. Я… я тоже. Те чертовы полтора месяца без вас были ужасны. И мне все равно, ведете вы себя как лорд и леди или как обдолбанные панки, да хоть как дикие папуасы. Это ничего не меняет.

– Не меняет?..

– Именно. Разве ты любишь меня меньше от того, что я отдаюсь тебе? Или от того, что я кончаю под твоей плетью? Ты меньше любишь Кея после того, как он отдал двадцать миллионов за твой поцелуй? Или после того, как он стоял на коленях перед тобой?..

– Нет, – я покачала головой, – конечно же нет, я… я ужасно глупая и трусливая…

– Ты ужасно смелая и умная маленькая леди. Ты решилась связаться с двумя сумасшедшими придурками, и тебе как-то удается объединять нас, а не разделять.

На этих словах я поежилась. Объединять ли? У них общих девиц было – не счесть, с чего я так уверена, что я буду им нужна и дальше? Стоит мне оступиться, и на мое место найдется тысяча желающих, одна другой красивее, умнее и талантливее. А что Кей женился на мне… конечно, это серьезно, но если ему… им… надоест – развестись не проблема. И сегодняшняя игра – только отчасти игра. То есть… нет. Не хочу думать об этом, а то можно до такой фигни додуматься!

– Да уж, – пожала плечами я. – Десять лет вы были счастливы вдвоем, и тут – я. Счастье свалилось.

– Да, ты. Наше счастье. То, чего нам не хватало, – Бонни бережно поцеловал мои мокрые глаза, и я ему поверила. Очень-очень захотела, и поверила. – Мы не геи, Розетта, чтобы быть парой. Нам обоим нужна настоящая семья… нужна ты. Намного больше любых игр.

Мне показалось, или Бонни хотел сказать что-то еще? Кажется, я даже знаю, что именно. Настоящая семья. Дети. Когда-нибудь Бонни нужны будут свои дети. Но не сегодня. Не хочу думать об этом сегодня.

– Но ведь игры тоже, да?

– Конечно, какие же больные ублюдки без игр. Ты вообще представляешь себе Кея с настоящей благовоспитанной леди, которая трахается только в миссионерской позе, при слове «любовник лорда» строит кислую морду, а при виде плети падает в обморок?

Мне очень хотелось съязвить: «Кто-то вроде Клаудии?» – но я не стала. Клау пошла Бонни на пользу, хоть и стоила нам с Кеем километров вымотанных нервов.

– Такие леди были в прошлом веке, – фыркнула я.

– А пофиг. Если ты хочешь сегодня быть сабой – будь. Хочешь быть госпожой – будь госпожой. Да хоть монашкой, – он снова поцеловал меня, совсем не как монашку.

– Сабой, – твердо сказала я. Идти надо до конца, иначе я так и буду бояться черт знает чего. – Не будет вам сегодня леди!

Бонни тихо хмыкнул и тоном демона-искусителя предложил:

– А может, еще разок сопрем милорда и раскрутим на помощь тюленям в Антарктиде?

– Сопрем. Но не сегодня. У меня новая роль, я хочу ее сыграть!

У Бонни сделалось непередаваемо саркастичная морда. Примерно как если бы наша стокилограммовая Люси заявила, что хочет роль Элизы Дулитл.

– Ты забыла добавить «мой лорд».

– Мой лорд, – повторила я, прямо глядя ему в глаза.

– О да. Кею понравится.

– А тебе?

– Мне уже нравится. Колючка. Идем, сабе не годится заставлять милорда ждать.

– Что, прямо так?

– Ну, нет. Чулки обязательны. И кое-что еще.