Так Визенталь начал тяжелую борьбу, зачастую в одиночку — борьбу за выявление и предание суду нацистских преступников, виновных в убийстве миллионов людей. Помилование в его планы не входило — прощать преступников могли только сами жертвы или члены их семьи. Но и мстить он тоже не собирался. Именно поэтому он всегда неодобрительно относился к деятельности спецгрупп «коммандос» и бывших участников Сопротивления, стремившихся с помощью самосуда покарать палачей за преступления, совершенные во время войны. Только правосудие, считает он, в силах предотвратить повторение нацистских зверств. Принципиальное нежелание поддаться искушению разделаться с нацистами по принципу око за око, зуб за зуб часто приносило ему разочарования: многих нацистов суды, особенно, в Австрии, оправдали. И тем не менее сами процессы, в частности над Адольфом Эйхманом, продемонстрировали миру весь ужас преступлений нацизма, в определенной стадии послужили толчком к возникновению нынешних движений в защиту прав человека.
Из своего Центра документации, помещающегося в трехкомнатной квартире на улице Зальцторгассе 80-летний Симон Визенталь продолжал борьбу, которую начал 44 года назад. Не имея персонального компьютера, пользуясь лишь телефоном, почтой, газетными вырезками и информацией своих осведомителей, он превратился в своего рода, «охотника», одно имя которого наводит страх на нацистских преступников, заставляет их тщательно скрываться или проживать под чужими именами.
Методичный, терпеливый, решительный и обладающий железным здоровьем Визенталь надеется, что переживет последнего военного преступника. Во всяком случае, он не намерен прекращать начатой борьбы за справедливость.
В свое время маршрут следования нацистских преступников в Латинскую Америку был положен благодаря деятельности организации под названием «ОДЕССА». Вопреки тому, что можно было бы подумать, «ОДЕССА» не имеет ничего общего с советским городом того же названия. Это просто аббревиатура немецкого названия организации бывших членов СС. Созданная в 1946 году, она состояла из групп содействия арестованным нацистам. Создали ее нацисты, оставшиеся на свободе. Под предлогом «гуманитарной помощи» эти группы собирали финансовые средства, пересылали корреспонденцию и готовили побег заключенных и тех, кому заключение угрожало. Со ссылкой на «христианское милосердие» им помогла церковь, взявшая на себя «ответственность» за первый отрезок пути — так называемый «монастырский», который пролегал от Австрии до Италии.
Священники, в основном францисканцы, помогали организовать бегство нацистов через Рим. Там нацисты находили временное пристанище в отделении благотворительного общества «Каритас». Наиболее известным убежищем был французский монастырь на столичной улице Виа Сичилиа, через который прошли главные нацистские преступники. Настоятелем монастыря тогда был австрийский епископ Алоиз Худаль. (Симон Визенталь подчеркивает, однако, что не вся церковь помогала нацистам. Он напоминает, что в. годы войны большая часть — фактически половина римских евреев — избежала трагедии, укрывшись в монастырях. Евреи прятались даже в Ватикане).
Во что рассказал нам далее Визенталь:
— Как правило, нацисты бежали по маршруту Бремен — Бари, используя одно время даже грузовик, перевозивший журнал американской армии «Старз энд страйпс». Гражданские шоферы, члены «ОДЕССА», прятали нацистов между кипами журналов. Благодаря информации, которую я представил, этот путь был перекрыт.
Другой маршрут «ОДЕССА» проложила через горы Форарльберг на стыке Австрии, Германии и Швейцарии, воспользовавшись халатным несением службы французскими солдатами. Беглецы без труда пересекали территорию Швейцарии, так как «ОДЕССА» снабжала их паспортами и другими документами.
Система следования беглых нацистов по маршруту была отработана настоящими профессионалами и действовала столь же эффективно, как в свое время созданная ими же машина массового истребления людей. Одним из ее творцов был Вальтер Рауфф, изобретатель «душегубки» — автомобиля, в котором выхлопные газы использовались для умерщвления перевозимых заключенных. Рауфф, хорошо знавший Италию, с помощью епископа Алоиза Худаля обосновался в Милане, где через местное отделение Красного Креста добывал временные удостоверения; получал визы южноамериканских стран, а перевозку беглецов обеспечивала «Каритас».
Финансировал эту систему Фридрих Швендт, в распоряжении которого имелись большие суммы фальшивых денег, главным образом английские фунты стерлингов, изготовленные во время войны фальшивомонетчиками, собранными в концентрационном лагере Заксенхаузен Гейдрихом, который был начальником службы безопасности рейха. Рауфф воспользовался богатствами Швендта и выехал в Чили, где с Клаусом Барбье основал совместное предприятие.
Одним из крупнейших нацистских военных преступников, осевших в Южной Америке благодаря стараниям «ОДЕССА», — говорит далее Визенталь, — был Франц Штангль, виновный в убийстве 800 тысяч человек в концлагере Треблинка. Бежав в мае 1948 года из тюрьмы, Штангль направился в Рим, где некоторое время Скрывался у Алоиза Худаля. Через Красный Крест он раздобыл паспорт. Через шесть недель после побега он обосновался в Сирии. Потом к нему через Берн выехала семья. Однако после ареста Адольфа Эйхмана Штангль почуял опасность и исчез.
Симон Визенталь рассказал также о том, как в январе 1966 года в его венскую контору пришел один бывший гестаповец и заявил, что укажет местонахождение Штангля за определенное вознаграждение (7 тысяч долларов). Визенталь на своей визитной карточке написал: «Обязуюсь заплатить 7000 долларов, если на основании полученных сведений будет задержан Франц Штангль». Спрятав карточку, посетитель попросил Визенталя не пытаться узнать его имени и сказал: «Франц Штангль работает в Сан-Паулу».
— Через несколько недель я уже знал адрес Штангля, — рассказывает он. — Полиция Линца выдала ордер на его арест, а австрийские власти потребовали выдачи преступника. Но Бразилия решила удовлетворить требование об экстрадиции (выдаче преступников), последовавшее из ФРГ. Я находился в то время в США, а когда вернулся в Вену, мне позвонил нотариус и сказал, что у него моя визитная карточка. Мой нью-йоркский друг Герман Кац уплатил обещанные 7000 долларов. Штанг ль умер в западногерманской тюрьме. Некоторые время спустя его лучший друг и «коллега» Густав Вагнер посетил вдову Штангля и предложил ей руку и сердце. Это была ошибка, ибо тем самым он позволил мне напасть на его след. Я знал, что Вагнер, как и Штангль, воспользовался все тем же «одесским» маршрутом, и выехал в Бразилию. Он был правой рукой Штангля в лагере смерти Собибор, где «прославился» садизмом — способностью убить человека одним ударом в живот. Вагнер по всем расчетам должен был жить где-то неподалеку от Сан-Паулу. Это предположение подтвердилось, когда одна семейная пара рассказала мне о встрече в Сан-Паулу со вдовой Штангля. Явно раздраженная вдова сообщила им о сделанном ей Вагнером предложении выйти за него замуж.
В 1978 году я прочитал в «Нью-Йорк дейли ньюс» сообщение о торжественном сборище в память о Гитлере в отеле «Тилл» в городе, который расположен неподалеку от Сан-Паулу, и подумал, что среди приглашенных мог бы быть и собиборский палач. Сама судьба указала направление поиска. Вскоре я оказался в Израиле, где познакомился с бразильским журналистом Марио Шимановичем, которого попросил прислать мне фотографии пиршества в отеле «Тилл». Вернувшись в Рио, журналист позвонил и сообщил, что достал фотографию, на которой изображены все участники приема, и список приглашенных, — продолжает С. Визенталь. — Увы, ни один из запечатленных на фото людей не был Густавом Вагнером. Я увидел там только Манфреда Редера, который сейчас сидит в штутгартской тюрьме, отбывая 13-летний срок за участие в поджогах и взрывах бомб, приведших к гибели двух людей. И тогда я пошел на хитрость: указав на фотографии на человека с вислыми ушами, заявил: «Это Густав Вагнер». Убийство 150 тысяч евреев в Собиборе оправдывало мою попытку вмешаться в его судьбу. Знаете, что было дальше? Густав Вагнер явился в полицию, то ли испугавшись кампании, развернутой прессой, то ли устав от постоянного пребывания в бегах. Вагнер, естественно отрицал свое участие в истреблении узников Собибора. Однако в Бразилии жил некто Станислав Жмайцнер, один из немногих оставшихся в живых узников Собибора. Он поехал в Сан-Паулу, чтобы дать там свидетельские показания.