- Испытательный срок, - подумал вслух Иван.

   - Что? - не понял лорд.

   - Какой еще испытательный срок? - повернулась к нему Лена. - Я это перевести не смогу.

   - Так и не переводи, - ответил ей Иван.

   - Если вам нужно время подумать, - смутился лорд разговору на неизвестном языке.

   - Нам не нужно время, - ответил ему психокинетик, - только ответьте на один вопрос милорд: зачем мы вам?

   - Людям всегда свойственно желание прикоснуться к чуду, - ответил Эдвар, и Иван понял, что это не его слова. Возможно, матери или этого долговязого типа, скорее, даже последнее, но никак не четырнадцати-пятнадцатилетнего парнишки. Что ж, хочет играть, так, пожалуйста.

   Больше всего Иван не любил, что называется, играть вслепую. Уж извините, сказали А, говорите Б. Если люди вели себя по-другому, то все гораздо легко устраивалось. На нет, как говорится, и суда нет.

   - Мы отказываемся, - спокойный голос Ивана пронесся по залу, подобно тайфуну, заставляя все безжизненно замереть после своей кровавой работы. Даже Лена с отвисшей челюстью недоуменно смотрела на подельника, потому что накануне, составляя свой бизнес-план существования в этом непонятном мире, договаривались они совершенно о другом.

   Долговязый стоял с перекошенным от гнева лицом, силясь что-то сказать, но мальчик, будто почувствовавший его настроение, повелительно, именно повелительно, как настоящий взрослый мужчина, поднял руку.

   - Я сдержу слово, хоть выходит и против моей воли. Вы вольны идти, куда вам вздумается.

   - Ваша светлость, я хотел еще спросить, где человек, который спас мне жизнь? Его фамилия Лейтли.

   - Сир Иллиан отбыл с одним очень важным поручением, - сухо ответил Эдвар. Видимо, отказ сына бога войны его действительно обидел. - Если у вас больше нечего мне предложить, боюсь, что наш разговор окончен.

   Иван и Лена поклонились, на сей раз все прошло без дурацких книксенов, и пошли к выходу.

   - Ну и дурак ты, Иван Батькович, - шипя, произнесла подруга по несчастью, лишь только они вышли на свежий воздух. Стражники их больше не сопровождали, видимо, лорд решил, что безопасность чужаков теперь не его забота.

   - Чего это еще?

   - Чуть не замочили нас из-за тебя.

   - Не понял.

   - Не понял он, - прыскала ядом Лена, как змея, на которую наступили. - Там наверху несколько балок было. Освещение никакое, почти не видно ничего. Но по углам лучники сидели.

   - Да ладно?

   - Прохладно, - проявила свои поэтические способности квик. - Ты когда торшеры эти поднял, они сразу тетивы натянули. А когда мальчишке отказал, я уж подумала - все, хана.

   - Да уж, - задумчиво ответил Иван. - Не замок, а серпентарий.

   - Удружил ты. Завтра с Иллианом попрощаемся и валим куда подальше. Если еще целы останемся.

   Иван кивнул и почему-то подумал об Иллиане. Как мог этот добродушный человек попасть в такое скверное окружение?

   Племена

   Первым легкий курящийся дымок на горизонте заметил стражник на дальней башне. Он не сообщил сразу об этом происшествии, считая, что ничего серьезного в том нет. Но когда рядом с первым заклубился второй темный столб, стало понятно - происходит нечто из ряда вон. Сержант замковой совиной стражи, прибежавший на ту же башню, констатировал, что начался пожар в середине равнины, ближе к горам. Там уже начинались владения старого лорда Уоринтолу, урожденного Долнира, богатого и успешного правителя, собиравшего большой урожай со своих земель. В довершение ко всему, Долнир Уоринтол был крестным леди Алитори, хоть и виделись они крайне редко, несмотря на близкое соседство. И вот теперь во владениях Толстого Лорда, как звали его собственные же подданные, заполыхал пожар.

   Лорд Эдвар появился спустя четверть часа в сопровождении сира Иллиана и Черепахи. Мальчик испуганно глядел вдаль, переводя взгляд то на рыцаря, то на телохранителя.

   - Что же нам делать? Как в таких случаях поступают? И почему они, - махнул он рукой в сторону дыма, - не тушат пожар?

   - Потому что это не пожар, - тихо ответил Черепаха.

   - Что ты сказал, Мойно?

   - Они не тушат, потому что связаны или мертвы, - тихо ответил телохранитель. - А дома подожгли. Погода холодная, очень сыро. Вот там так и дымит.

   - Но зачем?

   Мойно посмотрел на своего господина непростительным взглядом, взором, за который в южных консервативных землях королевства выкалывали глаза, а потом били плетьми, пока человек не падал замертво. За подобное выражение глаз самого богатого лорда король мог лишить всех земель и запереть в темницах Таули на долгие годы. Черепаха посмотрел на лорда, как на маленького глупого мальчика, ничего не смыслящего во взрослой жизни.

   - Это ловушка, - наконец ответил Мойно. - Они хотят привлечь кого-то. Чтобы пришли спасать или хотя бы посмотреть.

   - Засада для нас?

   - Может да, а может нет, - пожал плечами телохранитель.

   - Но мы же не можем бросить этих людей в беде!

   - Это не ваши люди, милорд, - меланхолично заметил Черепаха, - а Толстого Лорда.

   - Получается, мы должны оставить их на произвол судьбы? - Едва сдерживая злость, сказал Эдвар. - Мы должны помочь им. Нам нужно поехать...

   - Сир, я разделяю ваше желание помочь тем беднягам, - вмешался Иллиан, - но наша с Мойно работа - ставить ценность вашей жизнь выше собственной... Там и вправду может быть ловушка. Лучше, если я...

   - Вы снова выручите меня, мой верный сир Иллиан? - На мальчика жалко было смотреть. Он заметно дрожал - то ли от ярости, то ли от страха.

   - Конечно, милорд.

   - Сколько вам понадобится человек?

   - С десяток хватит, ваша светлость.

   - Встаньте, пожалуйста, на колено. Боюсь, я не смогу держать вас больше в телохранителях.

   Иллиан послушно исполнил просьбу, а маленький лорд достаточно ловко достал из ножен свой меч и положил его на плечо рыцарю.

   - Отныне, сир Иллиан, вы капитан моей стражи. Больше мне добавить нечего. Выясните, что там случилось.

   Он пошел прочь, угрюмо глядя под ноги, а Мойно, вопреки установленным правилам, не отправился вслед за мальчиком, а подошел к Лейтли.

   - Возможно, сегодня ты умрешь, но своим поступком спас мальчику жизнь.

   Черепаха широкими шагами принялся догонять своего господина, оставив Иллиана недоумевать над сказанной фразой.

   Весть о внезапном повышении Иллиана, имевшего уже славу человека "по особым поручениям", разлетелась по всей крепости раньше, чем свежеиспеченный капитан успел спуститься с башни. Новое отношение к нему проявлялось в едва заметных мелочах, которые складывались в общую картину. Замковая прислуга благодушно и застенчиво улыбалась, стражники у входа так выпятили грудь и подняли подбородки, что казалось, сейчас взлетят и, наконец, воины в казарме, вопреки обыкновению не только не играли в карты, но даже не пили брагу, хоть время было и обеденное. Иллиан без лишних прелюдий отобрал восемь "эдмонтских" вояк и двоих "эдварских" молокососов, руководствуясь не столько умением драться, сколько обращением с лошадьми - его крестьяне этим похвастаться точно не могли.

   Лейтли намеревался управиться до ночи. Всего и делов - доскакать до деревни, посмотреть, что произошло. Потушить пожар, если есть раненые, отвезти в замок, а утром уже лорд обо всем подумает. Иллиан надеялся, что Мойно все же ошибается, и разбойники - а никого, кроме них, там быть не могло - разбежались. Да даже если они еще там, сколько их - десятка полтора? Не больше. Пятнадцать оборванцев, беглых преступников, убийц или воров против десяти, вернее, вместе с ним одиннадцати, обученных воинов.

   Лошадей подали достаточно быстро, конюший вывел Иллиану вместо старой клячи горячего жеребца, нетерпеливо бьющего копытом, вращая безумными глазами и пофыркивающим, казалось, самим огнем преисподнии, обители отверженного, Темного Бога. Хрея все еще оставалась собственностью Лейтли, но теперь ехать надо было быстро, а его пожилая лошадка на это не годилась. Он уже взобрался в седло, когда к нему подбежал оружейник лорда и, несмотря на вялое сопротивление Иллиана, стал менять шпоры на сапогах со старых железных на блестящие хитрой улыбкой луны серебряные. И все же у Лейтли с новенькими сверкающими атрибутами власти на пятках родилось внутри горделивое чувство собственного превосходства, которое он все безуспешно пытался прогнать.