Глава 20 Исполнение мечты друга

Зал диссертационного совета дворца уже был переполнен. В нем людей было словно пчел в улье или муравьев в муравейнике. Тут не то, что присесть, даже стоячие места уже отвоёвывались чуть ли не за драку. Публика была… специфическая. Очень. Дан ведь физик. И большая часть присутствующих, очевидно, тоже ими были.

Кто растрепан, кто в очках, у кого косоглазие, а глаза вращаются как планеты, у другого — разные носки на ногах, у пятого — один ботинок завязан, другой — нет… Это просто был хаос. Я в принципе знала, что порой ученые в целях экономии времени не готовят, не женятся, даже полностью не застегиваются и да — уж тем более не завязывают шнурки. И всё для того, чтобы было больше времени для исследований. Но увидеть это всё воочию, да ещё в таком количестве — для меня это стало открытием. Помню, Дан как-то рассказывал, что гуманитарии читают книги и в них — лишь привычный текст. А физики читают формулы, на одном книжном развороте их может быть несколько десятков и минимум текста. Следовательно, и восприятие мира у нас отличается. Окинув всех собравшихся взглядом, с уверенностью я могла заключить лишь одно — Дан среди них — самый красивый. А всё благодаря мне. И так от этого радостно стало.

Понилион предпринял попытку согнать какого-то ученого, но я его остановила. Я постою, тем более что мы сами виноваты — надо было прийти заранее. Встали у стеночки, как и десятки других, и стали ждать, когда в зал зайдут все члены диссертационного совета, сам соискатель ученой степени и начнется защита.

И первое, что войдя, сделал Дан — он отыскал глазами меня. Приветливо кивнул, затем нахмурился и стул, полагающийся ему, на котором он должен был сидеть, когда начнут выступать его официальные оппоненты и ученый секретарь, отдал мне. Просто поднял его и донес до меня.

— Ваша светлость, спасибо, что пришли на мою защиту, — поклонился он. — Я здесь — всего лишь гость, а вот Вы — у себя дома. А хозяевам не престало стоять, в то время как расселись все приглашенные, — и тут взгляды всех присутствующих соскользнули на меня. И от всеобщего шепота можно было оглохнуть: «Это она!», «Виктория!», «Она любит физику?», «Соискатель — её друг?», «Уступите принцессе кресло помягче!», «Расступитесь все!», «Кто там к ней жмется с правового плеча?» и многое другое.

Я же, сохраняя спокойствие и уверенность, величественно сказала Даниану:

— Благодарю. И желаю удачи.

И все после этих слов вновь стали серьезными, будто вспомнив причину, по которой здесь сегодня собрались. А Дан направился к трибуне.

И… это было потрясающе. Ему аплодировали стоя. А уже в середине защиты члены диссовета прямо в голос просили председательствующего присудить ему ученую степень, потому как заслужил и достоин больше чем кто бы то ни было.

Основная идея заключалась в том, что можно проматывать время как вперед, так и назад. Вот есть пульт от телевизора, а есть пульт от прибора, созданного Данианом. Все чертежи и расчеты к работе прилагались.

— А Вы сами свой прибор опробовали? — раздалось из аудитории.

— Да, — просто ответил друг. — И сказу предупрежу тех, кто уже сегодня используя мои наработки, начнет создавать такое же устройство. У него есть существенный недостаток. Воспоминания промотанного вами времени не сохраняются. Фактически, прожитый жизненный фрагмент не то, что проматывается, а будто выкидывается в мусорную корзину.

Дан отвечал на вопросы часа два. В какой-то момент я стала понимать в физике гораздо больше, чем за всю прожитую жизнь. И когда любопытство присутствующих, наконец, было удовлетворено и все единогласно проголосовали за присуждение ему степени доктора физических наук, начался банкет.

Первым поздравлять друга побежала Розбальдинья. Я была второй.

— Кэя, спасибо. Сегодня я нахожусь здесь лишь благодаря тебе и твоей статье. Ты — настоящий друг, избавивший меня от нескольких столетий бесполезных ожиданий.

— Прости, я сейчас без подарка. Но обещаю, что подарю тебе что-нибудь восхитительное, правда, в своё время.

— Ты — мой подарок, — сказал друг мне на ушко. — Благодаря тебе я стал вон каким красавцем, встречаюсь с милой и умной девушкой, защитил докторскую. Единственное, что я хочу — чтобы и ты была счастлива.

— Ты — молодец. Поздравляю, — я обняла друга и освободила пространство возле него, уступая очередь другим страждущим, желающим поздравить молодого ученого.

Понилион также пожал ему руку. А потом Даниана захватила его же стихия — товарищи по духу и разуму. И как же он красиво выделялся из всех присутствующих — самый симпатичный на этом собрании гениев.

Судя по словам председателя диссертационного совета, диссертационные достижения Даниана Дрэзфорда будут использоваться на благо планеты «Первой Леди» и скорее всего, уже сегодня засекретятся для широкой общественности.

На банкет мы с Понилионом оставаться не стали. Хватило и вчерашнего. А вот до родителей дойти стоило.

— Прошу прощения, что вчера убежала так внезапно. Я была к этому не готова. Я — Кэялинда, — присела я в реверансе перед Брадариной.

— Девочка моя! — воскликнула мама и обняла крепко-крепко. И обернулась к Понилиону и он, тепло нам улыбнувшись, покинул гостиную императрицы.

С мамой мы прообщались до глубокой ночи, много смеялись, объедались сладостями, я рассказывала ей самые смешные истории из своей работы в качестве следователя. А она внимательно слушала и делилась воспоминаниями из жизни Джорнейса и папы, дворцовыми сплетнями, посвящала в последние дворцовые интриги и… это было очень забавно. Слишком понятно и просто — кому-то изрезали платье, у кого-то увели любовника, у третьей ребенок не от мужа, у четвертой — парик вместо волос, у пятой — язык постоянно в брекетах застревает, и все боятся с ней целоваться. Во дворце царила своя жизнь — озорная, динамичная, эффектная, показная и такая… неинтересная для меня.

В этот день я вновь стала собой. Темно-красный цвет был смыт, и мои волосы вновь стали естественного золотого оттенка. Пара витаминок — и они уже до талии, как и прежде. Мы долго разглядывали семейные альбомы. Мои глаза были такого же цвета, как и у моей прабабушки — огромными желтыми с янтарными прожилками.

Ужинали мы в тесном семейном кругу — Джорнейс, мама, папа и я. Розбальдинья была с Даном на банкете. Объяснив родителям ситуацию с Викторио, через полчаса после окончания трапезы передо мной уже лежал бланк договора о расторжении помолвки с Викторио. В качестве компенсации ему во владение передавался замок на планете «Первой леди», скайлет последней модели и очень большая сумма денег. Я изумленно посмотрела на папу.

— Дорогая, просто так положено.

— Если он возьмёт всё это — я буду разочарована.

— Я тоже, — с улыбкой подтвердил Линелиус. — Но мы не можем не предложить. А он вправе всё это принять. Просто помни, что ты — наше главное сокровище. И мы готовы расстаться не только с замком, даже со всей планетой, лишь бы ты находилась рядом с нами и была счастлива.

— Я бы хотела заниматься благоустройством планет вместе с Понилионом и Викторио, папа.

— Я не против. Но скажи, сможешь ли ты с ними работать в одной команде? Ты могла бы просто остаться во дворце, втянуться в придворную жизнь, заниматься любимыми делами и жить беззаботно.

— Я не смогу бездействовать… И пока дворец не стал мне домом в полном смысле этого слова. И ещё — что касается «Леди-Пустышки» — если помолвка будет расторгнута, какова дальнейшая судьба этой планеты?

— Она всегда была твоей, родная. Распоряжайся ей как считаешь нужным. Любые твои начинания мы проспонсируем с Брадариной.

— Спасибо, папочка, — поцеловала я его в щёчку.

Спать я осталась в комнате мамы. Папа не ложился вовсе… У него было слишком много государственных дел. Когда мама уснула, я полежала с ней рядом полночи. Спать мне было не нужно. Видимо до сих пор сказывался долгий сон в детстве. Поэтому я просто радовалась, что могу находиться рядом с родным и дорогим для меня человеком.

Затем я тихонько встала, умылась и пошла к папе. Он до сих пор не спал и сидел в своём кабинете, заваленный бумагами до макушки головы. Меня он точно не ожидал увидеть.

— Милая, почему ты не спишь?