— Это вы мне скажите. Я умираю, да? — Я вспомнила из-за чего попала сюда, и надеялась, что лекарь скажет мне, сколько ещё жить осталось.

— А вы бы этого хотели? — Мне нравилось то, с какой иронией были произнесены эти слова, но мне сейчас было не до шуток. Не до иронии. Мне было страшно, и я хотела знать ответ.

— Я бы предпочла жить. — Честно ответила, наблюдая, как мужчина начинает улыбаться во весь рот. И вдруг проснулась надежда… Вдруг моя теория о том, что не все неиммунные умрут — верна..!

— Вот и живите на здоровье. Вы умрёте, но от старости, не от вспышки.

Как камень с души упал, честное слово! Я так обрадовалась, что упала на подушку, и начала плакать и смеяться одновременно. Я буду жить! Чертова вспышка… Я ее пережила, и буду теперь жить до самой старости… Значит ли это?

— Скажите, а почему я выжила? — Вдруг успокоившись спросила я, надеясь, что у меня появится теперь магия.

— А вот это мы не знаем. Все, у кого не было иммунитета — погибли в течении часа после вспышки. Это, что бы вы знали, более миллиона людей. Многие умирали на спинах солдатов групп быстрого реагирования. Или же до них не успевали добраться. А вот вы пришли сами, на своих двоих, неимунная, и спустя три дня ещё живы! Чудо, не правда ли? А ещё в вашей крови обнаружилось нечто странное…

От этой информации голова пошла кругом. Больше миллиона людей погибли в течении часа после вспышки! У всех у них не было иммунитета к магии. А я — выжила. И почему, интересно мне знать? Я, безусловно, рада этому факту. В конце концов мне бы не хотелось погибать в свои двадцать лет. Но почему так?

— Вы ведь знаете, что кровь мага, иммунного человека, оборотня и неимунного отличаются? Присутствует один элемент, который, как выяснилось несколько

веков назад, меняет абсолютно все. — Я кивнула. Об этом знают все, и именно благодаря крови, еще в младенчестве определяется, к какому типу относится человек. — В вашей крови нашли нечто новое. Мы не знаем, кто вы теперь. Но одно могу сказать наверняка — вы теперь и не маг, и не оборотень, и не обычный человек.

Я затаила дыхание. Что? Я — какой-то новый вид человека? Но как же так? И почему тогда я единственная такая?

— Как понимаю, мне теперь не жить спокойно? — Спросила я, глядя прямо в глаза мужчине.

Я уже видела, как сижу в комнате с серыми стенами, к моим рукам, ногам и голове проведены провода, подсоединенные к компьютерам показывающим результаты моих стараний вызвать силу. И все это проходит под внимательным взором сумасшедшего ученого, который заставляет меня магичить от заката до рассвета.

А так же я представляла людей, у которых погибли родственники во время вспышки, которые провожают меня ненавидящим взглядом, где бы я ни находилась и постоянно спрашивают: "Из миллиона людей… Почему именно ты?"

Страшная картинка. Если честно, то так я жить точно не хочу. Жить под присмотром людей, быть объектом исследований или ненависти — не самая лучшая перспектива, на мой взгляд.

— Не совсем. — Лекарь встал со своего места и подошёл ко мне. — Сейчас вы уникальна. Единственная выжившая, единственная в своем роде. Вам помогут понять, кто вы теперь, но никаких экспериментов не будет, лишь записи и обследования. Но вот как отреагируют люди, у которых погибли неимунные родственники — не известно. Они могут не обращать на вас внимание, могу любить, а могут ненавидеть. Будьте ко всему готовы, Мидарина Перл.

Не дожидаясь моего ответа мужчина вышел из палаты и я осталась одна. Только сейчас я сообразила, что не узнала у него о своих родных и Грише. Как они? Все живы здоровы? Я знаю, моя семья иммунная, так что пострадать они могли разве что от несчастных случаев во время вспышки. А что насчёт тех, кто обладает магией или является оборотнем? Они-то все выжили?

Единственная в своем роде… Уникальна. С одной стороны это приятно. Когда пойму суть своей уникальности и начну этим пользоваться — мое имя не будут знать только ленивые. Все будут знать, что на Земле существует уникальный человек с уникальной магией. Что этот человек выжил после второй вспышки. Я стану объектом обожания в глазах некоторых людей.

Но с другой стороны это страшно. Конечно, мне помогут разобраться, на что я теперь способна и как этим управлять. Но разбираться во всех тонкостях мне предстоит самой. Во всем мире не будет людей, которые смогли бы меня поддержать или дать совет.

Не собираясь целый день торчать в палате и грузить себя мыслями о возможном будущем я встала со своей кровати и вышла из палаты. Зачем ждать, когда ко мне придёт кто-то из персонала, если я сама их могу найти? Я хотела знать где моя семьи и что стало с Гришей. Они наверняка должны знать эту информацию.

Не успела я сделать и нескольких шагов, как тут же натолкнулась на брата. Он был цел, невредим и как всегда с ухмылкой на губах.

— А вот и ты! Ну сколько можно без сознания валяться, мы тут все перепугались как черт знает кто! Я всегда тебе говорил, что ты — эгоистка!

Не обращая на колкие слова я притянула к себе такого родного человека и обняла со всех сил. Я была рада видеть его в целости и сохранности. Была рада, что сейчас, в такой ситуации, он продолжает шутить и подкалывать меня. Сейчас меня это не злило, наоборот — радовало!

— Задушишь ведь! — Я отпустила Веню, позволяя ему нормально дышать, а у самой с лица не сходила радостная улыбка. — Такая мелка, а сил как у слона!

— Мидарина! — Услышала я родной голос отца и повернулась в его сторону.

Рядом с ним ко мне бежала мама, по пути вытирая слезы. Эх, как же я за них всё-таки волновалась… Не передать словами!

Следующие три часа прошли незаметно, так как я рассказывала семье о том, что произошло со мной когда я очнулась. Оказывается, тот мужчина, которого я видела после пробуждения, был магистр Алус. Он лично провел все необходимые обследования после того, как меня усыпили, и именно он обнаружил, что теперь я не такая как все.

В гости ко мне ещё зашёл и Гриша. Наверное, это был первый раз, когда я бросилась к нему на шею с объятьями. Он же при моей семье отчитал меня за то, что велела группе быстрого реагирования бросить меня и спасать других. Было неловко, но вроде никто не злился. Брат даже посмеялся, сказав, что если бы я этого не сделала, то не была бы собой.

Настал вечер и меня выписали, сказав, что я только место в палате занимаю. Уехали мы во временное жилье выделенное нам городскими надсмотрщиками, так как наш милый дом был практически полностью разрушен, и в очереди на восстановление он тысяча семьсот восьмой. То есть ближайший месяц нам придется ютиться вчетвером в маленькой комнатушке. Впрочем, в тесноте да не в обиде.

— И что в итоге? Тебе сказали, когда начнут помогать с магией? — Спросил брат перед тем, как выключить свет в комнате.

— Сначала разберутся со всеми ранеными и последствиями вспышки. Как понимаю, дома отстроят, посчитают погибших и пострадавших, выяснят, почему на этот раз не было признаков надвигающейся вспышки. И уже потом займутся мной.

Кстати, одна из самых обсуждаемых тем — признаки вспышки. Нам с детства рассказывают — сначала аномальная жара, затем холод и только после этого вспышка. Сейчас же ничего такого не было. Люди не были готовы к тому, что произошло. И ни кто не понимает, почему все так вышло. Сейчас великие умы нашей планеты ломают голову, пытаясь понять, почему именно сегодня произошла вспышка.

А лично я пол ночи ломала голову, прочему я выжила и кто я теперь такая. Вроде за сегодняшний день я не обнаружила в себе ни каких странностей. Ни где ничего лишнего не отрастало, как движется планета — не чувствую, обоняние и зрение — обычное… Что же со мной произошло? И главное: почему из миллионов неимунных выжила именно я?

В конце концов я не выдержала и уснула. Все таки много чего произошло за этот день. Организм устал и ему требовался отдых.

Когда проснулась — совершенно не помнила, что же мне снилось. Но почему-то возникло ощущение, что я что-то потеряла и мне необходимо это найти. Только вот что именно — не помню. И как бы я ни пыталась вспомнить, что же

мне снилось, как бы ни старалась понять, я не могла найти четкого ответа своим ощущениям. Может, это все бред? Приснился какой-то эмоциональный сон, в котором я потеряла какую-то важную вещь, и во сне пыталась это найти. Когда проснулась — ничего не помнила, но ощущение, что потерянную вещь надо найти осталось.