— Значит, ты не могла выйти замуж за Пола Кендалла, поэтому пришлось выбрать второе и получать букеты роз от восторженных поклонников.

— Если тебе так хочется об этом поговорить, я заткнусь и буду слушать тебя, — бросила Марго.

— Извини, — сказал я. — Давай дальше!

— Секс в моей жизни так же важен, как и в жизни других людей, — продолжила она. — С пением мне тоже не хотелось бы расставаться. Вот почему я обычно сплю с продюсером, если, конечно, он не слишком неприятен физически.

— Черт побери! — восхищенно воскликнул я. — Оказывается, можно заполучить сразу два удовольствия, к тому же одни из лучших в этом мире.

— Конечно, я была немного расстроена, когда Пол так быстро потерял ко мне интерес и стал волочиться за Донной Альбертой, — непринужденно продолжала она. — Может быть, у него был пунктик насчет перезрелых примадонн? Не потому ли от него кто-то избавился? Жалко, что он мертв, но, дорогой, печаль лучше поберечь для чего-то более важного. Скажем, ларингит во время премьеры! Вот это действительно ужасно!

— Все зависит от того, что для тебя важнее, — сказал я, слегка потрясенный. — Я бы не назвал твое объяснение простым, но это тем не менее объяснение.

Она распахнула на мне рубашку и развязала свой широкий пояс. Жакет соскользнул вниз, и ее упругие высокие груди уперлись в мою грудь. Ее лицо было так близко, что все, что я мог сейчас видеть, были ее волосы, похожие на темное облако, и глаза, полные желания. Ее ногти впились мне в поясницу, и это было так неожиданно, что я вскрикнул. Ногти продолжали блуждать по моей пояснице, сцарапывая кое-где по пути куски кожи. В целях самообороны мои пальцы нырнули глубоко под ее атласное белье и я вонзил ногти в ее упругую гладкую кожу. Она проворковала что-то, как во сне. Затем ее губы впились в мои, а ногти продолжали все быстрее и больнее перемещаться по моей разодранной коже. Я подумал, что если это были те дополнительные льготы, которые обещала Марго, то мне не мешало бы подумать о страховке от несчастного случая.

На следующее утро, ровно в пол-одиннадцатого, я пришел в контору Касплина. Его рыжая секретарша встретила меня весьма недоброжелательным взглядом.

— Мистера Касплина нет, — пробурчала она.

— Вышел, — согласился я. — Испарился!

Она мрачно уставилась на меня. Под ее глазами можно было разглядеть темные круги, и даже толстый слой губной помады не мог скрыть скорбное выражение ее рта.

— Очевидно, он ушел поздно ночью, Максин? — спросил я сочувственно.

— Убирайтесь! — рявкнула она.

— Максин, дорогая! — укоризненно сказал я. — Так-то вы заботитесь о престиже своей корпорации?

— Его не будет весь день, — злобно ответила она. — Хотите ждать — пожалуйста. Только не здесь. Идите к нему в кабинет, рано или поздно вы его увидите. Лично я видеть вас около себя больше не желаю.

— По-моему, я в здравом уме, — не согласился я с ее предложением. — Разве человек в здравом уме захочет видеть Касплина?

Ее тон стал почти умоляющим:

— Что вам от меня надо?

— Касплин должен был кое-что мне оставить — всего-навсего чек.

— Ах вот оно что! — Ее глаза повеселели. — Я совершенно забыла. Он где-то здесь, в конверте.

Она порылась среди бумаг на столе, нашла конверт и вручила его мне. Я сунул его в карман и в благодарность предоставил ей возможность насладиться вблизи профилем Бойда. Никакой реакции! Видимо, у нее действительно были какие-то неприятности. Она машинально рисовала в блокноте какое-то сюрреалистическое животное — наполовину копытное, наполовину пушное. Старик Фрейд по этому рисунку, возможно, и смог бы разобраться, что творилось внутри этого непреклонного рыжеволосого идола, — мне это было явно не под силу.

Она посмотрела на меня снизу вверх:

— Вы все еще здесь?

— Иду, — сказал я с сожалением. — Обидно, черт побери! Вместе мы могли бы сотворить великолепное музыкальное произведение, Максин! Вы бы увидели меня с дирижерской палочкой в руке! Когда вы еще увидите такого блистательного дирижера?

— Ради Бога! — презрительно воскликнула она. — Для дуэта со мной у вас не хватит выносливости.

Пришлось уйти. По дороге я решил, что она права, но мне все-таки хотелось убедиться в этом на практике.

Я вернулся к себе в контору и в приемной наткнулся на официальный взгляд Фрэн Джордан.

— Если вам довелось убить кого-то прошлой ночью, — не дожидаясь вопроса, выпалила она, — могу вас обрадовать — плата не замедлила себя ждать.

Я широко раскрыл рот и глаза.

— Чек на тысячу долларов. Подписан Марго Линн. Посыльный принес его рано утром. — Она наконец улыбнулась. — Если вы никого не убивали, то за что же вы получили такую кучу денег?

— Мне не позволяет сознаться в этом природная скромность, — чопорно ответил я.

— Я думаю, это все-таки убийство. — Фрэн снова стала серьезной. — Иначе бы в кабинете вас не ждал лейтенант.

— Лейтенант? Какой лейтенант? — прямо-таки взвыл я.

Она пожала плечами:

— Кажется, Чейз. По-моему, он очень суровый человек.

— Как давно он там торчит?

— Минут пятнадцать. Я сказала ему, что понятия не имею, когда вы явитесь, но он даже не стал слушать. Сказал, что в любом случае дождется вас.

Пришлось поторопиться. Полицейские не любят ждать. Мне, в свою очередь, тоже не очень понравилось, что у меня в кабинете торчит полицейский.

— Доброе утро, лейтенант! — весело и громко заговорил я, еще не открыв дверь и наполовину. — Извините, что заставил вас ждать.

Чейз повернул голову и так посмотрел на меня, что мое наигранное веселье как ветром сдуло.

— Где вас носит, черт побери?! — рявкнул он. — Я теряю время, я здесь уже двадцать минут. Вы что, всегда приходите в контору в это время?

— Вы говорите со мной, как акционер с нерадивым управляющим, — сказал я, обходя свой огромный стол и осторожно усаживаясь.

— Я могу сделать вам одолжение и поговорить с вами здесь, — проворчал он. — Или поехали ко мне.

— Все в порядке, лейтенант, — поспешил я исправиться. — В чем дело?

— В ту ночь, когда убили Кендалла, вы говорили, что Касплин нанял вас, чтобы найти убийцу собаки мисс Альберты. Так?

— Так.

— Есть какие-нибудь результаты?

Я покачал головой:

— Касплин позвонил мне вчера утром и сказал, что во мне нет больше необходимости. Убийство Кендалла полностью вытеснило прежнее горе из сердца Донны Альберты.

— Досадно! — Чейз с подчеркнутым вниманием оглядел дорогую обстановку моего кабинета, затем посмотрел в мою сторону. — Значит, теперь вы без работы, мистер Бойд?

— Не совсем так. — Я слегка откашлялся. — Прошлым вечером меня наняла Марго Линн. Она хочет выяснить, кто убил Кендалла.

Чейз оскалил зубы:

— Прекрасно! Она что, не доверяет полиции?

— Она считает, что вы необъективны по отношению к ней, — сказал я. — Вы ведь с ходу зачислили ее в главные подозреваемые, не так ли?

— Кендалла убили где-то между половиной десятого и десятью, — продолжил Чейз. — Самое интересное, что ни у кого нет алиби. Они либо одевались к вечеру, либо были в дороге. И все — поодиночке.

— Почему тогда подозревается Марго? У нее что, какое-то особое отсутствие алиби?

— Все дело в мотиве, — буркнул Чейз. — Она спала с Кендаллом, затем он устал от нее и стал волочиться за Донной Альбертой.

— За это она засунула его в коробку и перерезала ему горло?

Лейтенант медленно покачал головой:

— В коробку он засунул себя сам — никаких сомнений. Я думаю, они крепко поцапались, когда он забирался в коробку. А когда он накрепко втиснулся в нее, она сообразила, какая ей подвернулась возможность.

— Есть доказательства? — спросил я.

— Отпечатки пальцев. На коробке они только ее и Кендалла.

— Она могла оставить их, когда нажимала кнопку у всех на глазах, — не согласился я. — Включая и вас.

Чейза это не смутило.

— Может быть, может быть… Ну а собака? Вам не кажется, что это предупреждение Донне Альберте? Оставь, мол, в покое Кендалла!