Правда, уже через минутку напряженной работы ушами, увы, меня постигло разочарование.

— …Lar`An dien fierel.

— Gatharine inna greeh…

Долетавшие до меня обрывки фраз были на эльфийском благозвучном! Ну ни хрена же не понятно, — мысленно возмутилась я, пытаясь тихонько выпрямиться из неудобной позы.

Вот поэтому и пропустила момент, когда речь стихла.

— Госпожа травница, какая неожиданность! — дроу даже не старался скрыть фальшь в голосе, нависая надо мной демоном возмездия.

— А я уж решил, что лошади научились шпионить, — продолжил Дан.

— В смысле? — угрюмо отозвалась я. Жаль, уже поздно сделать вид, что я не пыталась узнать, о чем говорят остроухие.

— Ну как же, — ехидно продолжил тот, — ты так громко думала, как бы нас подслушать, что я испугался, какой такой мутации подверглись наши кони.

Леший, я же забыла забрать свой амулет-антителепат из гарема Абди!

— Уже собирались идти звать тебя, чтобы ты их осмотрела, но потом пришли к выводу, что пользы от тебя все равно ни на грош, — безжалостно добил Дан, явно отомстив за мою сегодняшнюю шпильку.

Ох… Я отвела глаза, стараясь не показывать, как стало обидно и больно. Светлый читает меня как открытую книгу. Чтоб я доставила ему такое удовольствие? Удовольствие… хм…

«Как бы мне хотелось, чтобы эти изумительные губы вместо того, чтобы оскорблять, ласкали мои», — томно проговорила про себя я, старательно рисуя в голове страстные лобзания с эльфом посреди конюшни. Буйное воображение тут же на десерт выдало и возможное продолжение. Так, тихо, тихо!

— Дан, знаешь, я давно хотела тебе сказать, — с придыханием сказала я. Глаза вылезли на лоб, кажется, даже у лошадей. — Знаешь, я так люблю…

На лице светлого расцветала нескромная усмешка, а Келис презрительно скривился, не скрывая недовольства от того, что вешаются не на него. Кажется, немного переигрываю.

Я заставила себя подойти к Дану вплотную. Ближе, еще ближе.

— Я так люблю… Рринга! — выдохнула я прямо в его губы, и тут же отскочила от ошарашенного несоответствием моих мыслей и слов эльфа, который тут же попытался сцапать нахальную особу.

Уже не сдерживая рвущийся из груди смех, я выбежала из конюшни, а вслед мне раздалось негодующее чихание и сдавленный ржач дроу.

Похоже, наш синеглазик все-таки простудился!

Длинные волосы засеребрились, когда луна вышла из оборванных облаков, и упали на лицо тяжелой пеленой, заставив мужчину раздраженно мотнуть головой.

Он тяжело привалился к дереву, рванул ворот вышитой рубашки, обнажая грудь. Да, так и есть: хваленый «Мотылек», ядовитый дрот прислужниц Многоликой, все-таки его задел, не помог даже магический щит.

Не таким он представлял свой конец. Какой позор магу дроу умереть от женских рук, пусть даже принадлежащих десятке лучших скайлинок!

«Ты жульничаешь, ушастый колдун!». Эльф усмехнулся, совсем некстати припомнив возмущенное личико своей маленькой подружки-человечки. В груди как будто потеплело, несмотря на то, что яд уже давно застудил все тело.

Он еще успел нанести на себя рассеивающие боль чары и подобрать меч, когда его окружили гибкие фигуры…

Говорят, что за лучшими творениями приходит сам создатель.

Закрывая глаза в последний раз, дроу на миг почудилось, что его обнимает сама Многоликая, разворачивая за татуированной спиной белые крылья смерти.

То и дело вспоминая ошарашенное лицо Дана и прыская со смеху, я возвращалась на постоялый двор. Будет о чем рассказать девчонкам! Уж красок-то я не пожалею… Обида не ушла. Хоть я всегда знала, что не представляю особой ценности как знахарка, но все же чувствовала горечь внутри.

Не дойдя пары шагов до заветного порога «Трилистника», где царили тепло и оживление, я внезапно остановилась, не обращая внимания на капли дождя, залившиеся под воротник. Что-то не так… Сердце до боли сжалось в груди, заставив ощутить странное чувство потери. Шею ожгло холодом, я вскинула руки, желая ее согреть, и вдруг поняла.

«Пока я жив…»

Моя золотая монетка-амулет, подаренная Виринном, вместо привычного мягкого тепла в любую погоду теперь ощущалась как кусок льда. Но…ведь это значит… Нет! Не верю!

Застыв, я сжала в руках монету в безумной, тщетной попытке согреть. Дверь «Трилистника» открылась, выпустив компанию подвыпивших мужчин и на мгновение оглушив меня веселым шумом и музыкой.

Как слепая, спотыкаясь на каждом шагу, я побрела прочь от крыльца, куда-то за конюшни, желая спрятаться от всех, забиться в темную нору словно раненый зверь.

«Пока я жив…»

Наткнувшись на бревенчатую влажную от дождя стену, я пошатнулась, и медленно сползла вниз — ноги уже не держали. Мне было безразлично абсолютно все: дождь, хлеставший меня по щекам… промозглый ветер, леденивший тело… жидкая грязь, в которой я стояла на коленях…

Вир!

«Пока я жив, магия этой монетки будет согревать тебя, малышка».

— Мое имя Эниан Сангверский, а как зовут вас?

— Талика, — и я прекрасно знаю, кто ты.

Полукровок в столице было много, но именно этого мужчину, стоявшего перед моим столом, знала, что называется, каждая собака. Эниан Золотое горло, придворный менестрель. Прозвище оригинальностью не блещет, зато сразу понятно, что природа одарила его хорошим голосом. Хм, ну и смазливой мордашкой.

И сейчас эта мордашка явно нацелилась на место в моей постели. Опасная затея, особенно если учитывать, что сейчас мы находимся в печально знаменитой таверне «Веселый тролль», и на нас недовольно косится сам хозяин заведения. Вот Гырг-то в курсе, что я не выношу придворных хлыщей. И от меня они хоть и уходят голыми, но далеко не удовлетворенными…

— Сыграете? — с затаенным злорадством приглашаю полуэльфа за свой стол.

— Я больше по музыкальной части, — попытался отказаться тот.

— Я желаю, — раздался позади меня хрипловатый мужской голос.

Обернувшись, обнаружила высокую фигуру в плаще, скрытую до кончика носа глубоким капюшоном. Право, какая досада — обладатель такого шикарного голоса явно должен быть так же красив внешне.

— В таком случае, я тоже сяду, — проявил упрямство менестрель, недовольный тем, что мое внимание занято другим.

— Приступим, господа, — подавив невольную улыбку, я достала колоду карт. — На что играем?

В этот вечер я решила отступить от своего правила — играть только на деньги.

— На ваш поцелуй, — томно улыбнулся Эниан. Кто бы сомневался.

— Мне все равно, — ответил незнакомец, подзывая разносчицу. — Я всего лишь решил проверить ваши таланты.

И это тоже предсказуемо.

— А если выиграю я, вы откроете свое лицо, — отозвалась я и игра началась.

Это оказался мой первый проигрыш. Как?!

— Приятно было иметь дело, — протянул мужчина, поднимаясь.

Я неверяще смотрела на его карты. Светило, Вестник смерти и Бездна. Лучший расклад. Рядом храпел Эниан, занимая своей соломенной гривой полстола.

Проиграла… Как так?

— Постойте! Покажите мне свое лицо, — сквозь зубы процедила я. — Я должна знать, кто победил меня.

— Гордость, — хмыкнул мужчина. — А волшебное слово?

— Пожалуйста…

Он сбрасывает капюшон, и я вижу насмешливые янтарные глаза темного эльфа.

Так я познакомилась с Виром. Откуда мне тогда было знать, что ему, магу, ничего не стоит обыграть самого искусного шулера?

— Ты опять жульничаешь, ушастый колдун!

— Я? Нисколько! — веселится Вир, наблюдая, как я возмущенно машу руками, не находя слов. Поймать за руку его так же невозможно, как и меня.

Возможно, именно поэтому мне безумно интересно раз за разом пытаться выиграть.

Всего за неделю этот дроу умудрился стать частью моей жизни. Я уже знаю, что он пробудет в Геликоне еще месяц, пока не уедет делегация темных эльфов. У меня есть время, чтобы показать ему весь город.

Я не помню свое прошлое, однако уверена, что Вир — моя первая любовь.

Но…

— Твоя дружба дороже, чем пара ночей, проведенных вместе, — мужчина улыбается, не подозревая, как горько становится у меня на душе.

Я уже не знала, что лучше — стать любовницей, заранее понимая, что через несколько недель, когда Вир уедет, я пополню ряды брошенных поклонниц, или никогда не знать вкуса его губ?

А он все решил за меня.

— Лиина! Лиина! — кто-то трясет меня за плечи, и я снова оказываюсь в своем дождливом одиночестве.