9

Мне, глядя на него, почему-то вдруг захотелось тоже отпить немного. Невероятно привлекательным казался напиток, а его тонкий фруктовый аромат щекотал нос.

Я одёрнула саму себя, мысленно напомнив себе, что светлый разум куда лучше вызванного алкоголем спокойствия и лёгкости. А мне сейчас собственная разумность была нужна куда сильнее.

Лорд-ректор молчал, я тоже не знала, что ещё сказать. Хотелось произнести очень многое, убедить его в том, насколько мне это нужно, но я молчала. Видела, что он сильно задумался, глядя в свой бокал, и не мешала ему.

— Вы осознаёте, чего именно хотите? — в конце концов спросил он, поднимая на меня внимательный взгляд.

Настолько внимательный, что мне захотелось сжаться и спрятаться, но я всё же ответила:

— Да.

— У вас источник светлый.

Даже спрашивать не буду, откуда он знает.

— Да, — произнесла ещё раз, не отворачиваясь и не переставая смотреть ему прямо в глаза.

Сердце забилось чаще от страха. Откажет?

— Вы знаете про процесс его перестройки? — в его голосе отчётливо послышалось глухое раздражение.

Втянув голову в плечи, я едва слышно прошептала:

— Знаю…

— И вы готовы пойти на такие жертвы? — теперь к раздражению добавилась непонятная злость.

— Готова, — совсем уж нерешительно подтвердила я.

— Зачем? — он не кричал, даже голоса не повысил, но мне отчего-то стало совсем уж не по себе.

Это был очень хороший вопрос, ответ на который я также отлично знала, но говорить его лорду-ректору не собиралась.

Да и как я могла сказать такое совершенно постороннему человеку? Как вообще кому-то можно признаться в том, что я готова рискнуть своей жизнью, лишь бы не достаться Вильгельму? Это… жутко. Страшно. Унизительно.

— От некроманта куда больше пользы, чем от мага-теоретика, — выдвинула я разумный довод.

Но ректор не захотел сдаваться так просто.

— Обе эти специальности нужны и востребованы, — возразил он уверенно.

— Конечно, но…

— Быстро и чётко: причина перевода? — фактически потребовал лорд.

Быстро и чётко я ему могла сказать только лишь «хочу» или «потому что да», но сомневаюсь, что такие ответы ему бы понравились.

— Жизненная необходимость, — негромко отозвалась я, вновь опуская взгляд.

— В чём? — ледяной по звучанию голос.

— В собственной безопасности, — ещё тише ответила я и буквально вся сжалась, ожидая его реакции.

Ждала я долго. Так долго, что Аверес успел неторопливо допить собственное вино и наполнить бокал ещё раз, а потом он всё же заговорил:

— Это связано с Вильгельмом Дауканс?

— Да, — не стала я отпираться от очевидного.

— Что вас с ним связывает? — прямо спросил маг.

И, хоть я на него и не смотрела, точно знала, что его взгляд направлен на меня.

«А вас?»- мне очень хотелось задать этот встречный вопрос.

Ведь этих двоих явно что-то связывает. Это стало понятно ещё тогда, в моей комнате, когда Аверес начал тонко издеваться и открыто противостоять Вилу, а тот в ответ не принялся раскидываться угрозами «сладкой» жизни, как он обычно делал.

Я бы даже могла предположить, что Вильгельм испугался лорда Авереса.

— Много чего, — максимально туманно обозначила я, начиная неосознанно крутить бокал в руке, рассматривая переливающееся по стенкам красное вино.

И запах такой интересный, сладковатый, фруктовый. Вот только не запах вина занимал мои мысли.

— Расскажите, — не потребовал — попросил мужчина.

Наверно, именно поэтому я, криво улыбнувшись, рассказала ему кое-что:

— Вы знаете, кто я? — начала я свой рассказ с вопроса.

Аверес честно задумался. Подняв на него взгляд, я чётко видела на его деланно спокойном лице задумчивость.

— Ивена Венемал, — произнес он, будто пробуя моё имя на вкус, — Ве-не-мал. Ваш отец лорд Гарес Венемал?

Гарес. Знаменитый воин, сильный маг, тот, что когда-то давно занимал пост главнокомандующего королевской стражи.

— Нет, — грустная улыбка против воли скользнула по моим губам, — Гарес был братом моего отца.

— Олан Венемал, — утвердительно сказал лорд Аверес, глядя на меня как-то странно.

— Олан Венемал, — эхом откликнулась я.

Тоненький ручеек грусти растекся вокруг сердца.

— Приближенный короля, — добавил ректор с легким оттенком досады в голосе, — мне стоило сразу вспомнить.

— Думаю, вы понимаете, какое наследство досталось единственной выжившей представительнице рода Венемал?

Баснословное.

Отец — приближенный короля, его старший брат — главнокомандующий стражей, мама — почётный лекарь в звании магистра, а её старший брат — иностранный посол. Нужды в нашей семье никогда не знали, нас с Январи постоянно баловали, а теперь…

Теперь огромные сбережения лежат в королевском банке, три особняка притаились в разных частях нашего государства, а пользоваться ими некому. Да и из Венемалов я осталась совсем одна…

— Могу себе представить, — сухо произнёс ректор и продолжил, — лорд Дауканс, конечно же, решил воспользоваться такой удачей и заполучить в своё полное пользование наследницу невообразимых богатств.

— О, — я хрипло рассмеялась, хотя мне было совсем невесело, — лорд Дауканс приложил все свои усилия для того, чтобы я осталась действительно единственной наследницей.

— Ивена, — напряжённым голосом позвал лорд Аверес, а едва я подняла на него взгляд, всё с теми же интонациями выдал, — вы понимаете, что это государственная измена? Ваши показания могут послужить весомым доводом для того, чтобы осудить Вильгельма в предательстве короля.

— Что? — потрясенно выдохнула я.

Если честно, мне показалось, что я ослышалась. Просто Вил и обвинение в измене… За этим всегда следовало одно наказание — смерть. Мне оказалось очень сложно представить себе казнь лорда Дауканс.

— У вас есть неоспоримые доказательства того, что он причастен к смерти хоть кого-то из вашей семьи? — голос лорда Авереса вмиг изменился, стал собранным и сосредоточенным, деловым и очень серьёзным.

Нервный смешок против воли слетел с губ. Ректор недоумевающе нахмурился, наверняка окончательно уверовав в мою неадекватность. Тогда я поспешила пояснить ему:

— Вильгельм главнокомандующий королевской стражей. Неужели вы думаете, что он не позаботился о том, чтобы в смерти моих близких его подозревали в самую последнюю очередь?

Вил всегда был слишком умным. И он всегда любил себя, чтобы так просто подставиться.

Лорд Аверес ничего не сказал на это, только лишь посмотрел на меня как-то странно.

— Законным способом его не одолеть, — спокойно добавила я.

Единственный способ справиться с ним — убить. Не могу сказать, что меня это расстраивает. Я даже не скажу, что мне было бы жаль Вильгельма! Возможно, если бы все его злодеяния ограничились только издевательствами надо мной, я бы его и пожалела.

Но не после того, что он сделал с моей семьёй.

Не после того, что он сделал с ней.

Я не прощу ему этого никогда.

— Что заставило вас сбежать из академии? — несколько сменил направление нашего разговора лорд Аверес.

— До вас здесь всё было иначе, — уверенно высказала я.

Его тёмные брови удивленно приподнялись, взгляд стал вопросительным. Сделав ещё один глоток тёмной жидкости, ректор задумчиво произнес:

— Вы пробыли в академии меньше дня и, насколько я знаю, почти ни с кем не общались. Как вы можете судить о том, что здесь всё изменилось?

Это был очень правильный вопрос и я с удивившим меня удовольствием ответила на него:

— Ну, во-первых, прошлый ректор устроила бы прилюдную моральную порку, обвиняя меня во всех грехах смертных, и придумала бы такое наказание, слыша которое даже выпускники уходить бы побоялись.

Перед глазами появилось злобное лицо леди Скайлэн — утонченное, с чуть зауженным подбородком, яркими губами и высокими скулами, с колючим взглядом цепких темных глаз, с ломаной линией бровей и родинкой над верхней губой с правой стороны лица. В моих воспоминаниях её тонкая высокая фигура была, как и всегда, во всём чёрном и облегающем, на ногах высокие каблуки, а пальцы с длинными черными ногтями сцеплены в замок перед животом.

Эта женщина ядовито улыбалась мне, как делала каждый раз, стоило нам с ней встретиться, и чуть щурила густо подведенные чёрным глаза.

Да, она обязательно придумала бы какое-нибудь кошмарное наказание и с радостью выполнила весь тот перечень требований, что предъявил бы Вил.