Выражение, которое он не мог прочесть, промелькнуло на ее лице.

- У меня есть телохранители.

- Которых я могу снять за десять секунд.

- У Дэниела тоже есть парочка

- Думаешь, я этого не знаю? Я бы снял их через пять минут.

Она сглотнула и на этот раз ее нерешительность была очевидна.

- Вульф…

Поэтому он принял решение за нее. Взяв ее за руку, он подвел ее к лифту и нажал кнопку.

Она не сделала ни малейшего движения, чтобы уйти от него, только еще раз взглянула в сторону ресторана. Она не кричала и вырывалась. Не звала на помощь.

- Если кто-нибудь спросит, ты сделала все возможное, чтобы убежать от меня, но я был слишком силен для тебя, - сказал он, когда лифт звякнул. Двери открылись. Он поднял руку и указал на нее двумя пальцами. - Кроме того, у меня был пистолет. Который я использовал, чтобы затащить тебя в лифт.

Она посмотрела на его пальцы, потом снова подняла на него глаза. И он был уверен, что увидел, как ее губы слегка изогнулись.

- Хорошо.

Он улыбнулся ей, потому что было ясно, что она нуждается в улыбке, и указал пальцами на лифт.

- Тебе лучше войти. Я не хочу в тебя стрелять.

Ее губы изогнулись еще сильнее, и на этот раз она не смотрела в сторону ресторана, а вошла в лифт. Он присоединился к ней и нажал кнопку, чтобы закрыть двери.

Хорошо, часы начнут тикать прямо сейчас, а это означало, что он должен двигаться быстро, если хочет увести ее так далеко, чтобы никто за ними не последовал.

Последние пару дней он много думал о том, куда ее отвезти, вернуться опять в тот отель или найти другое место за пределами Нью-Йорка. Но отель уже был скомпрометирован, когда она сбежала, и, если он будет за пределами Нью-Йорка, он не сможет следить за де Сантисом. Что оставляло ему мало выбора.

Был особняк Тейтов, который в настоящее время пустовал, так как Вэн был в Вайоминге, но это место было гигантской целью и последним местом, где он хотел спрятать Оливию. Он мог позвонить Лукасу и попросить у брата ключи от квартиры, но вовлекать братьев в эту миссию ему тоже не хотелось.

Что оставляло ему только один выход. Ему придется отвести ее в свое тайное убежище.

Лодочная станция на 79-й улице.

Двери лифта открылись, и Вульф схватил ее за руку, выталкивая из здания на тротуар. Такси ждало его, как и обещал шофер - Вульф заплатил ему дополнительно, - и когда он открыл дверцу, она села без возражений.

Тогда он сел вслед за ней и закрыл дверь, устраиваясь на сиденье.

- Ты злишься на меня за то, что я сбежала?

Такси влилось в поток машин, водитель уже знал, куда их отвезти.

- Я не был в восторге, - он взглянул на нее. - Как ты узнала о моем коде?

- Я не знала, - она сложила руки на коленях. Голубое платье, которое было на ней, с большим количеством маленьких пуговиц спереди и узким пояском вокруг ее талии, сделало цвет ее глаз еще более насыщенным. - Я подумала о том, какой код будет иметь отношение к тебе, и эта дата просто... всплыла в моей голове.

Он до сих пор не знал, что чувствует по поводу того, что она вспомнила эту дату.

- Угу. И весь тот алкоголь должен был вырубить меня?

Она покраснела и посмотрела на свои изящные руки.

- Ведь сработало.

Ему в голову пришла другая мысль. Было ли ее предложение минета частью этого? Потому что если бы…

Его прежний гнев, все еще не утихнувший, снова вскипел, хотя он понятия не имел почему. Он все время говорил себе, что не хочет ее. Так что для него не должно иметь значения, почему она предложила отсосать ему. И все же... Все, о чем он мог думать, это что, если это была ложь? Что, если все это было частью ее плана побега?

Тот поцелуй не врал.

Он все еще чувствовал ее губы на своих, горячие и мягкие, сладкий вкус ее рта и то, как она раскрыла свои губы под напором его губ. Нет, черт возьми, это не было ложью. Или то, как ее пальцы вцепились в его рубашку, словно она не хотела отпускать его.

Но все равно не удержался и спросил:

- Так тот минет тоже был частью твоего плана побега?

Румянец на ее щеках стал ярче, и она посмотрела на водителя, потом снова на него.

- Я..., - она запнулась. - Я слышала, что некоторых мужчин от этого клонит в сон... потом.

Чёрт возьми!

Вульф уставился на нее, необъяснимо злой, но в то же время впечатленный. Потому что это был достойный план. Она не могла физически бороться с ним, поэтому ее единственным выходом было лишить его сознания. Что она и сделала, даже без помощи оргазма.

- Ты солгала? - спросил он, хотя все это не имело значения. - О том, что хочешь меня?

Ее глаза расширились, как будто вопрос удивил ее. Потом она снова посмотрела на свои руки, ее ресницы скрывали ее взгляд, и не важно, что он почувствовал во время поцелуя, он хотел услышать ее ответ. Он хотел знать, солгала она ему или нет.

Нет, не имело значения, что она чувствовала по этому поводу. Не имело значения, нравится он ей или нет, потому что между ними ничего не могло быть. Он почти разрушил их дружбу, когда сказал ей о том, что был двойным агентом, и, несмотря на эти поцелуи и ее ответ, он не думал, что физические отношения между ними возможны.

Так почему он хотел знать, солгала ли она, оставалось только догадываться.

Она смотрела на свои руки, и он подумал, что она не собирается отвечать. И он уже раздумывал, не схватить ли ее за упрямый подбородок и не повернуть ли к себе лицом, чтобы она ответила ему, когда она очень тихо сказала:

- Я не лгала.

Электрический разряд пробежал по его спине.

Ну, тогда ладно. Хорошо.

Не то чтобы ты собирался что-то с этим делать. Не после того, как ты ее использовал.

Он стиснул зубы. Он все равно ничего не собирался делать. Оливия когда-то была его другом, не говоря уже о том, что он был уверен, что она не будет участвовать в его планах по убийству ее отца. Кроме того, как только он разберется с де Сантисом, ему придется отправиться на поиски его матери.

Он не искал никаких отношений сейчас, даже если она все еще хотела его после всего этого.

Он поерзал на сиденье рядом с ней, чувствуя, что ее бедро очень близко к его, и все, что ему нужно сделать, это слегка пошевелиться, и оно прижмется к нему.

Иисус.

- Значит, ты потеряла самообладание, - сказал он. - Вот почему ты отстранилась?

Наконец она настороженно посмотрела на него. - Да, это так.

- Почему? - он должен оставить эту тему, действительно должен.

- Потому что... Я никогда не делала этого раньше.

- Нет. Причина не в этом, - потому что с какой стати она вообще предложила все это? Нет, она выглядела... расстроенной. Значит она не скажет ему, что случилось.

Почему ты настаиваешь?

Господи, он и сам не знал.

Подняв руку, он провел ею по волосам.

- Послушай, ты не обязана отвечать на этот вопрос…

- Потому что ты важен для меня, Вульф, - слова прозвучали очень тихо, прервав его речь и выбросив из головы все, что он собирался сказать.

В этом не было никакого смысла. Он солгал ей. Долгие годы он лгал ей. Обо всем. О причине, по которой он с ней дружил, и все же она говорит ему, что он важен для нее?

- Что это значит? - он почувствовал, как у него снова сдавило грудь, как и каждый раз в последнее время, когда она была рядом, и ему это не понравилось. - Как ты можешь так говорить после всего, что я сказал тебе?

Она покраснела, но на этот раз не избегала его взгляда, глядя на него с вызовом в глазах.

- Да, было больно узнать, что ты подобрался ко мне только для того, чтобы добраться до моего отца. И да, я действительно зла на тебя. Но ты был моим другом в течение десяти лет, и я не могу отключить чувства просто так.

Он поймал себя на том, что снова проводит рукой по волосам - нервный тик, от которого он так и не избавился.

- Это не имеет никакого отношения к минету, Лив.

- Имеет. Ты важен для меня, и я..., - она замолчала, сложив руки на коленях. - Я знала, что если продолжу в том же духе, то не смогу выбросить тебя из головы.

Но он ничего не понимал.

- Что это значит?

- Между нами ничего не будет, Вульф. Я знаю это. Но я не хотела начинать ничего такого, что сделало бы жизнь без тебя еще более трудной, чем она есть сейчас.

Глава Девятая

Оливия знала, что не должна была так говорить, не должна была так много говорить. Но все же она должна была сказать ему правду. Позволив Вульфу вывести ее из ресторана, она ушла от отца, и как только пересекла эту черту, пути назад уже не было.