К середине жизни на первый план выходят привычки. И неудивительно, ведь преподавание — занятие спокойное, тихое и размеренное. Обед в кафе на углу после утреннего блока школьных программ; проверка почты и нескольких нужных адресов за чашкой фруктового чая; вечерний блок для студентов; партия в шахматы с выбранным наугад партнером, о котором так и не узнаешь никогда, человек это или игровая программа. А в выходной — гулкие залы какого-нибудь музея, тоскующие по былым толпам посетителей; это единственная его причуда, впрочем, простительная для историка. Монотонная, устойчивая жизнь без неожиданностей и потрясений, позволяющая работать и развлекаться, не вставая с любимого кресла. Мало кто помнит, какие бури трясли нас пару поколений назад, но благоговение перед комфортом идет оттуда, из времен, когда не только комфорт, но и обязательные для человека спокойствие и устойчивость были почти несбыточной мечтой. Да и что плохого в процветании? Встречаются люди, вздыхающие о прошлом, но и им нравится щелкать кнопками, выбирая игру или зрелище по вкусу.

— Деедаааа!!!

— Боже, ну что за вопли?! Что случилось?

— Мультик сломался-аа…

— А ревешь-то чего?

— Страашно…

Да, хорошо позабавиться с внученькой день или два, но когда ее подбрасывают тебе на целый месяц… прощай, спокойствие. Что там с ее мультиками?

— Я «Тома и Джерри» смотрела, а тут…

А тут вместо идиотского, но почему-то смешного американского котяры — вонючие слизистые монстры, амебы с глазами и клыками, размером с баскетбольный мяч. Копошатся, расползлись по комнате, одна влезла на диван, другая карабкается на стол, оставляя на ножке липкие пятна. Испугаешься… развелось хулиганья.

— Почини, деда.

— Я не умею, зайка. Давай выключим и позвоним в ремонт. Алло! «Антиспам»? Художник ко мне влез на «мультяшку. ком». Четверть часа? Что так долго? Хорошо, я оставлю ввод. Жду. — Вот так вот, вызовов полно, ждите, в порядке очереди… тоже еще служба быстрого реагирования! — Пойдем ко мне пока, зая, хочешь? Только тихо сиди.

И чего им не хватает? Не иначе, с жиру бесятся. Житья не стало, до мультиков добрались. Совести нет, вот что. И правильно, что выявленным спамерам навешивают волчью метку. Жестоко? А детей пугать? А пыхтелки запускать в учебники? Нет уж, пускай поживут по старинке. Пусть развлекаются в обществе себе подобных, узнают только те новости, что попадают в официальные выпуски, и ищут работу, не требующую допуска в Сеть. Поделом. Ого, да уже время спецновостей! Все расписание насмарку… О, че-ерт…

— «Антиспам»!!! Что за дребедень вместо новостей по «хистори. глобал. ру»?! Выясняете?

— Ой, деда, а у тебя буковки! Мы их будем читать? Что тебе написали, ну деда, ну прочти!

— «Никогда не разговаривайте с неизвестными». Зая, посиди тихонько, у дедушки сейчас новости будут. А лучше иди пообедай.

Ну вот, как с утра не задался день, так и все. Сплошное беспокойство. Вот и вместо новостей лезет вам какой-то примитивный текст. И сиди жди, пока выяснят, откуда взлом. «Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах»… Спамер дикий какой-то пошел, вывешивает чушь собачью. А ты сидишь и читаешь, словно распоследний идиот, потому как время новостей и делать все равно нечего.

Да сколько ж можно вычислять одного паршивого хулигана?!

«Само собой разумеется, что, если на Бронной мне свалится на голову кирпич»… Что мне это напоминает? Ведь где-то что-то слышал похожее… «Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже и разлила. Так что заседание не состоится».

Ну конечно! Столько лет в своей узкой специализации, где уж сразу вспомнить классику. Тем более в допотопном печатном варианте. И все же странно. Современная постановка и два архивных фильма — более чем достаточно для культурного человека. Почему же так завораживает сам вид древнего печатного текста?

— Деда, мультики починились!

— Ну так иди смотри.

«Десять с полтиной! Да джаз, да вежливая услуга! Уважаемые абоненты, служба „Антиспам“ приносит извинения за задержку в работе канала».

С придавленным ругательством историк вскочил, пнул любимое кресло и вышел из кабинета.

Почему он вдруг почувствовал себя обделенным? Будто что-то важное и прекрасное, будто какое-то неизвестное доселе чудо поманило и исчезло?

— Побудешь одна немножко?

Он бродил по пустым улицам, удивляясь растущей досаде. Успокоиться не удавалось; наконец историк повернул к дому. В нише курьерской доставки ждал пакет. Историк пожал плечами: должно быть, ошибка. А, вот адрес… странно, его абонентский шифр.

— Поглядим… о, Господи!..

Желтые от времени страницы, пахнущие чем-то странным… подклеенный скотчем тускло-красный переплет… давно стершееся золото названия… впервые в жизни историк держал в руках книгу. Ощущение оказалось сродни тому, что испытал он как-то в юности, дотронувшись до древнего дуэльного пистолета. Мистическое ощущение. Удобно и правильно ладони наполняло нечто давно и прочно забытое, но до сих пор живущее в иных, нынешних воплощениях. Как университеты до Глобальной Сети — одновременно реальность и легенда.

Много раз читаная книга раскрылась ближе к середине. «Клянусь, что за эту встречу я отдал бы связку ключей Прасковьи Федоровны, ибо мне больше нечего отдавать». Выхватив из текста случайную фразу, глаза сами побежали дальше. Руки с осторожностью археолога, которым он когда-то не стал, переворачивали состарившиеся страницы.

Трезвонил и умолкал вызов; давно прошло время занятий; уснула посреди волшебного леса внученька; а черные буквы на древней хрупкой бумаге все крепче привязывали к себе читателя: «Я не буду иметь покоя всю жизнь. Ничего не поделаешь! Так уж вышло». Да, так уж вышло. И ему не видать больше прежнего покоя. Ничего не поделаешь, и нечего жалеть, и к черту покой и комфорт! Он дочитает и найдет этого спамера.