Я давлю в себе крик отчаяния. Я не думал, что все будет так… серьезно и страшно. Тысяча человек пропали в периметре, где я вырос, где жили все, кого я знал с детства! А сколько человек пропало в других местах планеты, расположенных поблизости с бессмертными городами!?

Слишком много горя! Слишком страшно. Я многое знаю, но не смогу всего предотвратить…

- Это похоже на истребление. – горько делает собственный вывод молчаливый Гай, третий Старейшина. – У них есть все, у них есть даже вечная жизнь, а они хотят стереть нас с лица земли!

Если бы я только мог ему все объяснить, сказать как он прав и в то же время далек от истины…

- Вы приняли какое-нибудь решение? – я имею право задавать такие вопросы Старейшинам, так как мой отец должен был стать одним из них, по достижению зрелости.

Но уже не станет…? Так случится, что не будет Старейшин, некому будет давать советов.

- Единственное, что мы решили, это советовать людям бежать как можно дальше от Византии, покидать Окраину. – борясь с дрожью в голосе, а может быть и со слезами, поясняет Филипп. Тяжело видеть, как становятся мокрыми глаза стариков от слез отчаяния.

- В других периметрах некоторые Старейшины подбивают народ не сдаваться и начинать восстания, но мы… не решились советовать и без того пережившим утрату людям, идти на смерть. – заканчивает дискуссию Грегори.

Трое старцев покидают свои места и направляются ближе к столпотворению людей со всего периметра Свободы. Сейчас они объявят о чрезвычайном происшествии и скажут людям собирать вещи и бежать. В неизвестность… Может быть даже к голодной смерти.

Где сейчас мой воинственный гнев? Я чувствую одно бессилие, словно вижу, как тонет в океане огромное судно, но я слишком мал и незначителен, чтобы помочь ему.

Я сажусь в Импалу и еду к пристани, в четырех кварталах от разрушенного парка развлечений. Пытаюсь думать о том, что мне предстоит сделать, но мысли упрямо возвращаются к сестре и родителям. Я готов сделать все что угодно, стать кем угодно, лишь бы Руфь осталась жива. Я даже допускаю такую мысль, что будь у меня куча денег, я бы оплатил ей эту чертову Церемонию Перехода, только знать что она в порядке.

Проезжая по дороге между двух многоквартирных домов, замечаю тут и там, людей в страхе мечущихся по улице, что-то кричащих, плачущих. У некоторых на руках маленькие дети. Теперь информация о падении Окраины распространится очень быстро, паника захлестнет многие периметры. И это лишь начало!

Бросаю машину в десяти шагах от пристани. Иду к двухпалубной яхте, выкрашенной в черный цвет, отражающей блики на воде. Судно кажется призрачным, лишенным осязаемых форм, и только шум волн разбивающихся о борта, говорит о том, что оно реально. Чем меньше шагов мне остается до мостика, перекинутого с палубы на причал, тем сильнее я ощущаю волнение.

Удивляюсь себе: вокруг меня разгорается война, мои родные похищены, а я волнуюсь из-за того, что скоро увижу девушку, в которую без ума влюблен. Или это из-за ненависти, что соседствует вместе с любовью внутри меня? Я же знаю, какая у Саванны натура, знаю, что она отнюдь не лучшая кандидатура для любви, многие, узнай они правду о ее роли в происходящем, захотели бы убить! Я и сам хочу, признаюсь, даже рисую время от времени в голове картины ее убийства но…

Она появляется на мостике, внезапно вынырнув из темноты каюты. Шагает медленно, но расстояние сокращается так быстро для меня. Мгновение и ее тонкая фигура очерчена рассеянным светом далекой луны, еще одно и Саванна уже на расстоянии вытянутой руки от меня. Знаю, что горло пересохло, я не смогу сказать ни слова.

Ее глаза… они гипнотизируют! Девушка ничего не говорит, не прикасается ко мне, только возбужденно разглядывает мое лицо.

Когда я не нахожусь с ней рядом, легко поверить, что она вовсе не существует, в такие моменты я позволяю себе плохо о ней думать, представляю, как говорю ей, глядя в глаза, сотню ругательств, которые она по праву заслуживает. Но стоит мне ее увидеть, как любые проявления ненависти гибнут.

Я словно поощрен свыше: имею честь смотреть на ее божественное тело, словно повторяющее изгибы дикой кошки. Сейчас непослушные угольно-черные волосы Саванны падают на плечи, и локоны обрамляют бледное встревоженное лицо. Большие миндалевидные глаза, словно немо задают вопрос, обращенный только ко мне: «Все в порядке? Я волновалась…» За это крохотное, почти выдуманное мною проявление заботы, я готов быть ее рабом до конца жизни.

Она отдает себе отчет в том, какой властью обладает надо мной? Я и хочу ее до безумия и ненавижу. Когда оба этих противоречивых чувства сталкиваются во мне, я превращаюсь в зверя, сам себя боюсь в такие моменты, а она если и замечает, что со мной творится, то жестоко делает вид что так и надо.

- Ты пришел… - негромко, оставаясь недвижимой, произносит она слова, будто измазанные в меду. От звука ее голоса и оттого, как она с тревогой смотрит на меня, по телу проносится волна возбуждения. Единственное, чего мне хочется в это мгновение – это сжать ее в объятиях, раздавить, причинить боль, отравиться невозможно сладким поцелуем…

- Все началось. – стараясь держать эмоции в клетке, глухо отзываюсь я. Я, как и Саванна, не делаю ни одного шага, не тяну к ней рук, хотя очень хочется. Единственное что могу себе позволить – что позволяет мне она – смотреть на ее прекрасное бледное лицо.

Сильный порыв ветра ударяет по нам со стороны океана, и длинные черные волосы девушки взметаются вверх, я затаиваю дыхание.

Богиня. Демон. Владычица.

Свежий морской воздух подхватывает запах дивных волос и обрушивает на меня… Она, точно сейчас заметит, что я раздавлен ее красотой, поймет, как много значит для меня, и ни одна моя бесчувственная маска не скроет тех чувств, что я испытываю.

- Удалось взломать компьютер отца? – убирая растрепавшиеся волосы за спину, деловито интересуется Саванна. А я только и могу, что мечтать, о ее великолепных чувственных губах…

- Да. Я знаю время прибытия учеников. Девчонка в списке. – так же на первый взгляд спокойно, отвечаю я. Внутри ураган на самом деле, но я из последних сил стараюсь себя не выдать.

- Тогда все действительно началось. – говорит она и отступает на пару шагов назад. Меня отравляет разочарование, я начинаю терять надежду, что сегодня смогу к ней прикоснуться, а о поцелуе и мечтать не стоит. – Спасибо, что решился пойти на это. В итоге мы оба выиграем.

Как же мне хочется, чтобы она сказала хоть слово о наших отношениях, упомянула о том, что чувствует ко мне… Ничего такого! Холодный расчет – все, что присутствует в ее речах.

- Ты просто так уйдешь, не попрощавшись? – позволяю я себе слабость, а она словно только этого и ждала.

- Я думала, что больше не интересна тебя. – парирует девушка, явно лукавя. Но это ничего, мне нравится то, как она лжет. Нравится, что Саванна снова делает шаги по направлению к моему застывшему телу.

Ее окликает капитан яхты, который отвезет ее в неизвестное место, где она будет ждать выполнения моей части сделки. Саванна просит его подождать еще пару минут. Минуты… Хватит ли мне этого, чтобы утолить жажду любви, чтобы снова не ненавидеть ее, когда исчезнет?

- Для меня важен только ты. – Саванна запускает руки в мои волосы, знает, что я этого не люблю, но все равно игриво улыбается мне в лицо. Я всегда беззащитен перед ней, что бы ей ни вздумалось со мной сделать. Она, как котенок, царапает меня, а я терплю, потому, что ничего не могу предпринять, боясь даже обидеть.

- Когда я увижу Руфь? – хрипло спрашиваю я, эмоции изменяют голос.

- Как только выполнишь то, что должен. Ты же знаешь, я ничего не могу гарантировать, но это единственный способ вернуть твою сестру. – ее слова холодны, хоть она и старается изображать участие.

И когда Саванна уже что-то прочитывает в моих глазах - возможно, ту самую ненависть - ее губы примыкают к моим, обезоруживая меня.

Недолгий поцелуй, словно она целует мальчишку, чей опыт не велик. И после Саванна, не оборачиваясь, возвращается на яхту.