ГЛАВА 8

Симона проснулась с ужасной головной болью. Она стянула с лица подушку, и в глаза ей ударил яркий солнечный свет, льющийся из окна спальни. С какой стати жалюзи открыты?

— Который час? — прошептала Симона, переворачиваясь, чтобы посмотреть на будильник. Двадцать пять минут восьмого.

Почему же ей казалось, что сейчас намного позже?

Она зевнула и на мгновение замерла при виде спящего на полу Сайфера — тот категорически отказался от матраса Джесси, сказав, что привык спать на твёрдом и не нуждается в таком комфорте. Не говоря уже о том, заметил он, что с момента появления в Новом Орлеане ему приходилось спать сидя, прислонившись спиной к стене в каком-нибудь закоулке. Пол Симоны для него — определённый прогресс. Тут, по крайней мере, можно было растянуться в полный рост.

Одеяло, которое она дала Сайферу прошлым вечером, так и лежало сложенное под подушкой. Не притронувшись ни к тому, ни к другому, он спал на боку, вытянув одну руку за голову, а другую, согнув, подложил под щёку.

Его лицо покрывала однодневная щетина. Было в нём сейчас что-то очень мужественное и одновременно мальчишеское… Однако, когда Симона посмотрела на его губы и вспомнила вчерашний жаркий поцелуй, она уже не видела в его облике ничего мальчишеского.

— Симона!

Она подпрыгнула от неожиданности, когда Джесси ворвался в комнату. Её пронзил страх. Неужели демон сумел пробраться внутрь?

— Что случилось?

Призрак остановился у кровати и топнул ногой:

— Скажи Глории, чтоб перестала ныть по поводу музыки, которую я слушаю. Я люблю Culture Club и Принса.

— Глории? — Симона растерянно нахмурилась.

— Ага, она снова появилась этой ночью.

— Как?

— Сказала, что Сайфер вернул её назад, — пожал плечами Джесси.

— Как? — повторила Симона.

— Не знаю, но ты не можешь провести с ней воспитательную беседу? Я не просто так оставался единственным привидением в этом доме. Я не люблю уступать.

— Хорошо, передай ей, чтобы пришла ко мне.

— Глория! — Джесси заорал так громко, что Сайфер, дёрнувшись, проснулся.

Глория материализовалась перед Симоной.

— Если я ещё раз услышу «Karma Chameleon[15]», клянусь, я найду Боя Джорджа[16] и заставлю его съесть пластинку Джесси. И при чём здесь вообще красный, золотой и зелёный[17]?

— Это отличная песня! Вот, например… «Каждый день проходит в борьбе за выживание. Ты моя возлюбленная, а не соперник[18]». Что может быть глубокомысленней? — оскорбился Джесси.

Застонав, Сайфер приподнял голову с пола и уставился на Глорию и Джесси.

— Твою мать, неужели мы всерьёз обсуждаем гениальность долбанной «Karma Chameleon» в семь часов утра?

— Похоже на то, милый, — рассмеялась Симона.

Сайфер снова недобро посмотрел на призраков.

— Откуда ты знаешь, кто такой Бой Джордж? — спросил Джесси.

— Я был в аду. Чем, ты думаешь, меня пытали? Плохой поп-музыкой.

— Я же говорила. — Глория наградила Джесси самодовольным взглядом.

— Это классная песня.

— Ага, когда слушаешь её первые девять тысяч раз, — прорычал Сайфер, — а потом она заедает в мозгу и сводит тебя с ума… Теперь вы знаете, почему у меня такой мерзкий характер. Так что уже только по этой причине я на стороне Глории. А сейчас, клянусь рекой Стикс[19], если вы оба не заткнётесь, то, как сядет солнце, я скормлю вас даймонам.

Привидения мигом испарились.

— Спасибо, — поблагодарила его Симона.

В ответ Сайфер перекатился на спину и положил мускулистую руку себе на глаза. Симона поднялась с кровати и встала на колени рядом с ним. Подняв его руку, она дождалась, пока он откроет глаза и вопросительно на неё посмотрит.

— Правда, спасибо. Как ты нашёл Глорию?

— Не уверен, что тебе стоит знать ответ на этот вопрос. Помни, дарёному коню в зубы не смотрят.

— Почему ты это сделал?

Он пожал плечами:

— Ты за неё волновалась.

— И это всё?

— А почему ещё? Уж точно не для того, чтобы она бесила Джесси и будила меня ни свет ни заря.

Симона улыбнулась его угрюмому ответу.

— Ты совсем не жаворонок, да?

— Я ловец снов и демон, по сути ночное создание. Этот большой жёлтый шар, висящий в небесах, оскорбляет меня до глубины души.

Наклонившись, она его обняла:

— Ну, лично я утро люблю. Это же начало чего-то нового. Папа говорил, что к каждому дню надо приступать, наметив себе цель.

— А мой любил повторять, что Аполлона и Гелиоса надо бы переехать их же колесницами... кинув к ним Фаэтона[20] для пущей надёжности.

— Я смотрю, отец не оказал на тебя положительного влияния, да? — спросила она, смеясь.

— Он же бог кошмаров, до милого пушистого зайки ему далеко. Хотя с Весёлым Кроликом[21] у них довольно много общего. Я бы даже сказал — невероятно много.

— Откуда ты знаешь о Весёлом Кролике?

— Что значит откуда? Ты что, ни разу не была во Французском квартале? Футболки с его изображением там повсюду. Честно говоря, я даже проникся любовью к этому вредному грызуну.

— О.

Он был прав. Весёлый Кролик красовался во Французском квартале везде, где только можно.

Сайфер встретился с ней взглядом, и его глаза потемнели:

— Симона, если ты прямо сейчас не прекратишь прижиматься ко мне, то я посчитаю это разрешением вести себя с тобой так, как поступают скоти.

— А как поступают скоти?

Он перекатился вместе с ней, прижав её к твёрдому полу. Ощутив приятную тяжесть его тела, Симона едва сдержала стон удовольствия. Не стоило большого труда угадать, что за внушительный бугор упирается ей в бедро.

— Они проникают в разум человека и делают с ним всё, что хотят, — произнёс он хриплым прерывистым голосом и уткнулся носом ей в шею.

— Я думала, ты специализируешься на кошмарах.

Симона провела рукой по мускулистой спине Сайфера, сама наслаждаясь этой лаской и ощущением его тела сверху. Так легко было поддаться искушению и позволить ему раздеть её донага... Симона практически представила, каково будет ощущать его член внутри неё, и почувствовала, что между ног стало влажно.

— Я так понимаю, этой ночью тебе снились приятные сны? — прошептала она.

Он отпрянул:

— Мне ничего не снилось...

— Ну меня тоже не каждый день посещают сновидения.

— Но я же ловец снов, Симона. В этом наша суть. Нам снятся сны, всегда. — Он выглядел сбитым с толку. — Почему сегодня их не было?

— Может ты спал недостаточно крепко.

Он открыл рот, чтобы ответить, но она пошевелилась, задев его возбуждённый член. Любые связные мысли покинули Сайфера, он всецело сосредоточился на том, что сейчас лежит поверх Симоны. И на ней нет лифчика...

Ох, вот это пытка. Так много веков прошло с тех пор, как он наслаждался женщиной. Он с лёгкостью мог представить, как входит в неё, она откидывает голову назад, и он скользит языком по вытянутой шее. Желание жгло его изнутри…

Поймав его жаркий взгляд, Симона не смогла пошевелиться. Она поняла, что пропала. Сопротивление бесполезно. Да как могла она отказать ему после всего, что он сделал, чтобы её защитить?

— Симона!

Она вздрогнула от пронзительного крика Джесси. Тот неожиданно появился в комнате, а затем взвизгнул, как девчонка:

— Ой, извините! Продолжайте, пожалуйста!

Сайфер издал низкий злобный рык, помотал головой и произнёс:

— Не знаю, как у тебя, но у меня что-то совсем пропало настроение. Хуже было бы только, если бы я увидел Джесси голым. После такого я бы, наверное, на всю жизнь остался импотентом. Похоже, мы только что нашли отличный контрацептив.

Смеясь, Симона выбралась из-под него, поднялась на ноги и, удивлённо наклонив голову, уставилась на кубок, стоящий на прикроватной тумбочке. Как он здесь очутился? Он всегда стоял на туалетном столике. Симона взяла кубок, чтобы вернуть его на место, но замерла, заметив внутри нечто очень похожее на высохшую кровь.

— Что за чёрт?

Она посмотрела на Сайфера, который быстро отвёл глаза.

— Это твоя кровь?

Тот промолчал.

Прежде чем Симона смогла добиться от него ответа, у неё зазвонил телефон. Она взяла сотовый и, увидев, что это Тэйт, ответила.

— Мы нашли тело Глории.

Симона с трудом поверила в услышанное:

— Где?

— В том переулке, где она погибла.

— Шутишь?

— Нет, это какая-то фигня. Мне самому только что сообщили полицейские.

Это была отличная новость, если бы не одно маленькое обстоятельство, при мысли о котором у Симоны подвело живот.