Приятель задумался. Через пару минут неуверенно произнес.

— Наверное. Знаешь, я почти ничего про них не слышал.

— Хоть примерно, — встрял в разговор Сашка. — Что слышал, где и так далее.

— Я уже сказал, что читал в книгах и пару ужастиков смотрел, — стал раздражаться Никита. — Вампиры боятся серебра, осины, святой воды. Церковным крестом можно прогнать. Еще они красивы и могут завораживать своих врагов или добычу.

— Вот с этого и надо было начинать, — облегченно проговорил Сашка. — Насчет завороженности… то-то я думаю… с чего так втюрился в ту телку до умопомрачения? Сроду не было такого.

В этот момент нас грубо прервали. Салон от кабины разделяла перегородка из очень мутного стекла (или похожего материала) с тонкой армированной сеткой. Точно такие же перегородки-заслонки имелись на всех окнах. В той же водительской перегородке имелось небольшое окошко с заслонкой. Последняя отодвинулась в сторону, и на нас глянул мужчина лет тридцати. Примечательными были глаза — один большой зрачок без радужки, жутко выделяющийся на белке.

— Заткнуться, — почти прошипел он. — Немедленно. Покараю.

Короткие рубленые слова вызывали не меньшее неприятие, чем его лицо.

— И как же, — набычился Сашка, выворачивая до предела шею в ошейнике, — покараешь? Слышь, ты, наркоша, убери свою харю с моих глаз. И не мешай, пока люди разговаривают. Понял — нет?

Заслонка встала на свое место.

— Вот так с ними надо разговаривать, с вертухаями, — хмыкнул довольный Сашка.

— Угу, сейчас он с тобою поговорит, — ответил в тон Никита. — Машина с чего-то тормозить стала.

Автомобиль и в самом деле сбросил скорость, пока окончательно не остановился. Негромко хлопнула передняя дверь, следом зашербуршился ключ в замке двери салона. Потом та открылась, и в салон наполовину влез белоглазый.

— В первый раз кара милосер… — начал произносить фразу тот, но вдруг резко бросился в салон, упав всем телом на пол. При этом приложился головою о ножку ближайшего сиденья так, что обильно потекла кровь.

— Во дает, — ошарашено проговорил Сашка. — Эй, да он или в отрубе, или зажмурился. Парни, тикать надо.

— Тихо, — прикрикнул я, прислушиваясь к внешним звукам. — Стреляют.

С улицы, в самом деле, донеслись негромкие хлопки пистолетных выстрелов. Раз, другой. Через пару минут в салон залез мужик с большой бородой и наганом в руках. На стволе была навернута толстая труба глушителя.

— Вы из сопротивления? — поинтересовался незнакомец. При этом ствол оружия недвусмысленно смотрел в грудь Никите. И непонятно было: спрашивал, чтобы быть уверенным в том, что спасает нужных людей. Или интересуется — тех ли надо уничтожить. На всякий случай, посчитав, что больше подходит первый вариант, я кивнул и ответил:

— Да.

— Отлично, — проговорил бородатый и крикнул кому-то с улицы. — Они энтова, давай клещи.

Бородатый исчез, а на его место встал второй… бородач. У этого она была еще не настолько густа, но и возраст у парня не самый большой, может быть, наш ровесник. В руках тот держал длинный болторез.

— Ты поаккуратнее, — с опаской проговорил Сашка, когда парень захватил режущими кромками ошейник.

— Не боись, — весело, с какой-то бесшабашной удалью, ответил тот, — плавали — знаем, резали — умеем. Готово.

С нашими оковами справились где-то за минуту. После чего поторопили на выход.

— Уходим, пока слуги не появились. Или, тем паче, сами господа… тьфу мерзости.

На улице нас поджидали трое — двое уже знакомых мужиков и молодая девушка с длинноствольным маузером. С такими еще любили рисовать и показывать в кинокартинах комиссаров Красной Армии. Деревянная кобура была пристегнута на манер приклада. На стволе имелась насадка глушителя.

— Все? — поинтересовалась она. — Тогда уходим. Прокоп, о машине позаботься.

Прокоп, старший бородач, согласно кинул и скинул с плеч обычный армейский «сидор». Из него достал большой сверток из бумаги и литровую пластиковую бутыль с темной и густой, как масло жидкостью.

— В лес, — махнула рукой девушка. — Прокоп, догонишь нас. Только не возись долго.

— Сам знаю, — отозвался тот. Больше никто не произнес ни слова. Девушка с молодым парнем развернулась в сторону ближайшего леса и неторопливо побежала. Нам оставалось лишь последовать примеру.

Быстро за несколько секунд соскочили с асфальтовой полосы трассы, поднялись на небольшой бугор, заросший мелким колючим кустарником, и скрылись в лесу. Через пару секунд за спиной, где осталась машина с мертвыми телами — водителем и сопровождающим — раздался негромкий хлопок. Следом послышался гул пламени, напомнивший звуки газовой горелки в работе.

Прокоп догнал нашу группу минут через десять. Едва только соединение состоялось, девушка резко взвинтила темп. Первым не выдержал Никита. Минут через двадцать он обхватил ближайший ствол дерева, наклонив голову вниз.

— Стой, я больше не могу, — приятель сплюнул пару раз под ноги и повторил. — Не могу больше бежать. Давай шагом, а?

Девушка посмотрела на него немного пренебрежительно, и было за что. Она-то выглядела бодрой и активной, как-будто не было сумасшедшего марш-броска (по моим прикидкам, мы пробежали километра три с половиной или четыре, неплохие результаты).

— Слабак, — отозвался парнишка, спутник девушки, — и как только в сопротивление взяли…

— Помолчи, Славка, — оборвал Прокоп своего товарища. — Ты-то против высшего демона с голыми руками побоишься выйти. А они выступили и почти справились с задачей.

О каких демонах говорил мужчина, я так и не понял, но его слова запомнил. Картина понемногу складывалась. Так же вырисовывается изображение, когда на свои места встают кусочки пазла.

— А меня никто не пускает, — тут же огрызнулся парнишка. — И я бы пьяным точно не пошел в логово демонское. Мне бы никто не задурил голову. Вот скажите вы, ради чего напились?

— Так нужно было, — отозвался Сашка, делая большие паузы после каждого слова. Выглядел он получше Никиты, но пробежка сказалась и на нем.

— Точно, точно, — закивал головою Прокоп. — Эта тварюга чуяла вино и не могла и представить, что вы не охотники, а из бойцов сопротивления. Эх, выбери она не тебя, парень, а кого-то из твоих товарищей, то шанс достать пистолет и всадить ей пулю в сердце имелся хороший.

— Хватит, — оборвала его девушка, — потом наговоритесь. Пять минут идем, потом снова бежим. Понятно?

— Понятно, — с тоскою выдавил Никита. — Идем и бежим.

Остановились только через час. Девушка вывела нас на узкую лесную дорогу. Судя по следам, пользовались ей не часто, хотя было видно, что за ней следили. Рядом в кустах под маскировочной сетью отыскался «козел». Еще старый, с четырехступенчатой коробкой и гнутыми, вынесенными отдельно от кузова, крыльями.

Масксеть свернули и убрали в багажник. За руль уселся Прокоп, рядом на сиденье устроилась девушка. А нам пришлось притуливаться сзади, что сделать вчетвером было трудновато.

— Скоро вы там? — раздраженно проговорила девушка, обернувшись в нашу сторону. — Усаживайтесь скорее.

— Уже, — отозвался Славка, который уселся рядом с дверью и был почти размазан по ней массивным Никитой, — можно трогать.

— Шеф потрогал и о… обалдел, — в вечной своей манере схохмил Сашка. Впрочем, внимания на него никто не обратил, занятые своими делами. Негромко рыкнув (ого, неплохое состояние у движка для такого раритета) машина тронулась с места.

По лесной дороге неслись километров под шестьдесят. В принципе, медленно, но для нашего транспорта почти предел. Так мы ехали почти три часа, все время оставаясь в лесу. Пару раз делали короткие остановки минут по пятнадцать-двадцать. В такие моменты единственная представительница слабого пола в нашей команде скрывалась в ближайших зарослях. Как догадываюсь, не иначе на разведку ходила.

Остановились мы в узком овраге с очень высокими стенками. Там было очень тесно от сомкнувшихся наверху крон деревьев. Неплохое место чтобы спрятаться от взглядов с неба. Заметить выйдет только с помощью специальных приборов — металлодетекторов и датчиков тепла (последнее только в тот момент, когда машина еще не успела остыть). В овраге наш транспорт тщательно затянули сетью.