23 июля, в дождливую и ветреную погоду, был погружен на транспортные суда и отплыл десантный корпус в 4000 человек. Хотя отряд уступал по численности зеландскому гарнизону, насчитывавшему 5000 человек, преимущество шведов состояло в мобильности и в том, что они могли выбрать место высадки. Чтобы сбить датчан с толку, шведы подошли на кораблях к берегу, а сами незаметно пересели в легкие шлюпки и высадились в другом месте. Сойдя на берег, они столкнулись с датским отрядом всего лишь в 800 человек. Под прикрытием огня тяжелых орудий с военных кораблей шведы быстро захватили плацдарм на берегу. Карл и сам прибыл к берегу на шлюпке, причем последние несколько ярдов мелководья ему пришлось идти по воде. Он был страшно раздосадован тем, что к моменту его прибытия противник уже бежал.

Шведы быстро наращивали свои силы. Всего за десять следующих дней через пролив было переправлено еще 10 000 человек, включая артиллерию и кавалерию. Теперь шведы благодаря численному перевесу оттеснили датчан в Копенгаген. Преследуя отступавших, шведы возвели вокруг датской столицы осадные укрепления и приступили к бомбардировке города. Поспешно вернувшийся с юга король Фредерик был напуган и растерян: флот его беспомощен, столица в осаде, а основные силы далеко на юге. Фредерик понял, что побежден, и без проволочек согласился на предложенные Карлом условия. 18 августа 1700 года он подписал Травендальский мирный договор, в соответствии с которым он обязался возвратить захваченные голштинские земли и прекратить войну против Швеции. Карл был удовлетворен – он не имел притязаний на датскую территорию и теперь мог заняться Августом. Англичане и голландцы тоже были удовлетворены: военный конфликт у границ Германии и империи Габсбургов потушен, а статус-кво восстановлен.

Таким образом первая военная кампания Карла оказалась быстрой, успешной и почти бескровной. Всего две недели и два смелых решения – провести шведский флот по мелководному фарватеру и высадить войска на остров Зеландия за спиной короля Фредерика – потребовалось для того, чтобы восстановить в правах союзника Швеции, герцога Гольштейн-Готторпского, и вывести из войны одного из противников. Но успех этой блестящей молниеносной кампании был заслугой не одних шведов – без участия англо-голландского флота высадка зеландского десанта не могла бы состояться.

Итак, Дания из войны выбыла. Карл понимал, что при первом удобном случае Фредерик снова выступит против него, но время было выиграно. Теперь Карл готовился направить свои силы против второго противника. По завершении датской кампании он полагал, что следующим его неприятелем будет польский король Август. Но судьба распорядилась иначе. Следующий удар шведов обрушится на русского царя Петра.

Как гласил указ, царь начал войну со Швецией, чтобы вернуть Ижорские и Карельские земли. Ижорская земля, или Ингрия, представляла собой сравнительно узкую полоску суши, протянувшуюся на семьдесят пять миль вдоль южного побережья Финского залива от Невской губы до Нарвы. Карелия – значительно больший по площади лесной и озерный край, пролегавший между заливом и Ладожским озером и на западе простиравшийся до Выборга. Возвращение обеих провинций, утраченных Россией во время Смуты, открыло бы для Петра столь необходимый выход к Балтийскому морю.

Нарва, прибрежный город и крепость в Эстонии у границ Ингрии, в первоначальных военных планах Петра не фигурировала. Она находилась на территории, которую Паткуль и Август намеревались присоединить к Польше. Но Петр понимал, что если бы он овладел Нарвой, это было бы самым надежным способом сохранить за собой Ингрию. Когда он рассматривал карты этой местности, ему представлялось, что удар по Нарве не вызовет больших затруднений: рурская граница находилась на расстоянии всего лишь двадцати миль к юго-востоку от города – расстоянии, которое можно было преодолеть одним броском.

И Паткуль, и представитель Августа в Москве барон Ланген не были в восторге от решения Петра. Им вовсе не улыбалось, что шведов в Эстонии сменят русские, хотя в данный момент русские и были их союзниками. Барон Ланген докладывал Паткулю: «Я с помощью датского посланника сделал все возможное, чтобы отговорить его [царя] от этого решения. Но он оказался настолько непреклонен, что мы поостереглись затрагивать такой деликатный вопрос и должны довольствоваться разрывом царя со шведами и надеждой на то, что со временем Нарва окажется в наших руках». Паткуля тревожило, что, овладев Нарвой, Петр двинется дальше по балтийскому побережью и займет всю Ливонию, причем Август будет бессилен этому помешать. Но делать было нечего: царь уже принял решение[21].

К середине сентября 1700 года новгородский воевода, князь Трубецкой, получил приказ выступить к Нарве с передовым отрядом в 8000 человек и блокировать город. Командование основными силами было возложено на Федора Головина. Ему доводилось служить и послом, и адмиралом, и главой иностранного ведомства, а теперь он сподобился стать фельдмаршалом. Армия, находившаяся под общим началом Головина, состояла из трех отдельных корпусов, которыми командовали Автомон Головин, Адам Вейде и Аникита Репнин. Общая численность армии превышала 63 000 человек, но силы были рассредоточены на большом расстоянии. В то время как войска Трубецкого медленно продвигались к Нарве, корпус Репнина еще только формировался на Волге, в тысяче верст от театра военных действий. К 4 октября 1700 года 35 000 русских солдат рыли траншеи вокруг города; туда же прибыл Петр, чтобы лично наблюдать за ходом осады. Он ждал только, когда подвезут порох и ядра и можно будет отдать приказ о начале обстрела.

Город Нарва, построенный датчанами в XIII веке, был процветающим торговым портом во времена Ганзейского союза, да и в петровское время через Нарву шла львиная доля российских товаров из Пскова и Новгорода. Нарва была похожа на многие другие прибалтийско-германские города: такие же кирпичные дома с остроконечными крышами и тонкие шпили лютеранских церквей над тенистыми улочками. Нарва расположена на западном берегу Наровы, на образованном излучиной реки полуострове. С трех сторон город окружен водой, но близость к русской границе заставила возвести мощные оборонительные укрепления. Город окружали высокие каменные стены с бастионами. А напротив – стоило перейти каменный мост над Наровой – высилась могучая Ивангородская крепость, построенная русскими в 1492 году, когда граница проходила по реке. В то время Ивангород должен был служить для устрашения жителей Нарвы, но теперь и город, и крепость были превращены в единую оборонительную систему. Гарнизон насчитывал 1300 человек пехоты, 200 человек кавалерии и 400 человек гражданского ополчения.

Под руководством генерал-лейтенанта Людвига фон Галларта, саксонского инженера, присланного Августом в помощь Петру, русские возвели осадные сооружения напротив западных земляных валов Нарвы. Они перекрыли единственную дорогу, по которой в город могло подойти подкрепление, и насыпали двойной вал, отрезавший подступы к городу с запада и одновременно защищавший позиции осаждавших от возможного нападения с тыла. Со временем этот вал превратился в мощную цепь земляных укреплений (четыре мили длиной и девять футов высотой), перед которыми тянулся глубокий ров.

Но осада продвигалась не так быстро, как надеялся Петр. Хотя Нарва и находилась всего в двадцати милях от русской границы, до ближайших русских городов – Новгорода и Пскова – было больше ста миль. Раскисшие под осенним дождем дороги превратились в трясину, в которой намертво вязли подводы с припасами Ломались телеги, надрывались кони, а осаждавшим остро не хватало артиллерийских снарядов. Головин делал все, что было в его силах, чтобы подтянуть войска как можно скорее, – ему пришлось даже конфисковать лошадей и повозки у местного населения; но только к концу октября большая часть армии прибыла на позиции.