- Я в дамскую комнату.

Миваль даже не обернулась, когда Кения выходила из приемной. Престарелая сука, беспредельно преданная семейству упырей. Кения ненавидела их всех, благочестивую Канту, высокоморального Тони и все их абсолютно зажравшееся семейство.

- Надумала прогуляться?

Кения испуганно вздрогнула, Энтони стоит совсем рядом, задрав голову, и смотрит на быстро меняющийся циферблат лифта.

- В кафе, заказать ланч.

Быть смелой и решительной рядом с Грава получается плохо, и Кения неловко переминается с ноги на ногу в ожидании кабинки лифта. Уходить втихую почти не страшно, но вот так, сделать шаг в сторону у него на глазах... Кения даже сглатывает от представившейся ей картины. Двери лифта разъезжаются с мелодичным перезвоном, и она чувствует его ладонь у себя на спине.

- Пообедаем дома, милая.

Ее согласия не ожидают, его желания приравнены к приказу.

Мытье полов и чистка контейнеров откладываются на неопределенное будущее, Кения слабо улыбается отражению в металлических дверях движущейся вниз кабины. Она всегда была разумной девушкой, к чему - то стремилась и чего - то хотела добиться. И ничего не добилась. Все планы оказались под толстым слоем разбившихся грез начинающей аферистки. Никто не сможет оставить ее с Энтони Грава... но ведь уйти можно по-разному. Можно сбежать на дрожащих лапках, можно отомстить и громко хлопнуть дверью, а можно продать Грава и на этом прилично заработать. Получить свой собственный золотой парашют при увольнении с должности его любимой шлюхи.

- Ты выглядишь чем - то жутко довольной, - Грава откидывается на сиденье автомобиля и ослабляет узел галстука. - Настолько обрадовала перспектива моей свадьбы?

- Твоя личная жизнь меня не касается.

Кения смотрит в окно выезжающего из гаража авто. Она точно знает, что нужно сделать и это дает ей уверенность в завтрашнем дне. Она не только отомстит, не просто сбежит, она заставит Тони заплатить за все то, что он с ней сделал.

- Только не нужно напускного равнодушия, - его пальцы запутываются в ее волосах. Он распускает узел ее волос, перебирает локоны, пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы. - Ты же, наверное, успела подумать, что с изменением моего статуса изменится и твой?

- С какой стати тебе изменять своим желаниям? Ты можешь продолжать трахать меня и заниматься любовью с достойной леди из высшего света.

Грава одобрительно кивнул.

- Мне всегда нравилось твое редкое здравомыслие.

Кении не нравился он и его отношение к ней, но кому интересно то, что она думает по поводу всего этого? Она сама вошла в замкнутый круг ради дешевого блеска дешевых идеалов. Она недорого стоит.

Его губы касаются едва ощутимо ее.

- Канта требует немедленно уволить тебя.

- Увольняй.

Его глаза что - то ищут в ее, напрасно впрочем, они не с того начали и не тем продолжили, чтобы ожидать что - то друг друга.

- Мы почти не разговариваем.

Трудно разговаривать, когда твой рот занят его членом.

- Наверное, ты права, - Энтони просто читает ее, как открытую книгу, откидывается спинку сиденья и тянет молнию на брюках вниз. - Но это то, единственное, что ты действительно делаешь превосходно. Трудно злиться, когда только что кончил глубоко в твой сладкий рот.

Его пальцы плотно обхватывают уже твердый член, скользят вверх - вниз, большой палец обводит налившуюся головку. Кения понимает, чем закончится данная демонстрация. Неужели у кого - то бывает по-другому? Без низменных плотских страстей, утонченно и нежно? Энтони умеет заставить ее кричать от наслаждения, но почему после она чувствует себя вывалявшейся в грязи?

- Хватит только смотреть, милая.

Лаская себя одной рукой, второй Грава собирает ее волосы на затылке и заставляет нагнуться. Кения послушно раскрывает губы, плотно обхватывая член. Она делала это бесчисленное количество раз. Она точно знает, как нужно сделать, чтобы ему понравилось.

- Вот этого я себе с супругой не могу позволить, - он ощутимо давит на ее затылок, заставляя взять глубже. - Превратить девственницу в шлюху.

Кения старательно сосет, пытаясь взять его на всю длину и не подавиться. Замечательная середина рабочего дня, думает она, услышав протяжный стон Энтони и сглатывая сперму. Всего полчаса назад она грезила о мытье полов, потом мечтала о мести, а оказалась снова на заднем сиденье автомобиля с членом Грава во рту.

- Милая девочка, - он тщательно заправляет шелковую сорочку за пояс брюк, поправляет галстук и выглядит невероятно довольным собою и своей жизнью. - Мой брак это заключение сделки после длительных и выматывающих переговоров. Выгодный брак укрепит позиции семьи Грава, приумножит богатство и подарит мне наследника.

Он сжимает ее подбородок, заставляя посмотреть ему прямо в глаза.

- И совсем не важно, что моя девственная супруга не обладает красотой и грацией, - его губы кривятся. - Она достаточно умна, образована и воспитана добропорядочной леди из достойной семьи.

- Я знаю свое место, Тони, не нужно снова называть меня шлюхой.

- Если бы ты вела себя иначе...

- Ты бы непременно женился на мне?

Кения ослепительно улыбается ему, Грава выдыхает, недовольно поджимает губы и отстраняется от нее.

- Я не могу себе позволить жениться на такой, как ты.

- Папа отберет карманные деньги?

- Грава не женятся на проститутках.

- Естественно, - Кения сама тянется к нему, скидывает туфли и упирается коленями по обе стороны от его бедер. - За то мы, низкопробные шлюхи, замечательно умеем трахаться в отличие от ваших высоконравных невест.

- Мне нравится, когда ты перестаешь играть в забитую девочку возле моих ног, - Грава сам расстегивает ширинку брюк и задирает на талию ее юбку. - Становится жарко.

Кения расстегивает его рубашку, проводит кончиками пальчиков по его груди.

- Я хочу трахнуть тебя, - выдыхает она ему в губы.

- Почему мне кажется, что ты вкладываешь в эти слова не тот смысл? - спрашивает он, вопросительно выгибая бровь.

- Тебе именно кажется.

Между ними всего лишь секс и никаких обязательств.

Автомобиль мягко тормозит перед парадным, и водитель придерживает дверцу перед Грава. Энтони ступает на мостовую, оборачивается, протягивая руку, Кении и помогая той покинуть салон автомобиля. Галстук Грава сдвинут на бок, сорочка небрежно заправлена за пояс уже не идеально отутюженных брюк, но глаза сыто поблескивают из-под длинных ресниц.

- Жаль твою блузу, - произносит он, с подчеркнутой заботой поправляя на ее плечах свой пиджак.

Кения переводит выразительный взгляд на застывшего изваянием водителя, но Грава бесцеремонно притягивает ее к себе.

- Милая, он служит у меня достаточно давно, чтобы привыкнуть к некоторым особенностям поведения пассажиров.

Кения пытается спрятаться за его спиной, когда они идут через холл к лифту.

- Представляю, что о нас думает консьерж, - шипит она ему и нервно оборачивается назад. - Нам еще встречи с соседями не хватает, когда ы в таком виде.

- Нужно было думать, когда соблазняла меня в машине, - беззаботно смеется он над ее страхами.

- До этого ты не разрывал на мне одежду.

- Тебе идет мой пиджак, - говорит он, успокаивающе касаясь ладонью ее лица.

Кения действительно очень красива, немного взъерошенная и с припухшими от его поцелуев губами, и тонкие пальчики, трогательно сжимающие лацканы слишком большого для нее пиджака.

Он любит ее. Она не любит его. Она даже пыталась уйти от него. Он заставил остаться.

Продать можно любого, главное найти покупателя. Покупатель, заинтересованный в отдельных секретах Грава вышел на Кению сам. Деньги были предложены небольшие, но и секреты Грава не были запредельными. Ей подсказали, где и что искать, и Кения с легкостью справилась с порученным заданием, потом встретилась в кафе с заказчиком, получила наличные и вышла оттуда уже свободным человеком. Конечно, трудности были, Кения понимала, что совершенное ею называется промышленным шпионажем и несет за собой уголовное преследование и наказание. Но она была достаточно умной, чтобы не попасться больше под власть Тони Грава.