— А вот и ошибся!.. — Возразил мне купчина, и глаза его заблестели азартом и предвкушением. И видать только мой рост и ширина плеч, удержали его от добавления чего‑то вроде — «дурачина». — Этот удивительный нож лежит у меня всего четыре дня. И уже многие им интересовались!
— Слово купца как ветер в пустыне — каждый раз дует куда ему удобно. Почему я должен тебе верить? Можешь назвать человека, который принес его тебе?
— …Это был погонщик одного из караванов что пришли из пустошей. — Купчина немного смутился, потому как сказать «погонщик», все равно что сказать — «пролетавшая мимо птица», — поди найди его, чтобы подтвердить сказанное. Однако он быстро воспрянул духом. — Можешь спросить у моих соседей. Сначала тот человек предложил нож им, а потом уж…
— А они значит его не взяли. — Громко расхохотался я. — Только ты оказался таким дураком! Вот же потеха!!!
— Да… — Мое меткое замечание явно вызвало досаду у хозяина лавки, и он даже смерил меня этаким взглядом. Но за время нашего разговора я меньше ростом не стал, да и уже в плечах тоже. Так что старик ограничился лишь. — Некогда мне тут с тобой разговаривать воин. Или покупай, или проваливай.
— Ты насмешил меня старик. — Я и правда стал чувствовать себя намного веселее. — Сколько ты хочешь за свою игрушку?
— Двух золотых сатрапов будет достаточно. — Быстро ответил мне он.
— Я дам тебе десять медяков…
— Один золотой и десять медяков…
— Двадцать медяков, и то, только из уважения к твоим сединам.
Спустя полчаса торга мы сошлись на восьмидесяти медяках. Я отдал один из выданных мне на доплату за нового верблюда новеньких золотых сатрапов, получил сдачу и забрал свою покупку. Как ни странно, но сомнений у меня не было, почему‑то я был уверен что десятник оу Наугхо, ругаться за самоуправство на меня не станет.
Однако, все равно пришлось возвращаться к стойлам, немного потолкаться там, узнавая цены и приглядываясь к продававшимся животным. Потом забрать нашего хромоножку, вернулся на базар, и навьючить на него купленный ранее товар.
…Я оказался прав — Оу Наугхо, на меня не ругался.
На сей раз двери кабинета Бюро всеобщего блага были открыты, но... Вид, а главное запах, исходивший от сидевшего за столом пожилого офицера, отнюдь не порадовал оу Наугхо. — Помятое, красное обрюзгшее лицо, торчащие клоки волос вокруг ярко блестящей капельками пота лысины, и стойкий запах дешевого вина… Судя по виду — вчерашний день, этот достойный офицер закончил похмельным забытьем, а сегодняшнее утро у него началось с попыток прогнать последствия прежнего возлияния, новыми дуновениями винных паров. И, чего уж там греха таить, — оу Наугхо сразу понял, что подобный цикл, для данного собрата по оружию был скорее нормой, нежели редким исключением. Увы — но беспробудное пьянство, для многих представителей армии и чиновничества, стало самым естественным выходом из полной бесконечной скуки и тоски жизни на краю цивилизованного мира. Тяжелое серое небо, бесконечная унылая степь, однообразие людей и событий, и осознание полной бесперспективности своей службы — подкашивали людей быстрее чем пули дикарей. — Оу Наугхо давно уже переборовший свой юношеский максимализм, ныне относился к подобным людям скорее с сочувствием, нежели осуждением. И подчас с содроганием размышлял о том, что не ждет ли и его столь же бесславный конец. Однако сейчас, все это было весьма некстати. Какой‑либо существенной помощи, от этого пьяницы ждать не стоило, а действовать без всякой поддержки в чужом незнакомом городе, было весьма проблематично.
— Имею честь представиться, — оу Игиир Наугхо. Старший десятник Бюро. — Перестав разглядывать хозяина кабинета, счел должным отрекомендоваться по всей форме оу Наугхо. — Выполняю особое задание руководства.
— Оу Тааниир Каб, вечный полусотник… — Поморщившись от громких звуков нарушивших его полузабытье, недовольно пробурчал хозяин кабинета. — Чем, собственно говоря?..??
— Разыскиваю человека…
— И чем же, этот человек заслужил такую честь, что на его поиски отправили аж целого старшего десятника? …Да ты присаживайся... Вот, не желаешь выпить? …Сраный
небесный верблюд — вино кончилось. Ты один или с людьми? Можем послать в кабак.
— Благодарю… — Вежливо кивнул оу Наугхо, садясь на предложенный стул и старательно подавляя желание брезгливо поморщиться — запашок исходивший от пьянчуги, был, мягко говоря, неприятен. Однако от этого опустившегося типа зависело выполнение задания, а значит и дальнейшая карьера оу Наугхо, так что с ним надо было постараться установить если не приятельские, то хотя бы рабочие отношения, так что — благожелательную улыбку на лицо, и самым дружеским тоном. — Со мной есть два человека — стражники, но сейчас, они, к сожалению, заняты в других местах. Может чуть позже и удастся опрокинуть рюмочку–другую в приятной компании. Лучше, после того как закончим дела.
— Ладно… — Покладисто, хотя и без всякого энтузиазма согласился с этим предложением оу Каб. — Давай…
— Чего? — Даже слегка отшатнулся от протянутой в его сторону руки бравый десятник.
— Розыскной лист, естественно. Кого ты там ловишь‑то?
— Э–э–э... Розыскного листа на этого человека еще не выписано. — Оу Наугхо немного замялся, размышляя, стоит ли предъявлять свои особые полномочия этому опустившемуся типу.
— Хм... Бывает. Ну тогда — Имя, сословие, профессия, место рождения, словесный портрет, во что одет, особые приметы, в чем виноват? — Видно было, что даже несмотря на беспробудное пьянство, оу Каб еще окончательно не растерял былую хватку.
— Э–э–э… Неизвестно. — Только и смог промямлить в ответ оу Наугхо.
Впервые в поднятых на него глазах оу Каба, Игиир разглядел вяло тлеющие искорки неподдельного интереса.
— Так как же ты его ловить‑то собрался? И что он вообще такое?
— Хм. Сам толком не знаю. Но приказ найти его пришел из самой Мооскаа, так что…
А дальше Игиир вкратце рассказал на кого охотиться, и что ему известно об объекте охоты.
— Да... Сочувствую парень! Нет, определенно нам надо выпить. Собирайся, пойдем в кабак! — Оу Каб, поднялся, и решительно начал выбираться из‑за стола.
— Может, все‑таки, после того как сделаем дело? — Предпринял вялую попытку возразить оу Наугхо, понимая впрочем, что ничего у него не получится, и судя по всему, если не обострять ситуацию — он надолго застрял в компании этого пьянчуги. Но с другой стороны — если обострить, можно нажить врага, который в силах сделать его поиски куда более проблематичными.
— Совсем молодой… — Полусотник печально покачал головой, и склонившись, похлопал коллегу по плечу, попутно обдав его ароматами перегара и несвежего дыхания. — Не понимаешь, что мы собираемся праздновать окончание твоей карьеры?
— Это еще почему? — Насторожился оу Наугхо.
— Это старый трюк. — Невесело рассмеялся оу Каб. — Если кто‑то проявляет чересчур много резвости, создавая угрозу для своего начальства, — ему поручают важное задание, которое просто невозможно выполнить. Хе–хе… Я вот, так и застрял в вечных полусотниках. А ты, видать, станешь вечным старшим десятником… Что — успел отличиться в ловле бандюков? Кто там твой непосредственный… — оу Заатий Зиир? Не помню такого, но видать ушлый мужик.
— Причем тут оу Зиир? — Возмутился Игиий, которому слова оу Каба о его непосредственном начальнике, к которому он сам испытывал исключительно уважительные чувства, были крайне неприятны. — Приказ пришел из самой Мооскаа… Центрального управления Бюро!
— Угу, и подписал его небось сам оу Лоодииг? — Откровенно расхохотался вечный полусотник. — Или, кто рангом пониже? Засылаешь кошелечек начальству, оно отгребает чуток себе и пересылает его дальше… А обратно возвращается нужная бумага. Все, уверен, сделано так что и комар носа не подточит, повод и правда важный — пять дикарей убиты из неизвестного оружия! Брось парень. Пошли в кабак, и я немножко растолкую тебе, как проворачиваются подобные дела. Заметь — исключительно по доброте душевной, ибо ты заплатишь только за вино. А это сущие гроши по сравнению с тем, чем мне пришлось заплатить за подобные знания!