есть!» —и смотрит на свои руки.

Смотрит, а никаких мозолей на них и нет. Пролежал всю зиму мужик на печи,

вот и сошли мозоли.

— Э-э, — проговорил Петр, — да, я смотрю, ты неглуп!

— Так точно, господин бомбардир-капитан.

— Что — так точно? — переспросил Петр.

Солдат смутился.

Петр рассмеялся.

А через несколько дней, забрав Меншикова, Петр уехал в Новгород. Помчался

Петр собирать новые полки да подгонять поотставшие в пути обозы.

Всю дорогу Петр ехал молча, все о солдатской притче думал.

«СТРАХ —ОН ХУЖЕ СМЕРТИ!»

Солдат Федор Грач сидел в окопе. Держал Грач в руке фузею, ждал, когда

подойдут шведы. Отродясь еще не приходилось Федору стрелять из ружья. Не

обучив ружейным приемам, так и послали на войну.

— Боязно? — спрашивает Федора сосед по окопу, усатый, уже немолодой

солдат.

— Боязно, — отвечает, краснея, Грач.

— Оно и понятно, — говорит солдат. — А ты не думай о страхе. От него, от

страха, немало зла на войне бывает. Страх он еще хуже смерти.

В ночь перед приходом шведов выпал туман. К рассвету пошел снег. Начался

ветер, погнал в сторону русских снежные вихри. Холодный ветер леденил солдат.

Вьюжило. В двадцати шагах нельзя было различить друг друга.

Усатый солдат то и дело прикладывал к земле ухо — слушал, не идут ли

шведы.

Шведы появились неожиданно, словно из-под земли выросли. Обрушились

шведские стрелки на русские окопы.

Поднял Грач ружье, выстрелил. А что дальше произошло, уже и понять не

мог. Перемешались в окопах русские и шведские мундиры. И рад бы стрелять

Федор, а куда, не знает. Разыгралась вьюга, слепит глаза, где свой, где швед —

разобрать трудно.

И вдруг прошел слух: «Немцы предали». Оказывается, барон Галларт и другие

иностранные офицеры перешли на сторону шведов. Оставшись без командиров,

русские дрогнули, началась паника. Полки устремились к Нарове. Солдаты

бежали к единственному мосту через реку. Вместе со всеми бежал и Федор Грач. Бежал,

не видя ничего, бежал, спотыкался, падал, поднимался и снова бежал. Мост был

временный, легкий. Поравнялся Грач с мостом и вдруг вспомнил слова бывалого

солдата. Остановился Федор, повернулся к товарищам.

— Стой! — кричит. — Стой, братцы! Страх — он хуже смерти!

Кричит Грач, но никто не обращает на него внимания. Хватает Грач

товарищей за руки, хочет остановить, да где уж. Оттолкнули солдаты Федора в сторону,

побежали по шатким, прогибающимся доскам моста. Мост прогнулся. Деревянный

настил осел, коснулся воды. Забурлила вода, заклокотала. И вдруг мост не

выдержал. Оборвались непрочные пеньковые канаты. Скрипнул мост, развалился.

Смотрит Грач на Нарову — несет река свои воды, тащит в пучину русских

солдат.

Отвернулся Федор, сел на камень, схватился за голову. Вдруг слышит — кто-то

положил ему на плечо руку.

Поднял Грач голову, смотрит — перед ним бывалый солдат.

— Видишь, что страх делает? — обращается солдат к Федору.

— Вижу.

— То-то, — говорит солдат. — Знай. А сейчас бери фузею. Слышишь — справа

пальба идет. То царевы гвардейские полки — Преображенский и Семеновский —

бьются. Пошли на помощь. А что народ гибнет, на то и война. Тут кто страх

поборол, тот и есть настоящий солдат.

«ПУСТЬ САМ ЧЕРТ ВОЮЕТ С ТАКИМИ СОЛДАТАМИ!»

Подходя к Нарве, шведский король Карл говорил: «Московские мужики

разбегутся при одном виде моих солдат».

Однако вскоре королю пришлось изменить свое мнение. Не хотел, а все же

пришлось. Произошло это вот как.

Услышав сильную пальбу близ Наровы — а там бились преображенцы и семе-

новцы, — Карл бросился к своим войскам.

Король подоспел вовремя: гвардейцы оттеснили, отбили шведов. Того и гляди,

обратятся шведы в позорное бегство.

— Шведы, шведы! — закричал Карл. — С вами бог и ваш король! За мной,

шведы!

Солдаты воспрянули духом и с новой силой бросились в битву.

Слева, с невысокого холма, била русская пушка. С кипением врезались ядра

в шведские ряды, валили по нескольку человек сразу.

— Пушки, подать сюда пушки! — закричал Карл.

Несколько солдат бросились выполнять приказ. Вскоре появилась шведская

батарея.

— Огонь!

Ядра легли с недолетом, метрах в тридцати от русской пушки.

— Огонь! — закричал Карл.

Опять недолет.

С третьего выстрела легли шведские ядра рядом с пушкой. Поднялась снежная

пыль. Словно игрушечных, подкинуло в воздух и разбросало в разные стороны

русских солдат.

— Ура! — закричал Карл. — Ура! — и замахал шляпой.

Однако, когда улеглась пыль, король увидел: у пушки, словно вовсе и не было

залпа, стоит солдат. Карл посмотрел — у солдата нет правой руки. Весь бок пушкаря

залит кровью. Словно надломленный сук, торчит из плеча оголенная кость. Солдат

держит в левой руке запал, что-то кричит, наводит пушку прямо йа шведского

короля.

— Безумец! — закричал король.

В это время грянул новый выстрел, и Карл упал с лошади.

Когда король вылез из-под убитого коня и осмотрелся, на прежнем месте

солдата уже не было. Прихрамывая на ушибленную ногу, Карл поднялся на холм.

Рядом с русской пушкой, истекая кровью, лежал солдат. Глаза героя были

полузакрыты, губы произносили какие-то слова. Карл наклонился к умирающему.

«Русский шведа и одной левой бьет», — повторял упрямо солдат.

Уже потом, когда кончился бой, Карл пытался узнать, как звали героя. Однако

никто ответить королю на его вопрос не мог. Тогда Карл вызвал барона Галларта.

— Что за солдат, не знаю, — ответил Галларт, — однако, ваше величество, могу

вас заверить, что таких у русских немало. Не люди — безумцы. Пусть сам черт

воюет с такими солдатами!

Посмотрел Карл на Галларта, вспомнил свои слова, сказанные при подходе к

Нарве, задумался, ничего не ответил.

КАК МАЙОР ПИЛЬ СМЕРТЬ ПРИНЯЛ

Еще в Москве нагадала старая цыганка майору Пилю, что примет он смерть

от руки русского солдата. (Немец майор Пиль состоял на службе у русских.)

Нрав у Пиля был веселый, легкий. Посмеялся он над словами цыганки,

рассказал товарищам да и забыл. Вспомнил о них уже под Нарвой, в самый

разгар боя.

Узнав, что барон Галларт и другие иноземные офицеры изменили русским,

майор Пиль тоже хотел перейти на сторону шведов. Однако майору не повезло.

Перехватил Пиля русский солдат. Лицо у солдата здоровое, глаза злые. Майор

едва ноги унес. Хорошо, помогла вьюга.

— Фу ты, вредная! — помянул в эту минуту майор цыганку.

Отбежал Пиль в глубь лагеря, забился в офицерскую землянку, просидел там

до самого вечера. Все боялся майор, что вот-вот ворвется в землянку солдат со

злыми глазами. Потом успокоился. Мол, беда миновала, стал ждать, когда в

русском лагере наконец появятся шведы.

Однако шведы не шли. Не одержав победы над преображенцами и семенов-

цами, шведы прекратили бой.

А вечером к землянке подбежал русский солдат, стукнул в дверь, закричал:

— Господ офицеров на военный совет!

Пришел Пиль в генеральскую избу, а там все решено. Договорились генералы

послать к шведам своих послов просить о перемирии. Выделили князя Козловского

и майора Пиля.

Вышли послы на улицу. Кругом солдаты. Собираются солдаты группами, о чем-

то спорят, шумят, перебивают друг друга. Несутся в ночном воздухе солдатские

голоса.

— Не сдадимся шведам!

— Не отступим!

— Животы положим, а со стыдом не уйдем!

Обошли князь Козловский и майор Пиль солдат стороной. На всякий случай

обходили осторожно, крадучись. Двинулись к шведским позициям. Однако у

границы русского лагеря послов окликнули часовые.

— Стой! Кто такие? Откуда? — раздались звонкие голоса.