— Лишь то, что жертвы все-таки не такие уж и случайные. Но новое убийство мы не сможем предотвратить таким образом.

— Здесь ты прав. Но в этом деле даже маленький прогресс — уже успех. Особенно после остальных провалов. Небольшой шаг вперед вдохновит на дальнейшую работу, придаст надежды и уверенности.

— Тогда не будем тратить время на разговоры. Приступим к делу.

Карту мы достали быстро, ибо в каждом отделении есть несколько экземпляров. Пришлось, правда, очищать мой стол от всех вещей (просто убрали их на подоконник), чтобы карта лежала ровно.

Далее достали списки мест всех преступлений. Маркером отметили на карте эти места. Нашли длинную (метровую) линейку, чтобы линии были максимально прямыми. Соединили. И…

— И что это значит? Тут вообще никакая фигура не угадывается. Даже единого центра нет.

— Это значит, что эту гипотезу мы просто выкидываем в мусорное ведро вместе с испорченной картой.

— И что дальше?

— А дальше по домам. Мы сегодня прилично сделали. Ждем доклада от патологоанатома и… кому ты там поручил проверить маршруты жертв? Вот от них тоже ждем. А сейчас нам нужно отдохнуть. Может, с утреца придут новые идеи.

— Доброго вечера, Санчес. До завтра.

— Взаимно, Ортега.

Попрощавшись, взяла свои вещи (рабочие вещи, пожалуй, завтра верну с подоконника на стол) и быстренько покинула отделение. Хочется поскорее прийти домой, принять душ и смыть с себя все негативные эмоции, что накопились за день.

Уже стоя на остановке, подумала, что стоит забежать в магазин, купить чего-нибудь готовенького. Рада тому, что родилась в то время, когда можно купить готовую еду, прийти домой и просто разогреть в микроволновке. Действительно, облегчение труда. Особенно, когда нет сил и желания готовить.

Хотя кого я обманываю, у меня нет ни только желания, но и способностей. Обычная яичница и та сгореть может. Не хочу мучиться с этим. Нервы еще тратить и продукты переводить.

Выходя из магазина, повернула было в сторону дома, но боковое зрение зацепила короткая, яркая вспышка. Это что еще такое?

Повернувшись на девяносто градусов, не спеша пошла туда, где, по моему мнению, взгляд за что-то зацепился. Хм. Все тихо. Показалось что ли?

Послышался крик, и снова появилась непонятная вспышка. Так, а вот это уже серьезно.

Положив покупки на землю, достала оружие и направилась к углу дома. Подойдя, осторожно выглянула. Но тут же спряталась назад, ведь в мою сторону летел огненный шар!

ЭТО ЧТО ЕЩЁ ТАКОЕ!?

— Отстаньте от меня! Что я вам сделала? — Послышался голос какой-то девчонки. Совсем молодой еще.

— Отродье! Просто не сопротивляйся! И больно не будет!

Послышались шаги, очередной крик девчонки.

Так, Ксирия, хватит стоять без дела! За работу!

— Стоять! Не двигаться! Руки вверх!

Мужчина (делаю вывод только по телосложению, ибо человек был в плаще с капюшоном) резко обернулся, но тут же решил скрыться. Я лишь увидела, как в руках что-то блеснуло. Ну, нет, не сбежишь!

Я побежала за ним. Но стоило выйти из-за угла дома, к дороге, остановилась. Ни справа, ни слева, ни впереди, ни на крыше или окнах — нигде не было и следа человека в плаще, а лишь пара женщин, которые недоуменно смотрели на меня с другой стороны улицы.

Не поняла. Куда он скрылся? Не мог же он просто раствориться в воздухе?

Решив не терять времени, вернулась к девочке. Нужно бы, по идее, сообщить в полицию о покушении, но что-то мне подсказывает, что пока этого делать не стоит.

Малышка сидела рядом с мусорным баком, обняв руками согнутые колени и плакала. Лет одиннадцати, русоволосая (правда, сейчас на голове было «воронье гнездо»), в порванной одежде, немного грязная, местами ссадины. Интересно, откуда она тут? Где ее родители? Или же она сирота?

Тихонько подойдя, присела рядышком. Хотела было протянуть руку, чтобы прикоснуться, стереть слезинку с щеки, но ребенок резво подскочил и отвел руку назад. Кисть тут же начала «гореть», но не приносила ребенку ни капли боли.

— Не подходи! У меня есть Дар, и я умею им пользоваться! Уйди! Дай мне пройти! Я не хочу делать тебе больно!

Слезы продолжали литься, но в зеленых глазах девочки была твердая решимость защищаться до конца.

Почему-то мне показалось, что успокоить ее можно лишь, сказав:

— Ты не одна такая. У меня тоже есть Дар.