Эти реформы не всегда отвечали текущим нуждам и запросам местного населения. Они подрывали традиционные основы благосостояния миллионов семей. Поэтому первоначально они привели к росту нищеты и бедствий народов колониальных и зависимых стран, но впоследствии принесли пользу колониальным народам. Они по существу вывели экономику стран Востока из застоя, в котором она находилась еще с доколониальных времен. Благодаря этим реформам сложились предпосылки для зарождения в странах Азии, Африки и Латинской Америки крупной индустрии и сопутствующих ей форм торговли, кредита, образования, быта, культуры.

В Индии, в экономике которой активно действовали британские торговые и промышленные компании, а также банки, контролировавшие ее внутреннюю и внешнюю торговлю, в середине XIX в. явственно сложились контуры современной рыночной экономики, хотя и обремененной многими противоречиями. В некоторых отраслях индийской промышленности, например в производстве сахара, еще в первой половине XIX в. появились мануфактуры, принадлежавшие индийцам. В 1854 г. возникли и первые предприятия крупной машинной индустрии — джутовый завод в Калькутте и хлопчатобумажный завод в Бомбее. В конце XIX в. не менее трети всего акционерного капитала страны принадлежало индийцам. В Китае в конце XIX в. осязаемые успехи принесла политика «самоусиления», которую проводило правительство этой страны, озабоченное опасностью ее колониального раздела и порабощения. В промышленное производство привлекались частные капиталы, как иностранные, так и китайские. В 1880-е годы механизированные предприятия, преимущественно текстильные, исчислялись десятками, а в 1890-е — уже сотнями. Возникли новые центры промышленного производства — города Тяньцзинь, Шанхай, Ухань и др. Впечатляющих успехов в преодолении экономической отсталости, в развитии современных форм промышленного производства, торговли, кредита, средств транспорта добилась в конце XIX в. Япония в результате реформ Мэйдзи.

В Европе и Северной Америке высокие темпы развития производства, сохранявшиеся после завершения промышленной революции, привели к дальнейшим структурным переменам в экономике и обществе. Этот процесс также занял много времени, охватив вторую половину XIX в. и начало следующего столетия. В научной литературе его содержание определяют выразительным понятием — индустриализация.

В результате индустриализации коренным образом стала меняться отраслевая структура мировой экономики. До промышленной революции самой важной отраслью экономики по всем параметрам — стоимости продукции, количеству занятых рабочих рук и т. д. — было сельское хозяйство. Промышленная революция привела к тому, что соотношение между сельским хозяйством и промышленностью заметно изменилось в пользу последней. Но сельское хозяйство по многим показателям все еще играло главную роль. Лишь в результате индустриализации промышленность окончательно добивается перевеса над сельским хозяйством. Страны, где крупная индустрия по основным параметрам развития (стоимости продукции, доходу и т. п.) превосходит все остальные отрасли экономики, стали называться индустриальными. В конце XIX в. в их число вошли кроме Великобритании Франция, Бельгия, Германия, США и некоторые другие.

В самой промышленности традиционно главными отраслями были те, которые непосредственно удовлетворяли потребности людей в одежде, обуви, продуктах питания, удобном жилище. Они поставляли на рынок изделия, готовые к употреблению. Поэтому их в совокупности называют обрабатывающей промышленностью. Эти отрасли сохранили ведущую роль и во время промышленной революции, которая ознаменовалась подъемом текстильного производства. На текстильную, главным образом хлопчатобумажную, промышленность приходилась львиная доля оборота, дохода и рабочих мест. Именно успехи в развитии этой отрасли обеспечили Великобритании в середине столетия статус «мастерской мира»: в 1850 г. она потребляла хлопка-сырца больше, чем все другие европейские страны, вместе взятые, — 267 тыс. т. Потребление Францией хлопка-сырца за тот же год составило 59 тыс. т, германскими государствами — 26 тыс. т, другими странами — еще меньше. Потребление хлопка-сырца в Великобритании достигло максимума незадолго до Первой мировой войны — свыше 700 тыс. т. Между тем во Франции в 1910 г. потребление хлопка увеличилось до 158 тыс. т, в Германии-до 383 тыс. т. Одним из крупнейших производителей хлопчатобумажных тканей стала Россия, увеличившая в 1850–1910 гг. потребление хлопка-сырца с 20 тыс. т до 362 тыс. т. Лидирующие позиции хлопчатобумажная промышленность сохраняла вплоть до начала XX в.

Однако дальнейший прогресс обрабатывающей промышленности был невозможен без подъема тех отраслей производства, которые поставляют для нее сырье, топливо, конструкционные материалы, оборудование, — металлургии, энергетики, машиностроения и т. д. Эти отрасли обычно называют базовыми — они служат фундаментом всей промышленности. Одной из отличительных особенностей индустриализации, по сравнению с промышленной революцией, был подъем преимущественно базовых отраслей. Начиная с середины XIX в. на роль ведущей отрасли европейской индустрии постепенно выдвигается металлургия. Этому способствуют как возросший спрос на металл, который идет на изготовление паровых машин, другого промышленного оборудования, рельсов и подвижного состава железных дорог, так и готовность металлургической промышленности, осуществившей техническую реконструкцию, предложить потребителям широкую гамму других изделий из чугуна, железа и стали. В 1830–1850 гг. производство чугуна в Великобритании увеличивается почти в 6 раз — с 400 тыс. т до 2,3 млн т. Более чем в 3 раза оно возрастает в течение следующих тридцати лет, достигая максимального уровня свыше 10 млн т в 1910 г. Во второй половине XIX в. резко поднимается производство чугуна во Франции (с 400 тыс. т в 1850 г. до 1,7 млн т в 1880 г. и 4 млн т в 1910 г.) и Германии (с 200 тыс. т до 2,7 млн т и 14,8 млн т соответственно). В России подъем металлургической промышленности происходит на рубеже XIX–XX вв. В 1880–1910 гг. в стране увеличивается выплавка чугуна с 400 тыс. до 3 млн т.

Металлургия заняла положение ведущей отрасли промышленности. Если раньше об уровне индустриального развития страны судили по количеству переработанного хлопка-сырца, то теперь — по объему производства чугуна и стали. Благодаря подъему металлургической промышленности быстрым темпом начиная с середины XIX в. растет добыча каменного угля, который служил топливом для паровых машин и железнодорожных локомотивов, а также незаменимым сырьем для металлургической промышленности. Возросло потребление угля и для бытовых нужд населения, в особенности крупных городов. На протяжении всего XIX в. крупнейшим европейским производителем и экспортером каменного угля являлась Великобритания. В 1820–1824 гг. его ежегодная добыча здесь составляла в среднем 18 млн т, тогда как во Франции и германских государствах — всего лишь около 1 млн т. Максимального значения добыча этого минерала достигла в Великобритании накануне Первой мировой войны — в среднем 274 млн т в год. Но к этому времени ей на пятки уже наступала Германия, добывавшая в среднем 247 млн т в год. Франция заметно отстала от обеих держав со своими 40 млн т ежегодной добычи каменного угля. Зато в число крупных угледобывающих держав вошла Россия. За 30 лет, с 1880–1884 по 1910–1914 гг., она увеличила ежегодное производство данного топлива в среднем с 4 млн до 27 млн т.

Одним из самых важных социальных последствий индустриализации было то, что она впервые привела к значительному перераспределению населения между городом и деревней. Промышленная революция подняла значение городов как центров производственной деятельности. В отличие от мануфактур, распространенных в сельской местности, предприятия крупной индустрии размещались именно в городах. Городская среда привлекала заводчиков по многим причинам. Они усматривали для себя выгоду в том, что города находились на пересечении важных транспортных магистралей. В городе легче было подыскать постройки, пригодные для производственных и складских помещений, а также всегда можно было нанять нужное количество рабочих. Наконец, важно было и то, что горожане в то время являлись основными потребителями промышленной продукции. Впрочем, металлургические заводы строились, как правило, на «голом месте» — вблизи угольных шахт или рудников. А текстильные предприятия нередко возникали в селах, население которых издавна занималось прядением или ткачеством. Но эти исключения лишь подтверждают общее правило: города не только притягивали к себе крупную индустрию, но и она сама формировала вокруг себя городскую среду. Заводы, где бы они ни возникали, обрастали рабочими поселками, которые либо становились предместьями старых городов, либо на их месте вырастали новые города.