Последнее сообщение И. К. Кирилова относится к декабрю 1736 года. В нем он обещает прислать новые карты еще в эту зиму, что и было им выполнено в феврале 1737 года через В. Куприянова.

14 апреля 1737 г. И. К. Кирилова не стало. Так, до последнего часа он служил русской картографии.

Необходимо отметить еще работы И. К. Кирилова по истории и этнографии Башкирии. Оказывается, он посылал записки академику Миллеру, и в портфеле последнего найдены: «Известия гг. Кирилова и Гейнцельмана о сибирских и других азиатских народах» (8 тетрадей). Далее известно, что И. К. Кирилов вместе с Гейнцельманом сочинял «Генеральную генеалогию татарских ханов из древней истории и арабской хроники, доколе оные с древними временами России смежность имеют».

Таким образом И. К. Кирилов, возглавляя трудный поход, занимался обширной научной деятельностью.

И. К. Кирилов первый начал геодезическую съемку русской территории; выпустил первый атлас Российской империи, составил первое экономико-географическое описание России. Он первый начал изучение Южного Урала в научном отношении, построил город Оренбург и ряд других городов, положил начало горному делу.

Его географический энтузиазм, несомненно, оказывал огромное влияние на окружающих, и, во всяком случае, И. К. Кирилов первый заронил искру любви к географии в душу молодого Петра Рычкова — выдающегося географа следующего поколения.

Географическая деятельность И. К. Кирилова отличалась широтой замыслов и непреклонной решительностью, энергией и смелостью исполнения. Это был человек большой инициативы, ума, таланта, всецело преданный русской науке, горячо любящий свою Великую Родину.

Другим деятелем, стоящим у истоков русской географической мысли XVIII века, является Василий Никитич Татищев.

Подобно И. К. Кирилову В. Н. Татищев был питомцем Петра I.

Блестящий администратор, выдающийся знаток горного дела В. Н. Татищев поражает всякого, изучающего его деятельность, необычайной одаренностью. Он интересовался самыми разнообразными отраслями знаний: историей, географией, экономикой, законодательством, археологией, этнографией, филологией, руководил картографическими съемками, занимался механикой и геометрией.

Это был образованнейший человек своего времени. Осведомленность В. Н. Татищева в русской и европейской литературе по всем интересовавшим его вопросам была очень велика. Он свободно владел немецким и польским языками; знал латинский. Русская реакционная знать ненавидела его за вольнодумство, враждебность к церковным обрядам, духовенству и суевериям. В. Н. Татищев верил в науку и в ее пользу для народа.

При прекрасном знании западноевропейской культуры, В. Н. Татищев оставался подлинно русским человеком, всегда был против рабского подражания всему иностранному и высоко оценивал силы и способности русского народа. Он боролся против немецкого засилья в правящих кругах и был врагом Бирона.

В. Н. Татищев давно признан первым русским историком, он же впервые заложил и основы отечественной географии. Эти две науки — история и география — всегда стояли у него на первом плане.

В. Н. Татищев прошел тяжелый жизненный путь, полный подъемов и падений, тревог и борьбы.

Родился он в 1686 году в Пскове (или родовом поместье около Пскова) и происходил из знатного, но захудалого дворянского рода. Благодаря родственным связям, В. Н. Татищев еще семилетним мальчиком был принят в число стольников при дворе царицы Прасковии Федоровны (жена царя Ивана Алексеевича, брата Петра I).

Учился В. Н. Татищев, как полагают, в московской артиллерийской и инженерной школе, заведывал которой крупный деятель петровской эпохи Я. В. Брюс.

В 1704 году (18 лет) он поступил на военную службу, был при осаде и взятии Нарвы; в 1709 году участвовал в знаменитой Полтавской битве, где Петр I окончательно разгромил шведские войска; в 1711 году — Прутском походе.

В период с 1713 по 1719 год В. Н. Татищева неоднократно посылают за границу для выполнения разных поручений. Он побывал в Берлине, Бреславле, Дрездене, Гданске. Отличаясь острой наблюдательностью, он из этих поездок много вынес для расширения своего умственного кругозора. В эти поездки он приобрел много книг, главным образом по математике и военным наукам, а также и по истории и географии[47]. В. Н. Татищев был страстным любителем книг и впоследствии не раз составлял себе огромные по тем временам библиотеки.

В 1719 году В. Н. Татищев состоял при президенте Берг- и Мануфактур-коллегии Я. Брюсе, высоко ценившем В. Н. Татищева с ученических лет.

Брюс поручил В. Н. Татищеву составить географию России. Петр I чрезвычайно интересовался этим вопросом, так как в школах не было пособий для изучения отечественной географии. Переводные географии были полны небылиц о России.

Таким образом В. Н. Татищев, даже ранее И. К. Кирилова занялся географией России, но замысел его с самого начала был сложнее, чем у последнего: его интересовали причины возникновения географических явлений. Вот почему он от географии невольно, — как говорит сам В. Н. Татищев, — перешел к истории[48]. Занятия эти продолжались недолго, но все же В. Н. Татищев, всегда имевший в виду практические цели, успел подать записку о межевании земель в России и о составлении ландкарт. В 1720 году он был назначен руководителем горного дела на Урале. Там он развил замечательную деятельность по строительству заводов, организации школ (первых на Урале), составлению инструкций для заводских управителей, организации работы по разведкам полезных ископаемых, картографическим съемкам и т. п. Но больше всего его мысль была сосредоточена на отыскании места и строительстве административно-экономического и культурного центра Урала, будущее значение которого в хозяйственной жизни России В. Н. Татищев отчетливо понимал. Он нашел это место на берегу небольшой, в то время заросшей лесом речке Исети, и начал здесь строительство, положив тем самым начало современному Свердловску.

С самого начала своего приезда на Урал, В. Н. Татищев столкнулся с А. Демидовым, чувствовавшим себя до этого полновластным хозяином. Демидов пробовал подкупить В. Н. Татищева для того, чтобы последний не строил казенных заводов на Урале и смотрел «сквозь пальцы» на многие нарушения законов, допускаемые Демидовым. Но В. Н. Татищев не пошел на это. Тогда Демидов отправил на него жалобу в Петербург, обвиняя В. Н. Татищева в том, что он тормозит доставку хлеба на его заводы и отобрал часть принадлежащей ему пристани на Чусовой. Были, видимо, и другие обвинения.

Для объяснений В. Н. Татищеву пришлось ехать в столицу.

20 февраля 1722 года он прибыл в Петербург и через 5 месяцев возвратился снова на Урал, но уже в качестве подсудимого, а не начальника.

Объяснялось это тем, что у Демидова при дворе были высокие покровители, в частности, граф Апраксин. Обвинения, повидимому, считались серьезными.

В. Н. Татищев, вспоминая об этом времени через 22 года, писал: «Демидов через адмирала графа Апраксина так меня перед его величеством оклеветал, что все думали о моей погибели»[49].

Крупному специалисту по горному делу и начальнику Олонецких заводов Генину было поручено ехать на Урал, наладить там заводское производство и произвести следствие по делу В. Н. Татищева. С Гениным на Урал для очной ставки с Демидовым поехал и В. Н. Татищев.