Ты как-то говорил мне, что тебя интересует жизнь

сибирских приисков, и ты хотел бы на них поработать.

Могу помочь тебе осуществить свое желание. Дело в том,

что я получил летнюю практику на большом руднике

в горах Кузнецкого Ала-тау и здесь познакомился с одним

человеком, ищущим себе старшего рабочего на начина-

ющееся золотое дело. Этот человек представляет из себя

нечто среднее между обыкновенным таежным бродягой-

золотоискателем и мелким золотопромышленником. До по-

следнего времени дела его были очень плохи, но этою весною он

нашел себе компаниона с небольшими средствами, с помощью

которых расширяет свои работы. Ему нужен второй человек

(один уже есть), которому он мог бы вполне довериться, и

который утайкой золота или воровством его не спутывал бы

его поисковых работ. Он может оплатить тебе проезд до

места работы и дать вознаграждение в размере — 50 руб.

в месяц.

Если согласен взять эту работу, то телеграфируй об этом

немедленно по адресу: с. Тисуль, Мариинского уезда Том-

ской губернии, Степному, и тотчас выезжай на работу. Если

денег нет, займи, Степной тебе их уплатит по приезде в Тисуль.

Путь таков — поездом до ст. Тяжин (за Мариинском),

от Тяжина на подводе до Тисуля. Если Степного в Тисуле

не окажется, то поезжай прямо на работы, на прииск По-

луденный. Денег на дорогу надо иметь рублей 35.

Итак, решай и немедленно телеграфируй тот или иной

ответ. До телеграммы Степной никого нанимать не будет.

О своем житье напишу в другой раз. Всего лучшего.

Письмо приятеля обрадовало меня чрезвычайно. Оно

принесло мне совершенно неожиданный и очень интересный

выход из крайне тягостного материального положения.

Вместе с окончанием учебного года окончились и все мои

заработки в виде разного рода уроков, и я очутился в по-

ложении рака на мели.

Недолго думая, достал в землячестве заимообразно три-

дцать пять рублей, уложил нехитрые вещи в спинной походный

мешок, купил руководства по золотой разведке и по метал-

лургии золота и на другой день уже мчался на восток

в вагоне прямого сообщения Петербург — Иркутск. Как ни

тянуло меня смотреть в окно вагона, я в него не смотрел,

и весь ушел в штудирование руководств по золотому делу,

чтобы не быть на работе, как, в темном лесу.

Мелькали станции, города, губернии, пересекались огром-

ные реки, кончались леса и раскидывались необозримые

степи, и снова подступали темные леса, у меня же в голове

было золото, кварцевые жилы, пески с золотом, амальгама-

ция, хлоринация, цианирование и т. д. и т. д.

В возке продолжал приводить в порядок усвоенный

материал, и к Тисулю золотое дело уже не было для меня

китайской грамотой.

Кроме того, я уже знал, что горы Кузнецкого Ала-тау

являются особою горною группой, лежащею к северо-востоку

от великого Алтая, что эти горы относятся к средневысот-

ным и вечных снегов на своих вершинах не имеют. Про-

резаются эти горы главным образом двумя реками — Томью и

Кией. Обе текут с юга на север, Томь через западную по-

ловину горного массива, Кия через восточную. Томь впадает

в великую реку Обь, Кия в большой приток Оби Чулым.

Обь ограничивает горы с запада, Чулым с востока. К юго-

востоку от Кузнецкого Ала-тау начинается горная Монголия.

В Тисуле Степного не оказалось. Поэтому нанял здесь

верховую лошадь с верховым же проводником и отправился

на Полуденный.

Скоро на горизонте засинели волны гор. Ближе и ближе

надвигаются молчаливые великаны. Вот ближние громады

из чисто синих становятся зеленоватыми, начинают выри-

совываться темные лощины и ущелья, падающие вниз серые

утесы.

Оставляем колесную дорогу и сворачиваем на узенькую

верховую тропку. Начались горы. Тайга приняла нас в свои

зеленые объятия. Дорожка прихотливо зазмеилась по скло-

нам гор, сбегала вниз к шумным потокам, взбегала на

невысокие перевалы.

Наконец, подъехали к Кие. Широкая река быстро

мчится меж скалистых, поросших тайгой, берегов. Провод-

ник понукает лошадь итти в реку, здесь брод. Я еду за

ним. Лошади прядут ушами, осторожно ступают, напра-

вляясь наискось к противоположному берегу. Вода бурлит

кругом лошади, окатывает брызгами ноги. Оступись конь,

упади, тогда уже ему не подняться на ноги: вода покатит

и потопит на глубоком месте.

Берег близко, лошади выходят из воды, фыркают. Здесь

в зимовке проводим ночь и утречком на холодке отпра-

вляемся дальше.

После полудня за поворотом тропки показались три

строеньица Полуденного.

Когда мы подъехали к крыльцу, из дома вышел пожилой

человек, отрекомендовался хозяином прииска Степным и

приветливо ввел меня в помещение.

— А вот моя правая рука, Трофим Гаврилович Адриа-

нов,— указал Степной на вошедшего молодого служащего.

Последний застучал кулаком в досчатую перегородку.

— Фаина Прохоровна, готовь скорей самовар, да поесть

чего-нибудь получше!

— Ладно, поспеете, — послышался из-за перегородки

недовольный женский голос.

Когда-то здесь был прииск, кипела работа, и лихора-

дочно суетились люди, промывая драгоценные пески и со-

бирая блестящие, крупные зерна золота. Об этой былой

работе говорят огромные свалы промытой гальки, полусгни-

вшие и развалившиеся остатки плотины и лотков для воды,

искусственное русло шумливой речки Полуденного Кундата

теперь обратившееся в болото, да три плохонькие строения,—

в одном из них жил, вероятно, управляющий прииском, во

втором помещались рабочие, а третье служило амбаром.

На последнем уже не было крыши: ее растаскали на

дрова летучки, т.-е. артели вольных золотоискателей. По-

стройки эти были совсем плохи и видом своим напоминали

трех дряхлых старух, опустившихся бессильно у дороги

отдохнуть; срубы сселись, обе крыши посредине вогнулись,

сквозь множество щелей проникала дождевая вода и вры-

валось холодное дыхание ветра. Строения стояли в котло-

вине на правом берегу речки. Чтобы выйти к ней, нужно

было сначала перейти по бревнам пруд — остаток старого

русла—весь наполненный черными головастиками, и пере-

сечь заросли тальника, который местами зелеными густыми

букетами наклонялся над самою водою, местами отступал

от нее, очищая засыпанные желто-серою галькою косы.

Кругом жилья пышно разросся малинник, а за ним, от

обоих берегов Кундата, поднялись к верху широкие разма-

шистые горы. Темнозеленая густая щетина тайги покрыла

их сверху до низу, легко устремляясь к небу бесчислен-

ными тонкими, как иглы, верхушками пихт и елей. На

волнистых вершинах они вырисовываются, как воздушные

зубцы величественной зеленой стены. Гигантские синие

и красные колокольчики, вспыхивающие голубым и красным

пламенем под потоками лучей горячего солнца, ослепительно-

желтый курослеп, ромашка, ярко-оранжевые звездочки-

огоньки, стыдливо прячущиеся незабудки, трепещущие от

свежести и аромата ландыши, высокая и густая трава — все

эти цветы и травы роскошным цветным ковром устлали

тайгу и радостной, блестящею толпой подступили к самому

нашему жилью, задорно выглядывая из гущи малинника.