разрозненных мифов как ответ на события, происходившие в

мире. На более высокой стадии развития единая модель

мира, которую давал миф, распалась. Ее сменили

другие, более специализированные модели.

С развитием общественных отношений в древних

цивилизациях усложняется и мифология. Со школьной

скамьи мы знаем о мифах Древней Греции. Однако

мифология античности совсем не похожа на

«первобытную». Древние верования у эллинов уже превратились в

национальную религию, в которой существовала

иерархия богов, живших на Олимпе. Был верховный бог —

Зевс, другие боги делились на главных и

второстепенных, помимо них существовали титаны и гиганты,

полубоги и герои, нимфы, музы и другие мифические

существа. Сложились культы богов, в их честь воздвигались

храмы, в которых вели службу и приносили жертвы

жрецы. Сама мифология античности превратилась в

систему, вероятно, в какой-то мере «отредактированную»

жрецами, в повествовательный элемент олимпийской

религии. Эллины в основной массе еще верили в

существование богов, но вместе с тем многие из них уже

воспринимали мифы о приключениях богов и героев как

занимательные рассказы, сказки. И это естественно,

поскольку на основе мифологии вырастало искусство: поэзия и

драматургия, музыка и танец, живопись и скульптура,

театр. Именно в то время появились первые атеисты. То

же самое происходило и в других древних

цивилизациях, в которых формировались национальные и

государственные религии. Поступками людей, их поведением

управляли уже не мифы, а специальные регулирующие

системы — административные установления, обычное (от

слова «обычай») право, этикет, с помощью которых

было проще и надежнее переводить жизненные ситуации

на язык поведения, хотя религиозные предписания

продолжали играть роль социального регулятора. Сведения

научного характера, знания об объективных

закономерностях окружающего мира, содержавшиеся в мифах,

начали регулярно пополняться, систематизироваться и

анализироваться — появилась древняя наука.

Признаков подобного разделения нет в мифологии

современных «первобытных» племен и не могло быть в

мифологии наших отдаленных предков.

Мистические представления, которые сосуществовали

в мифах с представлениями вполне реалистическими,

также отпочковались от первобытной мифологии и

вошли в состав религиозных систем. Причем во всех

религиозных системах, относящихся к государственным и

национальным религиям, обязательно присутствовало

верховное божество. Появление такого божества —

показатель социального развития общества на пути от

первобытно-общинной формации к рабовладельческой,

показатель появления классового расслоения. И в то же

время это шаг к единобожию, к монотеизму мировых

религий, к тому самому «высшему существу», о вере в

которое так пеклись, и пекутся до сих пор, теологи и

миссионеры. С течением времени из современных

высокоразвитых обществ первобытный миф почти полностью

исчез.

Тем неожиданнее было рождение во второй

половине двадцатого столетия «новой мифологии» —

мифологии эпохи НТР, космоса, кибернетики и атомной энергии.

Рассмотреть в одной книге все мифы XX века со

всеми подробностями нет возможности: пришлось бы

написать целую библиотеку. Поэтому мы остановимся

только ца трех темах: палеоконтактах, «летающих

тарелках» и Бермудском треугольнике. Но даже эти темы мы

поневоле изложим очень кратко и постараемся сравнить

психологические механизмы возникновения

современных и древних мифов. Это и будет главной задачей

книги.

Наши предки населяли небеса живыми существами.

Солнце и Луна, Венера и Марс, Большая Медведица и

Плеяды предстают в мифах в виде людей и животных.

Мифология и возникшая из нее религия населяют небо

многочисленными существами, оторванными от

конкретных небесных объектов: богами, героями, ангелами, де«

монами и т. п. Но в некоторых мифах на Луне и Солнце

живут так называемые тотемные предки. Мысль о

возможной обитаемости небесных тел пережила мифологию

и перешла в науку. Созвездия и отдельные звезды

получили привычные мифологические имена, хотя астрономы

древности вовсе не считали их живыми существами. Но

наблюдения за небесными светилами, длительные

размышления привели древних астрономов к мысли о том,

что наша Земля — не единственная обитель разума во

Вселенной, что и светила могут быть населенными,

причем не тотемными предками, а просто людьми.

О множественности обитаемых миров говорит

буддийская космология и космогония. В эпоху античности

эпикуреец Метродор говорил, что «считать Землю

единственным населенным миром в беспредельном

пространстве было бы такой же вопиющей нелепостью, как

утверждать, что на громадном засеянном поле мог бы

вырасти только один пшеничный колос». Древнеримский

поэт-философ Тит Лукреций Кар утверждал: «Весь этот

видимый мир вовсе не единственный в природе, и мы

должны верить, что в других областях пространства

имеются другие земли с другими людьми». Но это были

чисто умозрительные предположения. После того как

Коперник доказал, что Земля — не центр Вселенной, а

всего лишь одна из планет, вращающихся вокруг

Солнца, а Галилей с помощью телескопа обнаружил на

Луне горы и равнины, идея о множественности обитаемых

миров стала на реальную почву. «Существуют

бесчисленные солнца, бесчисленные земли... разумному и

живому уму невозможно вообразить себе, чтобы все эти

бесчисленные миры, которые столь же великолепны, как

наш, или даже лучше его, были лишены обитателей,

подобных нашим, или даже лучше их»,— писал герой и

мученик науки Джордано Бруно. В память об этом

замечательном человеке, страстном пропагандисте

материалистического мировоззрения и борце против церкви,

гипотеза о множественности обитаемых миров в

современной науке называется тезисом Бруно.

Начиная с XVII века и вплоть до последних

десятилетий нашего столетия философы, астрономы, фантасты,

поэты населяли планеты Солнечной системы

различными живыми существами, а порой и Солнце полагали

обитаемым (так, например, думали Исаак Ньютон и

знаменитый астроном Уильям Гершель). Английский епископ

Фрэнсис Годвин и французский поэт Сирано де Берже-

рак отправляют своих героев на Луну, где обитают

удивительные существа.

С селенитами, жителями Луны, общается барон

Мюнхгаузен в книге Рудольфа Распе, Ганс Пфааль из

сочинения Эдгара По, «первые люди на Луне» из

одноименного романа Герберта Уэллса и другие

литературные персонажи. Разумеется, селениты — плод

сознательной писательской фантазии. Но есть и примеры другого

рода.

В начале прошлого века предполагалось,

например, что происхождение пепельного света Венеры

(свечение неосвещенной части ее диска) объясняется

праздничными иллюминацияхми, которые устраивают жители

этой планеты «в честь восшествия на престол нового

властителя». В конце прошлого столетия астроном и

математик Уильям Г. Пикеринг доказывал, что на Луне

обитают насекомоподобные существа и миграция их

объясняет изменение некоторых деталей лунного пейзажа.

А французский астроном и популяризатор науки Камиль

Фламмарион утверждал, что на Венере «животный мир

и человечество должны несколько отличаться от тех же

представителей органического мира на Земле. Что

касается представления о ней как о пустынном и бесплодном