«О, сестра», — подумала Джил. Священные клятвы имели свою цену. И Хейлы могли быть очень упрямыми. Разве она не поклялась, что ничего не будет чувствовать к Брайану, когда он вернется домой? Что она даже не будет с ним спорить?

Ее клятва, данная самой себе, не стоила и ломанного гроша.

Она постоянно думала о нем и надеялась где-нибудь столкнуться. Испытывая огромный кайф от борьбы с ним, гораздо больший, чем от разговоров с любым мужчиной, с которым встречалась в его отсутствие. Боже, она скучала по этому сукиному сыну.

Она свернула на дорожку перед домом.

— Он — не Рик-мудак, вот и все.

— Я знаю. — Ее сестра вышла из машины и направилась, сгорбившись в дом.

Джил заметила стаю в виде полосы летучих мышей в небе. Самое сложное было понять, что жизнь совсем не такая, какой она ее представляла в детстве. Тогда казалось, что будет легко найти хорошего парня и начать жить долго и счастливо. Прямо как в книгах Норы.

И есть ли вообще страна Норы Робертс?

Она уже не была в этом уверена.

13.

Телефон Таннера вибрировал на столе, пока он брился. Он зарычал, увидев номер Соммервиля, и тут же порезался.

— Дерьмо.

Потребовалось какое-то время, чтобы он вспомнил свои навыки бритья. Обычно в командировках он предпочитал носить бороду, чтобы не выделять среди других. Он все еще пытался привыкнуть к своему лицу, когда смотрелся в зеркало. И сейчас он видел кровь от пореза перемешанную с кремом для бритья. Он вытер лицо полотенцем и включил громкую связь.

— Что?

— Ты что, встал не с той ноги?

Таннер отбросил полотенце в сторону.

— Да. У нас возникла проблема. Твоя бывшая жена поклялась больше никогда не встречаться с журналистами. Она не хочет встречаться со мной.

— Ну, разве это не прекрасно?

Таннер зарычал. Что Мередит увидела в этом засранце? Он не стал рассказывать ему про приступ паники, чувствуя себя из-за этого плохо, Соммервилю даже этого не понять.

— Послушай, какие бы идеи у нее не были по поводу этой истории, она определенно не готова к отношениям. Не думаю, что получится.

— Ты должен убыстряться. Я говорил тебе об этом.

Верно, и он слушал... в этом-то и была проблема. Пока они говорили о плавании между ними стало очень горячо. Потом он стал на нее давить и у нее случился срыв.

— Возможно, так получилось только у тебя. — Ему было неприятно это говорить, но, может быть, Соммервиля это каким-то образом оттолкнет.

— Тогда тебе придется найти другой способ достучаться до нее. Я хочу остановить эту статью, МакБрайд.

Он поморщился от пореза после бритья.

— Хорошо, но потребуется некоторое время. Я подумал, тебе стоит об этом узнать, — застегнув часы, он потянулся к синей рубашке. — Послушай, сегодня первый день занятий. Мне нужно бежать. Я позвоню тебе через неделю. — Он отключился и быстро стал одеваться.

Желание выпить крепкий кофе напоминало зов сирены, поэтому он отправился «Без сои со мной», прежде чем попасть в кампус. Джил расслабленно болтала с толпой клиентов, собирая заказы, принимая деньги с бесхитростной эффективностью. Она ему нравилась. Она была открытой, честной и хорошей сестрой.

Ее улыбка смягчилась, когда она увидела его.

— Как поживаешь, Таннер? Уже пришел в себя?

— Да, а как Мередит?

— Работает как дьявол в газете. Дедушка вне себя от радости.

— Даже не сомневался. Крепкий венти и черничный мафин. Приятно снова оказаться в нирване еды. (Венти – а Америке – большой, типа двадцать унций. Прим. пер.)

— Вполне объяснимо. — Джил отдала приказ Джемме. — Мере должна зайти перед работой. Может, тебе стоит задержаться здесь.

Он протянул ей десятидолларовую купюру.

— Я хочу предоставить ей немного пространства. Что посоветуешь в мой первый день преподавания?

Она дала ему сдачу и подвинула к нему мафин.

— Не учи ничему бесполезному. Большая часть того, что я узнала в стенах университета, было довольно бесполезные вещи. — Она покрутила большие желтые бусины ожерелья на шеи. — И не будь слишком скучным.

— Понятно. Ничего бесполезного и скучного. — Он схватил свой кофе. Вдруг почувствовал, что нервничает, оглядывая всех студентов в ее кофе-шопе. Преподавание было для него в новинку, но он подготовился насколько это было возможно. Но даже имея план лекции, он понятия не имел, как нужно читать лекции.

Еще одна причина, по которой Соммервилю стоит поддать в зад.

Он резко остановился, когда увидел Мередит, идущую по улице, ее рыжие волосы развевались на ветру. Она сбилась с шага, заметив его. Уголки его губ приподнялись, когда она выпрямилась, приподняла подбородок и шагнула к двери. У нее явно была кишка не тонка. И было чем восхищаться.

Он медленно направился к ней.

— Привет.

Она не смотрела ему в глаза.

— Таннер.

— Мередит, посмотри на меня.

Она медленно повернула голову. Ее щеки раскраснелись, стали такими же алыми, как и ее пальто.

— Прости меня за вчерашнее. Ты нормально?

— Отлично. — Она теребила свои пуговицы.

— Не надо смущаться. Давай забудем об этом. — Какая ложь.

— У меня была паническая атака прямо перед тобой. Ты снял с меня бюстье! Конечно, мне есть отчего смущаться! — прошептала она.

Он кивнул в сторону стола в углу, отправившись туда, надеясь, что она последует за ним.

Она потянула за свой белый шарф. Ее усилия выглядели так же тщетно, как и у начинающего тянутеля тянучек, ему пришлось отложить кофе и мафин, потянувшись к шарфу. Ее взгляд устремился на него.

— Все хорошо. Я только собираюсь помочь.

Он размотал шарф, пройдясь пальцами по ее мягким волосам. Боже, ему больше нравился ее натуральный цвет, чем блондинки. Рыжей она казалась ему более открытой и дружелюбной. Он быстро снял с нее шарф, чтобы она не успела сбежать.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя некомфортно рядом со мной. Давай будем друзьями, хорошо?

Как только он обнажил ее тонкую шею, она сглотнула. Он отступил назад, хотя у него так зудели пальцы дотронуться до ее гладкой кожи.

— Как насчет дружеского плавания завтра? Мы можем посоревноваться друг с другом. Может у нас войдет это в привычку по утрам.

— Не думаю, что это хорошая идея.

Он ухмыльнулся.

— Ты боишься, что я тебя обыграю?

— Хм, мечтай, МакБрайд.

— Как насчет маленького пари?

Она немного прикрыла глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Поскольку я новичок в городе, как насчет экскурсии по горячим точкам, включая «Вестерн Индепендент»?

— Дедушка сам проведет для тебя экскурсию, если ты попросишь.

— Да, но мы пытаемся подружиться. Дружбы не получится, если мы не будем проводить время вместе.

Она отвернулась.

— Таннер, я не уверена…

Он почти потянулся к ней.

— Мередит, — тихо произнес он.

Она изучала выражение его лица.

— Ты можешь и не выиграть.

Он невольно улыбнулся.

— Тогда тебе вообще не о чем беспокоиться.

— Ты идешь на лекцию?

— Да, и чувствую, будто рыба, выброшенная на сушу. Я никогда раньше не преподавал. Джил посоветовала мне не быть скучным.

— Для Джил худшего преступления быть и не может. У тебя все получится. Расскажи им о том, где ты побывал. Они съедят это дерьмо, как конфеты. Ты необычный преподаватель в университете, Таннер. Они все захотят быть тобой.

— Ты хочешь сказать, что у меня появятся фанаты? — Он поймал себя на мысли, что флиртует с ней, но не мог остановиться.

— Когда в последний раз ты общался с детками из университетов?

Он осмотрел магазин.

— Много лет назад. Большинство детей, которых я видел недавно, в руках держали оружие.

Она забрала его кофе и протянула ему.

— Да, могу себе представить. Здесь ты будешь окружен зелеными, как трава, студентами-журналистами из довольно хорошо обеспеченных семей, чья главная цель в жизни — сделать то, что ты или стать ведущим, как Брайан Уильямс. (Брайан Дуглас Уильямс — американский телеведущий и главный редактор NBC Nightly News, программы вечерних новостей на телеканале NBC. Был включён журналом «Тайм» в число 100 самых влиятельных людей в мире в 2007 году и в 2010. – прим. пер.)

Он потянулся за мафином, чтобы перестать улыбаться, как идиот. Ему нравилось в ней это качество, но подталкивать ее было слишком рискованно. Ему необходимо было найти правильный баланс. Если бы они проводили время вместе как друзья, он бы как-то выполнил бы установки Соммервиля. Таннер не обязан был ему сообщать, что у них не было сексуальной связи. Он выиграл бы немного времени. И ему не пришлось бы бороться со своей собственной совестью.