Острый глаз капитана увидел трубу на одном из уступов террасы. Капитан посмотрел в бинокль и подтвердил свое наблюдение.

— Возможно, что это результат давления воды — ведь труба лежала под углом к движению струи.

Аконт больше всего боялся психологических нагромождений. И в науке, и в жизни гибельно сваливание событий в одну кучу на основании совпадения случайных признаков.

Это предположение было вполне вероятным, и оно сразу внесло успокоение.

Поспешили в лагерь. В двух словах рассказали все, что видели и знали.

Макс стал во главе вооруженного отряда, дал точные инструкции оставшимся на случай, если через два часа они не вернутся.

«Брать или оставлять слесаря?» — над этим вопросом Макс призадумался. Предатель был опасен и тут и там. Разрешить этот вопрос помог капитан, взявший его под свою ответственность, а к капитану безмолвно присоединился Аконт.

Двинулись. Слесарь и Аконт целиком ушли в обсуждение конструкции двигателя, намеченного слесарем. Аконт одобрял его план. Он был прост и под рукой было все необходимое для осуществления. Надо было только произвести небольшие земляные работы — и все будет достигнуто.

Слесарь был в экстазе от полученной похвалы; его физические и интеллектуальные силы удесятерились.

Увлеченные своими мыслями, они не заметили, как подошли к тому месту, где был сделан слепок.

На белом гипсе были следы пальцев. Теперь уже не могло быть никакого сомнения. Но забрать четырех сильных матросов — это могли сделать не один и не два, а, по крайней мере, десяток человек. Десяток! Но где следы?

Все это было изумительно таинственно — был след только одной ноги.

За поляной сразу начинался густой лес. Окликнули разом, хором — никакого ответа.

Отряд, озираясь и держа оружие наготове, начал пробираться в лес.

— Стойте! — сказал Макс. — Это безнадежная работа — по такой чаще живое не пройдет — тут должна быть хоть тропка.

Отряд, не теряя друг друга из виду, обошел поляну — нигде никакого просвета.

— Тогда, — предложил Макс, — обогнем это место снизу. Если это люди, или… черт их знает кто, то обязательно должны были поселиться у воды. Пройдем вдоль падения водопада, там на что-либо наткнемся.

Отряд вернулся к водопаду и стал медленно спускаться, гуськом, по террасе, вдоль узкого русла.

— Не дело, — заявил Аконт, — сначала надо отвести воду.

В два счета новая труба, лежавшая тут же, была вделана в место выхода воды, и ручей пошел по новому руслу.

Не успели спуститься на два уступа, как снизу из-за скалы, точнее, меж двух деревьев, блеснули две пары глаз, через секунду другие и исчезли. Послышался вой, шум, треск от ломаемых деревьев.

Когда дошли до нижней террасы — там никого не нашли. Не было и следов поломки деревьев. Тихо. Тут, по-видимому, кончался ручей; дальше его следы терялись. Минута полной тишины.

Чу! Придавленный вздох. Пошли в направлении звука, и в четырехугольнике, между четырех деревьев, под грудой сухих лиан, нашли всех четырех матросов.

Руки и ноги были крепко связаны лианами, и ком какого-то растения, напоминающего мох, торчал изо рта; на глазах была повязка из узкого и длинного листа. Их тотчас освободили. Все были невредимы.

— Как? Что?

Ничего не могут рассказать. Помнят одно. Сверху кто-то прыгнул на них, закрыл им лицо, с нечеловеческой силой бросил на землю лицом книзу, заткнул рот, связал, взвалил на плечи.

— Как передвигались?

Никто толком не мог рассказать. Местами как будто несли по земле, в других были невероятной силы толчки, от которых Орел даже потерял сознание.

— На кого похожи нападавшие? Их внешний вид? Что сделали бы с ними, не приди на выручку?

На это никто ответить не мог.

Ясно было одно — сила нечеловеческая. Это подтвердили и пострадавшие.

Они думают, что это людоеды. Макс в первую секунду расхохотался и сразу оборвался.

Теперь все было понятно. Лес и поляна — были ложные следы. Но отпечаток на гипсе? Это несомненно нога!

Медлить было нечего, и отряд с большим трудом, скользя по влажному руслу водопада, взобрался наверх. Когда, стоя уже наверху, посмотрели вниз — между деревьев блеснули уже три пары глаз — только большие глаза — и больше ничего не видно.

Надо было наверстать потерянное время. Весь отряд приступил к прокладке труб; через три часа работы вода подавалась в лагерь. Укрепив исходное место, отряд поспешил в палатки. На этот раз уже нельзя было спать так беспечно, как в предыдущие ночи.

Макс и капитан приняли рапорт от посланца с яхты. Он передал перехваченное радио. Оно гласило: «„Искатель“ взорвался, „Разведчик“ выбросился на необитаемый остров — помогите!»

— Прекрасно, — сказал Макс, — я был уверен, что «Разведчик» не погиб. Пусть думают, что мы погибли. Теперь никогда уже не встретимся с «Разведчиком».

Посланный был отпущен с приказом никаких радиограмм не давать, а получаемые ежедневно приносить в лагерь.

Далеко за полночь затянулась беседа в палатке Макса. Все происшедшее за сегодняшний день осложняло работу экспедиции.

Вода тихо журчала, наполняя бочки.

Аконт проснулся раньше всех — первым делом к трубе. Она суха, воды нет.

Он разбудил Макса. Подняли весь отряд. Ночной дозор мог сообщить, что вода перестала течь в полночь, потом истечение возобновилось и прекратилось незадолго до рассвета.

Чем объяснить такую прерывистую, незакономерную работу ручья? В перебоях нельзя было подметить какой-либо правильности.

Снова всем отрядом двинулись к водопаду. Труба была отодвинута, и вода стекала вниз.

«Что за чертовщина? — подумал Макс. — Надо покончить с этим препятствием». Наметил план. Распорядился восстановить водопровод. Затем, оставив впереди у террасы двух человек, отошел со всем отрядом назад, тихо, незаметно — и спрятался в чаще.

Оставленных он предусмотрительно обезоружил, чтобы не давать оружия в руки врага.

Прошло пять, десять, пятнадцать минут — оставшиеся флажками за спиной сигнализировали появление четырех пар глаз. Затем руки у них задрожали, наблюдатели невольно сделали два шага назад. Глаза исчезли.

Макс тихо пробрался вперед. Шепотом, не сводя глаз с водопада, они передали, что внизу из-за деревьев высунулось человеческое лицо, густо поросшее волосами — но это не обезьяна — они могли поклясться чем угодно — обезьян они хорошо знают по тропическим лесам.

Снова тихо — и уже близ отряда затрещали ветки. Макс оказался отрезанным от засады. Он и двое наблюдателей были у водопада, остальные в чаще леса.

Треск повторился еще несколько раз и, когда Макс, шаря глазами по лесу, взглянул наверх, на него смотрели человеческие глаза. Не успел он опомниться, как три массы прыгнули вниз и подмяли под себя Макса и матросов.

Эта возня привлекла внимание капитана. Видя, что Макса нет, он принял на себя командование; ринулись всем отрядом. Нападение было неожиданное. Нападавшие были застигнуты врасплох. Лишь крайний успел взвалить на плечи «Носа» и исчез — остальные двое с неимоверной трудностью были схвачены. У матросов в крови были все открытые части — лицо, руки, а из одежды были вырваны клочья. Когда нападавшие были связаны, Макс подошел к ним и остановился в полном недоумении.

Люди? Нет, не похожи. Обезьяны? Нет, очень мало общего. Волосатые люди.

В голове у него пронеслась одна из обычных историй — крушение, выброшенный пассажир — словом, банальность, прожеванная во всех романах.

Но он мог поручиться, что один из двоих человек — за это говорил глубокий взгляд его глаз. А второй? Это была загадка.

Связанные переводили глаза, шаря всех обступивших. Макс не знал, что делать.

— Нос, а где Нос? — раздался голос одного из матросов. В самом деле, матроса не было.

Как-то машинально все отвернулись от связанных и обратились лицом к водопаду, — никаких признаков.

— Нос! Нос! — никакого ответа.

Макс повернулся к тому, кто казался ему человеком и уставился на него, не зная, в какой форме предъявить требование о выдаче матроса.

Напряженная поза, в которой были соединены настойчивость и недоумение — в этой позе он застыл, когда услышал на хорошем французском языке:

— Один пропал. Развяжите ноги — он придет.

Это был голос культурного человека. Макс не верил своим ушам.