…На мой взгляд, в плане было много сомнительных мест, вроде координации действий двух флотов, и сложности нахождения даже такого большого объекта как несколько десятков большущих кораблей, в относительно маленьком, по меркам океана, Срединном море. Но это все, уже было в компетенции наших флотоводцев, а не скромного судового лекаришки, так что если у меня и были какие‑то сомнения, я предпочел держать их при себе.

Бюро, сработало отлично. Как я понял, мы встретили противника именно там, и именно тогда, когда нам и было предсказано. Дальше пошло совместное творчество капитанов и парусных команд. Мы как‑то замысловато маневрировали, то идя в атаку на вражеский караван, то удирая восвояси от старающихся перехватить нас фрегатов. Как я понял в меру своей некомпетентности, нашей целью было оторвать охрану от "купцов". Расстроить — разорвать их относительно плотные колоны, и рвать в клочья отбившихся от стада отдельных особей….Получалось у нас это как‑то не очень, удихи упорно держались друг друга, а "овчарки" далеко от "отары" не отлучались. Дисциплина, превалировала над азартом. Так что свои таланты абордажника, я смог показать только на третьи сутки, этой странной "битвы".

…В тот день все складывалось для нас особенно хорошо. Дул ровный, "плотный" как говаривают мои новые друзья, ветер. На море гулял небольшой шторм, ну или просто — сильное волнение. Для нас — ничего особенного. А вот гребным плоскодонным посудинам, приходилось непросто. Так что в один прекрасный момент, когда "сторожа" вновь бросились наперерез одному из наших отрядов, другой вдруг вклинился прямо во вражеский строй, и в дело пошли пушки обоих бортов. Что характерно — сами удихи не могли стрелять по нам, опасаясь задеть своих. Парочка тяжеленных каторг попыталась таранить верткие пиратские корабли, но большинство было вынужденно отвернуть в сторону, чтобы избежать столкновения со своими же товарищами. В общем, строй смешался, разорвался на несколько кусков, и довольно сильно растянулся вдоль берега. Тут‑то мы и показали зубки в полной красе. Одну из главных ролей, выпало сыграть "Кусачей черепахе", пока наш "Хищный", "Счастливый" оу Дарээка, и еще четыре пиратских корабля, завязали артиллерийскую дуэль, с тремя оставшимися при караване фрегатами.

— Ну как там, Доктор Мушкет? — Окликнул меня со шканцев Гилли Гоонс, назначенный командовать призовой командой. — Разобрались?

— Да. — Кивнул я. — Нижние палубы зачистили. Гребцы живы. Принимай корабль.

— Гребцы к работе готовы?

— Я думаю, что тебе стоит поговорить с ними, капитан. — Я сильно польстил старине Гилли, и старался чтобы мой голос звучал как можно убедительнее….Честно говоря, мне меньше всего хотелось самому заниматься гребцами. Я не настолько хорошо знал психологию местных людей, чтобы быстро склонить к сотрудничеству целую разношерстную толпу. Еще меньше, мне хотелось добиваться сотрудничества с помощью плетей.

— Мне некогда. — Отмахнулся Гилли, отнюдь не разделявший моих тонких интеллигентских метаний, и существенных проблем тут не видевший. — Так что, давай сам. Надо заставить эту посудину двигаться как можно быстрее, иначе вон те ребятки, — ткнул он пальцем куда‑то в сторону моря, — быстро надерут нам задницы.

Делать было нечего, я даже не стал смотреть кто там собирается надрать нам задницы, а опять спустился вниз на гребные палубы, и едва не задохнулся от окутавшего меня смрада. Воняло, как в уездном привокзальном сортире, и даже хуже. Раньше, в пылу боя я этого как‑то особо не замечал, а вот сейчас, меня едва не вывернуло наизнанку, от жутких "ароматов"….А чего, собственно говоря ждать от пары сотен человек, навечно прикованных к скамьям? Тут не встанешь, и не попросишь надсмотрщика расцепить замки, и отпустить тебя посидеть в чистой уютной кабинке, под умиротворяющее журчание воды в бачке. Да и с водой, их измученные тяжелой работой тела, соприкасаются, только когда брызги залетают внутрь галеры. А учитывая что сидели они по трое на каждой скамье, то "душ" доставался только тем кто был прикован ближе к уключине …И мне сейчас, надо будет объявить этим людям, многие из которых возможно из наших союзников, и почувствовали при виде нас толику надежды, о продлении их скотского существования, еще на неопределенное время.

— Есть тут подданные Тооредаана, Сатрапии или Фесткийских республик? — Чуть гнусаво, поскольку прикрывал рот платком, громко спросил я.

— Да — да…. — Послышалось со всех сторон. Не то чтобы вся "гребная команда", но примерно четверть прикованных узников, подали голоса.

— Хорошо. Скоро мы вас отпустим домой. — Еще громче проорал я. — Кто говорит по — удихски, переведите то, что я скажу, своим соседям….Мы, отпустим всех. Даже удихи, либо сменят галерное весло на тюрьму для военнопленных, либо согласятся искупить свою вину перед Союзом, иными способами, например — в армии. Но пока, вам опять придется взяться за весла, иначе ваши бывшие хозяева, отобьют каторгу обратно. Я конечно же могу прибегнуть и к плети, но думаю, что зная что с каждым гребком приближается ваше освобождение, вы начнете налегать на весла вдвое сильнее. Так что — дружно взялись, и — вперед!

— Мое весло сломано, господин. — Услышал я голос откуда‑то сзади. "Уже хорошо" — пронеслось в голове. — "А ведь мог бы прикинуться шлангом, и тягая туда сюда обломок, только изображать работу".

— А есть замена? — Поинтересовался я неизвестно у кого. — У кого еще нет весел? Четыре Пальца, проверь!

— Одной палубой ниже, господин. — … Каторжник говорил с сильным акцентом, но вполне понятно. — Ближе к корме, будет крышка люка, там лежат запасные весла.

— Откуда знаешь? — Я взглядом отыскал говорившего. — Крепкий, жилистый, даже несмотря на изможденный вид, вполне бодрый мужичок. Лысый, но с длинной черной бородой. Судя по бороде и акценту — уроженец Южных Земель.

— Когда‑то я был матросом не этой посудине. — Усмехнулся он. — Схватился за нож, во время игры в кости. И вот….

— Четыре пальца. — Окликнул я своего подчиненного. — Кажется, я тут видел труп, со связкой ключей на поясе. — Надеюсь, вы тогадались снять ключи, перед тем как выбросить труп за борт?

— Не глупее тебя, Доктор. — На правах коренного литругца и бывалого пирата, Четыре Пальца, мог позволить себе некоторую вольность. — Вот они.

— Отсоедини этого. — Кивнул я головой на добровольного помощника. — Пусть покажет, где тут что. — На его место, можно посадить одного из пленных. Кстати, — пришла мне в голову хорошая идея. — Присматривай за тем, кто как будет грести. У нас почти два десятка пленных, тех гребцов, кто действительно будет стараться, можно отковать от скамей и пораньше.

Сергей Говоров, подполковник.

Увоон по — прежнему оставался умным мужиком. Нас он встретил с таким видом, словно бы мы никуда и не исчезали на три года, а просто уехали на охоту. Не задавал вопросов типа "А где — же вы пропадали?", "А кого это вы притащили с собой?", "Нафига обидели моих солдат?", не пытался качать права, или подсчитывать кто кому сколько должен, а просто поинтересовался, — "Устроят ли нас, наши старые покои, или приготовить новые?".

Мы заверили его что — "Старые нас вполне устроят….Нет — нет, не надо беспокоиться. Дедушка вполне благополучно устроится в тех что раньше занимал благородный оу Дарээка….Да, поздний завтрак, будет весьма кстати.".

К завтраку, Увоон вышел вместе с мальчишкой лет тринадцати — наследником похищенного нами правителя. Судя по умненькой мордашке и внимательному взгляду, сыночек пошел не в папочку. А может это сказалось воспитание регента? Как мы поняли, вытащили парнишку не для того чтобы показать нам, подтверждая что Увоон соблюдает наши старые договоренности, а это была постоянная практика натаскивания будущего правителя на государственные дела. Видать старина Увоон понимал что рано или поздно придется делиться властью, и предпочитал чтобы она попала в руки нормального правителя. Да и нам надо было дать понять, что мы не подмяли его город окончательно, и еще есть кому встать на его защиту. Если что.