ВИКТОР. Встречали — и не таких. Так вы назовёте цену или…

СОЛОМОН (сейчас он действительно испуган, ибо ВИКТОР не идёт на приманку, и СОЛОМОН стремится сохранить оставшиеся мосты). Как я могу назвать вам цену — ведь вы же не верите не единому моему слову!

ВИКТОР (с натянутой улыбкой). Я вижу вас впервые, а вы хотите, чтоб я вам верил!

СОЛОМОН (с жестом, в котором чувствуется отвращение). Так как же с вами начинать переговоры? Вы, конечно, простите, но здесь полицейские не нужны. Если вы хотите делать дело, вы либо верите, либо вообще ничего не выйдет. Я…я… Ладно, забудем об этом. (Встаёт и тянется за портфелем).

ВИКТОР (удивленно). Вы что?

СОЛОМОН. Так я работать не могу. Я слишком стар, чтобы слушать, как меня называют вором — стоит мне только открыть рот.

ВИКТОР. Кто вас так называл?

СОЛОМОН (двигаясь к двери). Нет, это мне не нужно. В моем магазине так не делают. (Грозит ВИКТОРУ). И учтите: я даже не назвал вам цену, а вы уже так себя ведете. Слышите? Я даже не назвал вам цену!

ВИКТОР (разгневанно). Так что ж вы пришли — одолжение мне делать? О чем вообще речь?

СОЛОМОН. Мистер, мне вас жалко! О люди, что с вами происходит? Вы ещё хуже, чем моя дочь! Ничему ни свете не верите, ничего не уважаете — как вы живёте? Думаете, это по-умному? И так стараетесь, так усердствуете. Я дам вам один маленький совет: не верить ни во что — очень просто, а вот верить во что-то — много труднее. Это трудно. Но если этого не уметь, тогда вы, друг мой, пропащий человек! (Идет к двери).

ВИКТОР (сдерживаясь, хотя ему это трудно). Соломон, вернитесь, а?

СОЛОМОН. Нет-нет. У вас есть проблема, а вы даже не хотите меня выслушать!

ВИКТОР. Да я слушаю. Бога ради, чего вы хотите? На колени что ли мне встать?

СОЛОМОН (ставит портфель я вытаскивает из кармана мятый сантиметр). Ладно, пойдите сюда. Сейчас я понял, что вы человек дела, а некоторые дела весьма забавны. (Измеряет сантиметром глубину шкафа). И сколько здесь, по-вашему? (Потом поворачивается и показывает ВИКТОРУ).

ВИКТОР (подходит к нему). Сорок дюймов. И что?

СОЛОМОН. А то, мой мальчик, что ширина двери спальни в современных домах тридцать дюймов, ну от силы тридцать два. А значит, его нельзя запихнуть.

ВИКТОР. А в старом доме?

СОЛОМОН (его отчаяние все растет). Я только хотел сказать, что у меня возможностей становится все меньше и меньше.

ВИКТОР. Что я, спросить не могу?

СОЛОМОН. Это то, что касается архитектуры. Послушайте. (Вытирает лицо. Его внимание привлекает кабинетный стол, он подходит к нему). У вас там стоит, например, кабинетный стол. Надежная красивая вещь. Но пойдите найдите современную квартиру с кабинетом! Если хотя бы строили прежние отели, тогда я мог бы его продать, но ведь строят-то только новые! Люди уже не живут как жили. И эта штуковина совсем из другого мира. Я пытаюсь показать вам точку зрения современного человека. Потому что цена старой мебели это не что иное как точка зрения. И если вы это не поймете, то не поймете, почему она столько стоит.

ВИКТОР. А ваша точка зрения — купить это все за бесценок?

СОЛОМОН. Это вы так говорите — я этого не сказал. Стулья не бесценок, шифоньеры, кровать, арфа…

ВИКТОР (отворачиваясь). Ладно, проехали. Пенок вы не снимете…

СОЛОМОН. Почему надо делать такой вывод?

ВИКТОР (вновь к нему поворачиваясь). Господи, да назовете вы цену или нет?

СОЛОМОН (отходит, положив руку себе на лоб). Ох мальчик, ох мальчик, ох мальчик… Наверное, вы уже арестовали целый миллион.

ВИКТОР. За двадцать восемь лет девятнадцать человек.

СОЛОМОН. Тогда что вы на меня так набросились?

ВИКТОР. Да потому что разговор обо всем кроме денег, и я так и не понял, за каким дьяволом вы сюда пришли.

СОЛОМОН (поднимая палец). А сейчас мы будем говорить о деньгах. (Идет и садится в кресло).

ВИКТОР. Прекрасно. Но я не виноват, что вижу, как с каждым вашим словом цена сползает все ниже и ниже.

СОЛОМОН (сидя). Мой мальчик, с той минуты, как я сюда вошел, цена не сползала ни на грош.

ВИКТОР (со смехом). Тем лучше. Так сколько?

СОЛОМОН оглядывается по сторонам, его остроумие иссякло, и на лице появляется унылое выражение.

Что происходит? Что вас так взволновало?

СОЛОМОН. Извините, я не должен был приходить. Думал, будет несколько предметов, но… (Прикрывает пальцами глаза). Это для меня слишком много.

ВИКТОР. Так зачем же вы пришли? Я ведь предупреждал, что здесь целый дом.

СОЛОМОН (протестуя). Вы меня позвали — вот я и пришел. А что надо было — лечь и умереть? (Ещё раз пытается спасти положение). Послушайте, я очень хочу назвать вам цену, и дело лишь за тем… (Умолкает, будто боится сказать что-то лишнее).

ВИКТОР. Дьявольская история!

СОЛОМОН. Послушайте, ведь это для меня такой соблазн! Но… (Словно говорит только для того, чтобы ВИКТОР понял). Слушайте, сейчас я скажу вам всю правду: у вас, наверное, очень старая телефонная книга, ведь я уже несколько лет как распродал почти весь свой магазин. Кроме нескольких английских подставок для дров — я продам их, как настанет время. Я подумал: мне восемьдесят, а в восемьдесят пять время как раз и настанет. Ждал-таки ждал, но ничего не произошло — я даже поменял квартиру и живу теперь в магазине, только с плиткой. И опять ничего не происходит. Я на сто процентов в порядке, ну не на сто, но чувствую себя ой-ой-ой! И вот я подумал: может, у вас что-то есть интересное. Не то, чтобы совсем нельзя продать остальное, но ни это ведь может уйти целый год, даже полтора. А для меня это слишком много. (Борясь с собой, смотрит по сторонам). Моя беда в том, что я люблю свою работу. Люблю, но… (Сдаваясь). Не знаю, что вам сказать.

ВИКТОР. Ладно, оставим это.

СОЛОМОН (вставая). Куда вы так торопитесь?

ВИКТОР. Ой, вы или здесь или — туда!

СОЛОМОН. А вы знаете, куда мне? Вы же видите, эта мебель особенная, и когда рядовой покупатель ее увидит, он сразу же расстроится.

ВИКТОР. Соломон, опять вы за свое!

СОЛОМОН. Но я же с вами не торгуюсь.

ВИКТОР. Почему это он расстроится?

СОЛОМОН. Да потому что поймет, что такую уже не сломать.

ВИКТОР (уже овладев своим настроением). О, ну сколько же можно! Пощадите!

СОЛОМОН. Мальчик мой, вы не знаете людскую психологию! Не сломается — значит, больше уже ничего не изменится. Возьмем, например… (Подходит к столу)…этот стол… Послушайте. (Ударяет по столу). Да его же не сдвинуть! Когда человек садится за такой стол, он не только знает, что женат, он знает, что будет женат всегда, и больше уже ничего не изменится.

ВИКТОР смеется.

Вы смеетесь, а я вам обрисовал ситуацию. Какое сегодня модное слово? Заменяемость. Чем больше вы можете выбросить — тем лучше. Машина, мебель, жена, дети — все должно быть заменяемо. Потому что, вы же видите, сегодня основное занятие — делать покупки. Тысячу лет назад человек был несчастен, потому что не зная, куда себя деть. И поэтому он шел в церковь, устраивал революции — он что-то делал. А сегодня, что вы делаете, если вы несчастны? Правильно, идёте за покупками.

ВИКТОР (смеется). Соломон, вы просто гений. Но я вас раскусил — и номер не пройдет.

СОЛОМОН (обиженно). Что значит «не пройдёт»? Не знаю, сколько мне осталось, но будет большой беды, если я вам скажу: беда ваша в том, что вы так молоды, а этого не понимаете…