- О да, в своих черных джинсах и белой майке я настоящая леди! Так ладно, Карин, ты располагайся пока, переодевайся, а я помою картошку. Уж это-то я могу сделать сам.

- Смотри только не ошпарься, - бросила по-доброму я, проходя в комнату, с которой у меня были связаны тысячи воспоминаний.

Квартира, которую снимали Костя с Антоном и Игорем, состояла из двух комнат: одна из них являлась залом, а другая поменьше - спальней. В зале располагалось два небольших темных дивана, уголок для гитар, пианино Антона, старый высокий шкаф со множеством самых различных по жанру и размеру книг, журнальный столик, заваленный обычно различными текстами, дисками и нотами, на стене висел среднего размера плазменный телевизор, под которым стояли две массивные колонки, подключенные к компьютеру, а также все стены, покрытые черно-белыми обоями, были завешаны плакатами разных групп, но в основном на них были изображены суровые парни в масках из "Slipknot".

Спальня же являлась хоть и небольшой, но также довольно нестандартной и полностью отвечала мужским пристрастиям.

У стены стояла односпальная кровать, заправленная синим пледом, недалеко от неё располагался большой шкаф-купе для одежды с зеркалом на средней дверце, ещё один компьютер на белом круглом столике, а на стене висела длинная полка, полностью заставленная сотнями различных дисков. Спальня была в распоряжении Игоря, поскольку он работал программистом, и ему необходимо было много времени проводить наедине с компьютером при написании каких-либо программ, и Антона с Костей это вполне устраивало.

Переодев свое платье на шорты и футболку, тонко отдававшими сладким ароматом кондиционера, я собрала волосы в слабую косу и вышла на кухню к своему другу, который доставал из холодильника две банки "Пепси". Сколько же на этой кухне прошло долгих дружеских ночных посиделок...

- Карин! Это просто божественно! Твой текст о внутренней борьбе.

- Тебе правда нравится?

- Безумно! Из этого можно сделать что-то очень-очень сильное. Не представляешь, как ты вдохновляешь меня.

- Или мои тексты? - улыбнулась я, достав из нижнего шкафа небольшую красную кастрюльку для картошки.

- Ну, и это, конечно, же тоже. Слушай, я теперь знаю, что нам нужно написать. Помнишь песню "BlackVeilBrides" Savior? Хочу что-то в таком нежном, лиричном стиле, а на конце усилить. Напишем эту песню снова на два лица, ты начнешь своими словами, а я сейчас подберу что-то под них.

- Кость, мне кажется, никто так быстро не пишет песни, как мы с тобой, - беспечно рассмеялась я. - Значит, наша задача на сегодня - написать припев, второй куплет и оставить слова для Игоря на скрим?

- А может быть, уберем скрим? - задумчиво спросил Костя, сидя за столом устремив взгляд куда-то в сторону. - Сделаем эту песню нежной.

- Тогда, давай напишем речитатив? Это будет твоя часть с твоим вокалом, но чуть усиленным.

- Именно, - с озаренным лицом заявил он горящими глазами. - Или твоя. Но эта часть в любом случае будет, а чьи это будут слова, в конце разберемся. И вообще, может, со скримом всё-таки сильнее будет? Ну всё, мне уже не терпится начать писать. Пойду схожу за ручкой и листами.

В такие минуты я чувствовала себя как никогда счастливой. Писать вместе с Костей, создавать то, что в результате услышат сотни людей, выражать с помощью музыки свои мысли и просто ощущать этот командный дух - было настолько же любимым для меня занятием, как и снимать, поэтому мне сложно было представить свою жизнь без группы.

- В аду, лишенном грез, я давно не вижу света, - начал писать Костя, вернувшись на свое прежнее место. - Тут всё настолько пусто, что я...тону во тьме. Нет, лучше...устал сражаться. Ты говоришь...

- Ты говоришь, для нас ещё осталось место где-то? - предложила я.

- Да, - кивнул Костя, глядя в слова. - Сражаться... Может быть, так: "С тобой мне нечего бояться?". Или...: " С тобой я готов держаться?".

- А как тебе: "Пока мы вместе, мне есть за что держаться"?

- О, отлично! - с энтузиазмом произнес он, принявшись записывать. - А дальше... "Оставь всю боль, давай начнем сначала", как думаешь?

- Кость, - улыбнулась я. - Тогда это будет похоже на нашу песню из первого альбома.

- "Засыпай"?

Я кивнула.

- Не-ет, - протянул Костя, расслабленно откинувшись на спину стула, - та о несчастной любви парня, а эта наша песня будет о том, как два человека пытаются спасти друг друга и свою любовь. Смотри, "Оставь всю боль, давай начнем сначала", а дальше если продолжить: "Твоя душа - вот всё, что мне так важно". Тебе не нравится?

Но я уже, задумавшись, пыталась подобрать продолжение этих строчек.

- Кость, а если дальше: "Как я хочу, чтоб ты прошептала: "Вернись ко мне, ведь без тебя мне страшно""?

- Да-да.У меня тоже в голове вертелось слово "страшно". Итак, что у нас получается? В аду, лишенном грез, - негромко начал напевать он, пытаясь уловить мелодию, - я давно не вижу света, тут всё настолько пусто, что я устал сражаться. Ты говоришь, для нас ещё осталось место где-то? Пока мы вместе, мне есть за что держаться. Оставь всю боль, давай начнем сначала, твоя душа - вот всё, что мне так важно. Как я хочу, чтоб ты прошептала: "Вернись ко мне, ведь без тебя мне страшно".

- Кость, мне нравится, но только третья строчка, мне кажется, как-то по смыслу немного не подходит, - заявила я, оторвавшись от чистки овощей. - Может быть, с тобою вместе я был готов держаться?

- А после этого "Оставь всю боль, давай начнем сначала?". Да, так более логично звучит, - воодушевленно добавил Костя. - Знаешь, я уже даже слышу, как всё это будет вместе звучать. Сейчас ты закончишь, и попробуем спеть, подобрать мотив.

- Кость, когда-нибудь у нас будут брать интервью и попросят рассказать историю создания этой песни, - заинтригованно начала я. - А мы с тобой сделаем трогательные, серьёзные лица и скажем, что она писалась на кухне во время приготовления жареной картошки.

- Скажем, у нас были настолько тяжелые времена, что вдохновляться получалось только за готовкой - кивнул он, протянув мне открытую банку "Пепси". - Можно помочь тебе?

- Ты ещё спрашиваешь? - рассмеялась я, отложив нож и сделав глоток холодного напитка. - Если хочешь, можешь пока что порезать лук.

- О Боже! Только не лук! У меня от него слёзы. Давай я лучше буду резать картошку, а ты начнешь жарить мясо?

- Так вот в чем твоя слабость? Лук! Теперь у меня есть орудие для твоего наказания за курение .

- Карин! Я уже неделю не курю, честно, - улыбнулся Костя, меняясь со мной местами. - И вообще, - рассмеялся он, - как только мне хочется этого, я вспоминаю, как ты тогда за мной бежала с разъяренным лицом, и знаешь, всё желание мигом пропадает.

- Значит, в борьбе с сигаретами я всё же одержала победу?

- Даже не сомневайся в этом.

- Вот не дай Бог я узнаю, что ты обманул меня! Слушай, а ты за эти несколько недель, что меня тут не было, научился очень ловко управляться с ножом.

- И не только с ножом, ещё и с духовкой, миксером и даже мясорубкой! - не без гордости заявил Костя. - И испытав эту женскую участь на себе, могу сказать, что я вам не завидую. Один миксер чего только стоит! Быстрее научиться вертолетом управлять, чем этим монстром, из-за которого я весь был в брызгах от картофельного пюре.

- А говоришь, что научился! - прыснула я от смеха, представив себе эту картину. - Да, надо бы мне почаще бывать у вас.

- Наконец, ты сама произнесла это. Тебе очень идет роль хозяйки.

- Наверное, это любой девушке идет, разве нет?

- Нет, я имею в виду другое. И знаешь, было бы круто, если бы мы когда-нибудь жили вместе.

Я не знала, как мне стоило отреагировать на эти слова. Да, я и сама частенько ловила себя на мысли, что проводя время с Костей, мне не хотелось возвращаться домой, не хотелось прощаться с ним. Но было ли это то же, о чем только что он сказал?