Постскриптум

Через два с половиной года семья Дибса совершенно случайно переселилась в дом, расположенный по соседству с домом, в котором жила Экслайн. Однажды они встретились на улице, Дибс сразу же ее узнал. Он рассказал, что его последний сеанс психотерапии состоялся два года, шесть месяцев и четыре дня тому назад в четверг. Он вырезал дату последнего сеанса из календаря, вставил в рамочку и повесил на стену в своей спальне. Этот день был для него особым. Дибс признался Экслайн, что она была его первым настоящим другом. Он прекрасно учился в своей новой школе для одаренных детей. Его родители были счастливы — как и он сам.

Позднее семья снова переехала, и Экслайн потеряла с нею контакт. Однажды знакомая учительница Вирджинии Экслайн показала ей письмо, написанное в школьную газету пятнадцатилетним мальчиком, который жаловался на обращение учителей с его другом-одноклассником. Письмо содержало несколько убедительных и красноречивых аргументов. Эта учительница призналась, что школа, скорее всего, согласится с предложениями автора письма. Она знала, что он был умным и добрым мальчиком, которого любили и уважали одноклассники. Экслайн быстро поняла, что письмо было написано Дибсом.

Во время сеансов психотерапии Дибс как-то сказал, что каждый ребенок должен иметь собственную вершину, на которую ему нужно подняться. Вершина Дибса была намного выше, чем у большинства других детей, но благодаря работе, терпению, преданности и умелому руководству он сумел на нее взойти и насладиться открывшимся ему видом. Он обрел ощущение собственного Я.

Человек, живущий настоящим: история Г. М.^[36]

В один из летних дней 1953 года нейрохирург Билл Сковилл решил опробовать новый экспериментальный метод, чтобы попытаться вылечить от прогрессирующей эпилепсии одного из своих пациентов. Через отверстие в черепной коробке больного было изъято небольшое количество его мозгового вещества. Однако, как позднее говорил сам Сковилл, вместо того, чтобы избавить пациента от эпилепсии, он избавил его от памяти. Случай Г. М., как обычно называют этого пациента, стал одним из самых известных случаев в мировой нейрохирургии.

История Г. М.

У Генри М. было небогатое событиями детство. Он родился в 1926 году в небольшом рабочем пригороде Хартфорда в штате Коннектикут — типичном городке провинциальной Америки. В детстве он был спокойным, замкнутым и застенчивым мальчиком, занимавшимся всем тем, чем обычно занимаются мальчишки в его возрасте: ходил с друзьями в местный магазин, в котором продавалась содовая, и купался в городском пруду. Он проявлял особый интерес к охоте и проводил много времени в близлежащих лесах, где добывал на продажу разную пернатую дичь, в том числе фазанов. Однажды с Генри произошел несчастный случай, привлекший позднее внимание лечивших его врачей: он был сбит мотоциклом, в результате чего на полученные им раны черепа и лица пришлось наложить семнадцать швов. Считается, что некоторые из его последующих неврологических проблем могли быть вызваны этим несчастным случаем.

В день шестнадцатилетия родители повезли его в город, где собирались отпраздновать это событие. Однако по дороге Г. М. внезапно потерял сознание, его тело одеревенело, а сам он начал биться в конвульсиях. Он прикусил до крови язык и утратил контроль за мочеиспусканием. Его дыхание стало еле заметным и восстановилось лишь после того, как приблизительно через минуту конвульсии прекратились. Все это были классические симптомы эпилептического припадка. Незадолго до начала припадка Г. М. заметил, что время от времени его сознание как бы пропадало, но эта ситуация продолжалась очень недолго.

Эпилепсия и Г. М.

Эпилепсия — это особое неврологическое состояние, в котором люди демонстрируют подверженность припадкам. Припадок вызывается временным изменением работы клеток мозга. В огромной нейронной сети нашего мозга постоянно передаются миллиарды электрических сигналов, управляющих нашими мыслями, чувствами и действиями. Иногда без какой-либо видимой причины в работе мозга происходят нарушения, порождающие сбои этих сигналов, в результате чего нейроны начинают работать интенсивнее, чем обычно, и, в итоге, быстро разрушаются. Именно такое нарушение работы мозга вызывает припадок. Обычно припадок длится всего несколько секунд или минут, а затем клетки мозга снова начинают работать в нормальном режиме. Эпилепсия может передаваться по наследству, но чаще всего обнаружить ее причину не удается.

К сожалению, отношение к Г. М. со стороны его семьи и сверстников было не слишком доброжелательным. Одноклассники постоянно его дразнили, в результате чего он был вынужден заканчивать учебу в другой школе. В выпускной день учителя не разрешили ему подняться на сцену для получения аттестата, опасаясь внезапного припадка. Его отец Густав был шокирован тем, что в их семье появился «псих». Он стал искать утешения в алкоголе и целиком доверил будущее сына своей жене. Планы Г. М. стать электриком остались нереализованными, и казалось, что в свои двадцать шесть лет он уже навсегда был обречен перебиваться случайными заработками. Он жил в постоянном страхе перед эпилептическими припадками, к лету 1953 года у него происходило до десяти кратковременных отключений сознания и по одному серьезному припадку каждую неделю.

Его врач решил обратиться за помощью в местную нейрохирургическую больницу. В ней работали два специалиста, способных заняться лечением Г. М. Одним из них был Билл Сковилл, специализировавшийся на проведении операций лоботомии, а другой врач занимался лечением эпилепсии. К несчастью, Г. М. попал в руки к Сковиллу.

Профессия, подразумевающая заботу о людях

Когда в XIX веке европейские врачи впервые стали проявлять интерес к умопомешательству, или безумию, они были уверены, что душевнобольные теряют рассудок — то единственное, что делает нас людьми. С душевнобольными нередко обращались крайне жестоко: держали в заточении и неделями лишали возможности двигаться. В то время врачи разрабатывали все новые «терапевтические» средства, которые сегодня кажутся более похожими на усовершенствованные методы пыток. Один врач изобрел вращающееся кресло, другой часами тряс своих пациентов, а третий окунал пациентов в ледяную воду. Врачи надеялись, что такие методы лечения помогут восстановить душевное здоровье пациентов посредством шокового воздействия на их поврежденный рассудок. Как это ни странно, но время от времени появлялись сообщения о том, что эти методы позволяли эффективно лечить маниакальное поведение; однако теперь представляется очевидным, что от таких пациентов добивались нужного поведения элементарным запугиванием. Врачи все больше приходили в отчаяние от бесплодности своих попыток «лечения» психических заболеваний.

В 1930-х годах наблюдался рост возникновения серьезных психических заболеваний, но в понимании их причин и в разработке способов их лечения медицина еще не добилась заметных успехов. Португальский врач Эгас Монис (Egas Moniz) был удивлен, увидев, насколько спокойным стал темпераментный прежде шимпанзе после того, как ему удалили лобные доли головного мозга. Монис захотел выяснить, будет ли такая операция иметь сходный эффект у душевнобольных, и предположил, что психические заболевания могут вызываться неправильной работой нервных клеток. Он надеялся, что разрушение этих неправильно работающих клеток вызовет улучшение в состоянии пациентов. Не имея никаких научных подтверждений правильности этой гипотезы, он начал проводить операции на головном мозге душевнобольных. Затем, оценив полученные результаты с помощью субъективных и предвзятых критериев, он заявил об успешности проведенных операций.

Американский профессор Вальтер Фримен с восторгом приветствовал эти «инвазивные» методы и начал превозносить их по другую сторону Атлантики. Монис и Фримен опубликовали книгу, в которой рекламировали использование лоботомии для лечения душевнобольных. Число операций лоботомии, проведенных в США, выросло со 100 в 1946 году до 5000 в 1949 году. По-видимому, этот метод давал надежду там, где прежде ее не было. Фримен обладал бунтарским характером и склонностью к научной полемике. Он разработал метод, в соответствии с которым пациенту сначала поднимали глазное веко, а затем вставляли лейкотом (инструмент, подобный альпенштоку) в слезный проток. Фримен проталкивал лейкотом примерно на полтора дюйма в лобную долю и резко двигал его острый конец вперед и назад. Затем он повторял ту же операцию с другой глазной впадиной. Ему нравилось демонстрировать свое «искусство», выполняя эту операцию двумя руками одновременно в двух глазных впадинах. Будучи по природе шоуменом, он заказал себе лейкотом из чистого золота. Однажды по его неосторожности пациент умер; это произошло после того, как Фримен отошел в сторону, чтобы сфотографировать процедуру, а лейкотом слишком глубоко проник в мозг больного. Приблизительно в это же время Монис был удостоен Нобелевской премии за свое открытие эффекта удаления лобных долей мозга (позднее это событие было названо позорной страницей в истории присуждения премии). В те годы Билл Сковилл изучал медицину в университете и активно интересовался этой новой, «творящей чудеса» процедурой.