звездочетов, редко ходит в церковь, водится с бродячими

дервишами и принимает у себя пховских хевисбери. Он

прослыл колдуном и чревовещателем, его тайно обвиняли

в отречении от бога и в поклонении дьяволу.

Пастыри церкви и князья завидовали влиянию Чал¬

хии при дворе. Не имея явных улик, они не осмеливались

открыто выступать против любимого воспитателя цареви¬

ча и искусного лекаря, но усиленно интриговали против

него, внушали царице недоверие к нему.

А дело шло к тому, что после воцарения Георгия «На¬

ши Чалхия Пховец несомненно занял бы место первого

советника, если бы не важные события, происшедшие как

в государстве, так и в личной жизни Пховца.

В последние годы царствования Тамар восстали гор¬

ные области — Пхови, Мтиулети и Дидоэти.

До поры до времени жадные руки феодалов не дотя¬

гивались до отдаленных горных уголков, где ютилось

бедное население. Занимаясь охотой и скотоводством,

горцы кормились кое-как, потуже затягивая пояса и ис¬

правно платили подати. На них-то и позарился кахетин¬

ский эристави. Лелея мечту превратить свободолюбивых

горцев в своих крепостных, он сначала пытался привлечь

их уговорами и лживыми посулами. Когда эти попытки

не увенчались успехом, эристави прибег к насилию. Нача¬

лись набеги на селения горцев.

Пховцы, мтиульцы и дидойцы поднялись на борьбу,

устраивали засады в ущельях и теснинах и, не ограничи¬

ваясь обороной, сами стали нападать на кахетинские села.

В дело вмешалась царица Тамар: обуздав зарвавшегося

эристави, она принудила его отказаться от мысли распро¬

странить свое господство на жителей гор. Но ущемила

она и горцев: увеличила подати, стала преследовать пере¬

житки древней языческой религии и силою насаждать

христианство.

27

Царские зодчие начали строить церкви там, где рань¬

ше б^ли языческие капища и молельни. Доставлять ка¬

мень и возводить храмы обязаны были сами горцы.

Строительство каменных церквей в недоступных го¬

рах и ущельях, требовавшее огромных средств и множе¬

ства рабочих рук, тяжелым бременем легло на плечи и

без того бедствовавшего населения. Все это было не под

силу истощенным, обнищавшим горцам. Насильственное

обращение в христианство переполнило чашу терпения.

В горах вспыхнуло восстание.

Чалхия, находясь в столице, употребил все свое влия¬

ние, чтобы защитить горцев от притеснений кахетинско¬

го эристави. И в этом он преуспел. Но когда было решено

обложить племена дополнительной данью и обратить их

в христианство, Чалхия оказался бессилен. Визири даже

не допускали его к царице. Убедившись, что он ничем не

может помочь восставшим, находясь при дворе, Чалхия

ушел в горы и стал во главе непокорных, обнажив меч за

свободу и исконную веру горцев.

В открытую и тайком, днем и ночью повстанцы пре¬

следовали, уничтожали и захватывали в плен проповед¬

ников христианства, сборщиков податей и других царских

посланцев.

Восстание разрасталось, охватывая все новые и новые

области и принимая опасный характер.

Царица Тамар обратилась за помощью к оставшимся

верными трону горским племенам, вместе с тем она бро¬

сила против ослушников крупные отряды, командование

которыми было поручено Иванэ Мхаргрдзели.

Мхаргрдзели поступил хитро: он не пошел прямо на

повстанцев, засевших в неприступных теснинах, а обо¬

шел их с тыла, поднявшись на вершину Хади, возвышав¬

шуюся над пховскими и дидойскими горами.

Все лето царские войска совершали набеги на горские

селения: сжигали и опустошали дома, безжалостно истреб¬

ляли жителей. Силы были неравны, и наконец упорство

повстанцев было сломлено. Горцы, зажатые со всех сто¬

рон, выдали атабеку заложников, обещали повиноваться,

хранить верность престолу, платить подати и исполнять

все повинности.

Самым важным заложником был Чалхия.

Атабек готовил суровую кару вдохновителю и вождю

повстанцев. Однако снисходительность Тамар и заступни¬

28

чество царевича спасли его от казни. Тем более что, нахо¬

дясь в темнице, Чалхия выразил желание постричься в

монахи. Пострижение состоялось в монастыре Джручи.

Но не долго удержался Чалхия в слугах Христовых.

Не по вкусу пришлась ему монастырская жизнь. Он бе¬

жал в горы. Пховцы с радостью и великими почестями

приняли «змеееда», не покидавшего их ни в горе, ни в

радости, и возвели его в хевисбери Лашарской святыни.

Теперь, когда горцы верно служили трону и держались

в повиновении, судьба постриженного в монахи и, как все

думали, окончательно сокрушенного Чалхии никого не

трогала.

Никто не вспоминал о нем до тех пор, пока Тамар была

здорова и благополучно управляла царством. Но шло вре¬

мя, и неведомый недуг поразил царицу. Знаменитые лека¬

ри Востока и Запада были приглашены в столицу для изле¬

чения Тамар. Из разных стран доставлялись всевозможные

снадобья и лекарства. Но все было тщетно. Государыня

угасала.

Тогда ее приближенные и члены царской семьи, а в

первую очередь царевич Лаша, вспомнили о Чалхии Пхов-

це, придворном лекаре, постриженном в монахи.

Мхаргрдзели не желал допускать во дворец «колдуна»

и бывшего главаря бунтовщиков, но, когда последняя на¬

дежда на спасение царицы была потеряна и оставалось

только служить молебны, атабек не мог более препятство¬

вать воле царевича.

Сам Георгий Лаша в сопровождении Шалвы Ахалцихе¬

ли и Турмана Торели поехал в горы за Лашарским хеви¬

сбери.

Нелегко было Чалхии идти во дворец, но, видя горе во¬

спитанника, он без колебаний последовал за ним.

Едва вступив в опочивальню царицы, Чалхия понял,

что его искусство бессильно. Он опоздал, Тамар находи¬

лась уже во власти смерти. Бывший главарь повстанцев

пал на колени перед ее ложем и попросил прощения.

—

Да простит тебя бог! — прошептала Тамар. Она хо¬

тела перекрестить повергнутого ниц Пховца, но рука ее,

бледная, словно воск, безжизненно упала на постель.

Тамар дала знак приблизиться детям — Лаше, с трудом

удерживавшему слезы, и заплаканной Русудан.

Ошеломленный Чалхия, едва держась на ногах, вышел

из покоев царицы.

29

Тамар окружили вельможи. Слабеющим голосом про¬

диктовала она завещание, причастилась и опочила вечным

сном.

Как только жизнь царицы оборвалась, Чалхия покинул

дворец, не дожидаясь погребения.

—

Спишь, Чалхия? — нарушил молчание

Ахалцихели.

—

Не до сна

мне. Думы одолели.

—

О чем же

твои думы, Пховец?

—

Я сегодня

гадал на песке и по

звездам:

тревожные

времена ждут страну нашу.

—

Что ж, царь наш любит беспокойную жизнь.

—

Тогда отчего же не стремится он к бранной славе

и войнам?

—

Он-то стремится, да власти у него маловато.

—

Это как же?

—

А так. Ты, брат, давно в Тбилиси не был, не знаешь,

что происходит. Иванэ Мхаргрдзели еще при жизни Тамар

достались и должность амирспасалара, и звание атабека.

У наследника не осталось почти никакой власти. Он и хо¬

тел бы действовать, но не может самолично объявить войну

и управлять государством. Иванэ же будет воевать только

тогда, когда это прославит его имя. При деятельном царе

он б!удет бездеятелен, ибо успех царя ничего ему не при¬

несет. Вот когда все будут знать, что это он, атабек, добил¬

ся новых успехов, он пойдет на войну.

—

Какие же доводы он выдвигает, чтобы оправдать

свое бездействие?

—

Атабек так заявил царю и дарбази: нельзя непре¬