Фразу «Все мы гости в этом мире, пора домой…» произнесла девушка, обращаясь к своей подруге, оставляя недопитый коктейль на опустевшей барной стойке. Прототипом истории «чахоточного мальчика» из «Новозеландской песни» послужили детские «страшилки» из дворового фольклора.
Сюжет песни «Железный орех» зародился еще в студенческие годы. Один из знакомых автора был свидетелем невероятной истории. Маленький мальчик из любопытства засунул голову в чугунный котелок, и она там застряла. После долгих и безуспешных попыток освободить мальчика, чугунный котелок решили распилить, для чего мальчика повезли к знакомым слесарям. По дороге несчастный горестно вопрошал: «Мама, где я? Куда я попал?»
Михаил Марголис: «Нет и нет, мне не до смеха/ Нет окна и дверь размыта/ Ведь, пытать меня приехал/ Сам Великий Инквизитор…», «…трогают лица руками, лезут с ботинками в душу, и вместо сладкой конфетки, суют нам железный орех…». Крепнувший «пикниковский» хоррор-сюрреализм вкупе с «маски-шоу», которые группа устраивала на сцене, часто казался гротескным и даже клоунским. «Они старательно нагнетали жуть и мрак» - замечал Алек Зандер, он же Александр Старцев, опять-таки в «Рокси».
Для абсолютного трэша, «Пикнику» тогда следовало рекрутировать в свои ряды «лучшего солиста» того же первого рок-клубовского фестиваля Виктора Салтыкова из «Мануфактуры». Голос у него был еще выше, чем у Шклярского и, как раз, в тот момент будущий поп-стар собирался двинуть на профессиональную музработу в Ленконцерт, куда вскоре отправился и «Пикник». Но в том-то и дело, как было спето в том 1984-м, непосредственно «Пикником»: «Даже в самом пустом из пустых, есть двойное дно, есть двойное дно…». Короче, все не так просто, и не хи-хи, ха-ха…
Суховатый, избыточно статичный Шклярский (на его фоне и Цой выглядел акробатом) при содействии партнеров отнюдь не превращал «пикниковские» концерты в детские утренники, как могло показаться при поверхностном взгляде (и казалось – тому же Старцеву) он наполнял эти представления своеобразным магнетизмом. Они резонировали с духом венецианских карнавалов. В песнях наличествовали средневековый привкус и почти библейская афористичность. Группе достаточно быстро удалось обрести самостоятельность и цельность, которые сохранились и в ее ленконцертовский период».
Кто-то в белом и с косой
Альбом «Танец волка» был представлен публике
театрализованным представлением во Дворце Молодежи. Шклярский и Савельев объединяются с группой «Продолжение следует», с которой их связвала старая дружба и общая репетиционная база в общежитии Кировского завода.
Виктор Евсеев: «Поначалу я играл с Женей Волощуком в группе «Продолжение следует», которую мы сами и создали. С нами были осколки предыдущего «Пикника»: Леня Кирнос и Шепелев. К этому времени я уже отслужил в армии, поработал в «Ленконцерте», три года поиграл в ресторане. Однажды Савельев сказал, что создается новый «Пикник» из профессиональных музыкантов и предложил присоединиться бас-гитаристом и бэк-вокалистом. Почему бы и нет? Первое впечатление о материале Эдика было не очень. Мне Сава дал пленку послушать, и я не смог ее дослушать до конца, давление поднялось. Это был «Танец волка», впоследствии один из моих любимейших альбомов. А тогда я даже не дослушал и зашвырнул «катушку» куда-то в дальний угол. Потом, через неделю-две, я к ней вернулся. Со второго раза меня уже заинтересовало, повело…»
Эдмунд Шклярский: «Самое первое шоу было показано во Дворце Молодежи, где мы полностью играли свежезаписанный альбом «Танец волка». На сцену поставили точильный станок. По идее он должен был издавать определенные звуки, но что-то не заладилось. Рядом находился «Электрический рот». На заднем плане висел большой паук, сделанный из паралона. Только уже не вспомнить, висел ли он с самого начала представления или его кто-то вытаскивал. Впервые привлекли профессиональных гримеров. Костюмы брали напрокат в театральных гардеробах.
В юности я смотрел на фотографии «Слейд», «Ти-рекс», «Пинк Флойд» и додумывал, что же на сцене происходит? Казалось, там творится нечто невообразимое. С тех пор желание сделать некое собственное театрализованное шоу зрело, ему оставалось только дождаться удобного момента».
Виктор Евсеев: «На том концерте в Ленинградском дворце молодежи я выходил с огромной, настоящей косой. Мы купили ее накануне в хозяйственном магазине. «Вижу, как идет навстречу кто-то в белом и с косой» - тут я, собственно, и выходил».
Виктор Евсеев в полном боевом раскрасе. Перед каждым концертом на make up уходило 30-40 минут. Концертный костюм изготовлен в швейных мастерских Ленконцерта.
Иероглиф
Мы вместе с тобою сделали круг
И торопимся новый начать
Всe изменилось, всe изменилось опять…
Новая волна
В середине восьмидесятых в Ленинграде набирает популярность «Новая волна», музыкальное течение, которому трудно дать однозначное определение. В Америке этот термин использовали как синоним течения «Синти-поп» и приписывали к творчеству «Дюран Дюран», «Дево» и певицы Синди Лаупер. В Британии к «Новой волне» причисляли «Полис», «Клэш» или «Блонди». В Советском Союзе с терминами было попроще, в рамки описываемого жанра попадали все группы, коим не чужды эксперименты, в частности с электронным звучанием.
Эдмунд Шклярский увлекся «волной» с подачи Виктора Евсеева. Евсеев был в курсе всех «модных» течений. Совместное прослушивание «Юритмикс», Ховарда Джонса и Ника Кершоу послужило благодатной почвой, на которой взошли ростки совершенно нового звучания «Пикника».
Шклярский обращается за помощью к музыканту Александру Алексееву, работающему в ресторане «Нева». В отличие от любительской рок-сцены, игра в кабаке приносила приличный доход. Это позволяло кабацким музыкантам покупать себе дорогие инструменты и всякие модные приборы типа драммашины «Алесис» или синтезатора «Поли 800». У Алексеева в арсенале числилась невероятная вещица – Yamaha CX5M, музыкальная станция на базе компьютера MSX. Устройство обладало восьмиголосым синтезаторным модулем, четырехоктавной миди-клавиатурой и что самое главное, возможностью запрограммировать многоканальный миди-сиквенсор.
Для того, чтобы записать свою музыку, владельцу музыкальной станции Yamaha CX5M более не требовалось тратить время на поиск музыкантов и дорогостоящей студийной аппаратуры.
Звучала «Ямаха» не сказать, чтобы очень благозвучно, что с лихвой компенсировалось покладистым характером «электронного музыканта». С компьютером не надо было договариваться о репетициях, он всегда был трезвым и никогда ничего не забывал. В результате синтеза музыкальных идей Эдмунда Шклярского и новых технологий на студии Малого Драматического театра материализовались «Праздник», «Я почти итальянец», «Герой» и «Осень». Первая песня попала в новогоднюю передачу «Кружатся диски», вторая вышла на сборнике «Место встречи - дискотека». Фактически «Праздник» стал первой песней «Пикника», отснятой и показанной в телевизионном эфире.
Эдмунд Шклярский: «Тогда еще записи не было. Я приехал в редакцию телеканала и на рояле исполнил «Итальянца» и «Праздник». Редактора выбрали последнее. Первая попытка снять видео прошла неудачно. Нас посреди зимы привезли на Финский залив, и пока мы ходили по тонкому льду, натура ушла, наступила темнота, и на этом съемки пришлось закончить. Со второй попытки съемка все же удалась. Мы стояли испуганные под елочкой, никакого действия от нас не требовалось. Однако, клип был снят, его показали, свое дело он сделал».