-Думаешь выслужиться перед ним? – в голосе жены проступила плохо скрываемая неприязнь, - думаешь, он тогда смилостивится и нас отпустит на все четыре стороны?

-Я сомневаюсь, что Нижние, против которых он обратит мое оружие, примут меня потом с распростертыми объятиями.

-Как же тогда быть?

-Если мы хотим пройти через контролируемые ими территории, то нам придется как-то завоевать их доверие, сыграть за их команду, - каменный пол начал холодить мне зад, и я, взяв с полки еще одну пачку бумаги, последовал примеру Киры. Да и сидеть так удобней, - если мы организуем диверсию, поможем Нижним прорвать нашу оборону, то тогда у нас с тобой появится шанс.

-Ты собираешься предать Петро и его отряд? – теперь неприязнь сменилась возмущением.

-А что, выслужиться было бы лучше? – хмыкнул я, - Предать можно только того, кто тебе доверяет, кто считает тебя своим. А тот факт, что мы с ними живем на этажах выше двухсотого, еще не делает нас семьей. Я ни ему, ни остальным ничем не обязан.

-Все равно, это какая-то извращенная логика по-моему.

-Если ты не в курсе, то чистая логика, вообще, исключительно аморальна и бесчеловечна.

-Так себе оправдание, если честно.

-Я не пытаюсь оправдываться, я просто объясняю тебе, что к данной ситуации используемые тобой мерки не подходят. А насчет логики… - я почесал нос, - мы как-то привыкли, что в случае опасности в первую очередь надо спасать стариков, детей и женщин, но иногда ситуация складывается так, что действовать нужно строго наоборот. Когда в осажденной крепости продуктами в приоритетном порядке обеспечиваются держащие оборону солдаты, а мирные жители умирают с голоду. Когда раненых логичней добить, нежели пытаться их спасти и тратить на них силы и ресурсы. Когда голодающая стая вынуждена убить и съесть своего самого старого или, напротив, самого молодого, а потому бесполезного члена, чтобы выжить. Когда самоотверженная попытка спасти всех неизбежно приведет к общей погибели, а жестокое, но разумное решение позволяет спасти хотя бы некоторых.

-Не знаю, как тебе, а мне претят такие вот бездушные рассуждения. Человеком нас делает не только разум, но еще и мораль, нравственность и милосердие. Если мы в своих поступках будем руководствоваться исключительно холодным расчетом, то превратимся в машины!

-Надеюсь, нам все же удастся избежать подобной участи.

-Но ты же считаешь, что Петро и его единомышленники поступают разумно и правильно!

-Да, по-своему разумно, но… неправильно.

-Отчего же так? Только что ты весьма убедительно обосновал их взгляд на вещи.

-Я не считаю, что обстоятельства настолько неодолимы, что обязывают нас мыслить категориями осажденной крепости. Но им, похоже, такое положение дел даже нравится, и они, как мне кажется, целенаправленно загоняют ситуацию в соответствующие рамки.

-С чего ты взял? - Кира покосилась на меня с сомнением, - зачем им все это?

-А ты посмотри на них, - я кивнул в сторону нашего овощного отдела, - все они – молодые люди, явно обязанные своим положением в обществе отнюдь не каждодневному упорному труду, а богатым и влиятельным родителям. Свое благополучие они получили на блюдечке просто по факту рождения. Вся их жизнь словно катится по рельсам, она запрограммирована на безоблачное и смертельно скучное бытие в стенах дорогих офисов с редкими яркими вспышками адреналина, что дают им их экстремальные развлечения. Но это все – фальшь, подделка, как взрыв-пакеты, имитирующие на учениях разрывы реальных снарядов.

И вдруг они оказываются в эпицентре самого настоящего кризиса! Судьба дарует им уникальный шанс все изменить! Здесь и сейчас что-то реально зависит от их принимаемых ими решений! Ты не представляешь, как с непривычки кружит голову такая дурь! И они целиком и полностью отдались этому соблазну. Ты же видишь, что они получают самое настоящее удовольствие, помыкая другими людьми, распоряжаясь чужими судьбами, ломая непокорных при помощи откровенного насилия. У них нет реального опыта руководства, все, что они делают – скорее имитация, где больше важен сам процесс, нежели результат. Но это никого не смущает, ибо они вершат Историю! Пусть бездарно и бестолково, пусть только в масштабах одного разграбленного супермаркета, но все же.

-Странная теория.

-Увы, это не теория, - я повернулся к полкам, изучая расставленный на них товар, - а суровая действительность. Я и сам ощущал нечто подобное, когда крушил торговый автомат, когда ломал дверь в зоомагазин, когда выгребал барахло из туристического павильона. Я получил возможность выйти за установленные рамки, оправдывая содеянное критической ситуацией, в которой оказался. И где-то в глубине души я при этом испытывал исключительно приятное и будоражащее чувство, устоять перед которым оказалось крайне непросто, ведь раньше от подобных соблазнов меня ограждала пройденная пикировка, а сейчас я оказался лишен ее защиты.

-Но почему эти ограничения перестали действовать почти у всех, кто находится в здании?

-Трудно сказать, но я уверен, что и блэкаут и повальное сумасшествие – звенья одной цепи.

-Но ты же не сошел с ума, как они! Ты все же устоял!

-Возможно только потому, что рядом со мной была ты, - я коснулся щеки Киры, - ты - якорь, не позволяющий моему рассудку слететь с катушек. И если мы будем держаться друг друга, то все преодолеем!

Как порой мало нужно человеку, чтобы воодушевиться. Всего несколько секунд объятий с любимой – и я был вновь готов к свершению подвигов.

-Ладно, хватит, - я осторожно отстранил Киру, - давай посмотрим, что тут можно подобрать. Петро, небось, уже заждался. Еще пошлет кого-нибудь на наши поиски, и тогда нам точно не поздоровится.

-Сомневаюсь, что из шампуней, стиральных порошков и дезодорантов получится сварганить эффективное оружие.

-Напрасно, напрасно, - я стоял перед полками в некотором замешательстве, - я вижу тут целый арсенал. Даже глаза разбегаются.

-Почему же до сих пор никто им не воспользовался!?

-Да потому что такая мысль им просто не приходила в голову! Шампунем моются, порошком стирают, и об альтернативных вариантах их применения никто ни разу не задумывался. Если всю жизнь использовать вещи исключительно по назначению, то как ты поймешь, к примеру, что в умелых руках обычная ложка может быть смертельно опасной.

-Что, правда?

-Ну… наверное. Если руки достаточно умелые.

-Каким же образом соответствующие мысли сумели зародиться в твоей голове?

-В отличие от прочих, кто уже родился успешным и состоятельным, я сам прогрызал себе путь наверх, начав с самого дна, - я взял с полки большой баллон с лаком для волос, - значительная часть моего детства прошла на свалке за заводом, и я еще помню, как сделать бомбу или ракету из… да почти из чего угодно!

На обратном пути, уже приближаясь к овощной линии обороны с тележкой, груженой собранными «боеприпасами», мы услышали крики, свидетельствовавшие о том, что на сей раз атака обрушилась именно на нашу баррикаду.

-Бежим! – я схватил Киру за руку и поволок за собой, - другого шанса может и не представиться.

-Каков наш план?

-Никакого. Будем импровизировать по ситуации. Но будь готова лезть через завал, как только подвернется удобный момент.

Едва удержав тележку от опрокидывания на последнем повороте, я с разбегу налетел прямо на Петро с парой приспешников. Из-за груды хлама до нас доносились крики и ругань, сопровождаемые сыплющимися нам на головы пустыми бутылками и прочим мусором.

-Какого черта! – хрипло рявкнул он, - нас штурмуют, а ты невесть где шляешься!

-Мы же договорились! Забыл, что ли?

-Да, да, давай, показывай. Есть что путное?

-Вот, - я взял в руки по баллону с лаком, - если таким противнику в лицо прыснуть, то это надолго отобьет охоту на нас набрасываться.

-Да ты не мне показывай, болван, а им! – Петро ткнул в мою сторону факелом, подталкивая к баррикаде, - отобьетесь – будет вам двойная пайка.

Любая хорошая импровизация для своего успеха требует соблюдения одного принципиального условия – не думать! Положиться на интуицию и рефлексы и действовать, жить одним мгновением, не рассуждая о цене и последствиях. Петро ведь сам наставил на меня горящий факел, а я в этот момент держал в руках два полных баллона с лаком для волос…