Население бывшего СССР можно аналитически разделить на две группы (сознавая при этом всю условность такого жесткого деления). В первую группу имеет смысл включить тех членов сословного мироустройства, которые жили только «на зарплату», то есть на трудовые доходы в социалистическом смысле этого слова, включая и «положенные» им как членам сословий ресурсы сословную ренту. В официальную сословную ренту, даже на самых нижних уровнях сословной иерархии, входили полученное «в порядке общей очереди» жилье, путевки в санатории и дома отдыха, пионерские лагеря и многое другое. Членов привилегированных сословий, кроме минимума, обеспечивали качественными продуктами питания, импортным барахлом и бытовой техникой, они имели возможность, например, купить автомашину или провести отпуск за границей, но только в странах социалистического лагеря. Эту часть населения можно рассматривать как жившую при реальном социализме (от каждого по статусным способностям каждому по труду, то есть по выполнению статусных повинностей), при этом созданием и поддержанием системы статусов и определением статусных способностей и эффективности «труда» занималось государство.

«Оплачиваемое» государством рабочее время было основным источником ресурсов для подавляющей части граждан, однако общий объем ресурсов, способы трат и количество потребительских благ, которые мог оплатить советский гражданин, зависели от его положения в различных социально-экономических иерархиях, во многом, но не полностью выстраивающихся по партийно-номенклатурным уложениям.

Обладание властью было вторым основным источником ресурсов. Мерой власти являлось количество особого ресурса административной валюты, находящейся в распоряжении конкретного властного лица. Сам факт возможности властного отчуждения ресурсов с последующим их распределением (неважно, легитимным или нелегитимным, легальным или нелегальным с официальной точки зрения) означал, что гражданин государства обладает административной валютой. Административная валюта была наличной или безналичной (валюта прямого приказа или опосредованного в системе согласования интересов распоряжения), разной номинальной стоимости (бумаги на партийных бланках ценились выше, чем на бланках советских органов) и т. д. Все ресурсы и административные валюты частично могли конвертироваться друг в друга. За рубли можно было «купить» членство в минимально привилегированных сословиях, например прописаться в Москве стать членом сословия москвичей. В то же время определенные статусы и сопряженные с ними административные валюты позволяли «делать деньги», то есть извлекать рубли из обладания статусной властью и связями. От характеристик статуса зависело, какой административной валютой и в каком объеме распоряжался обладающий этим статусом человек. Административная валюта была особой и лишь частично легитимной сословной рентой, позволявшей отчуждать ресурсы у низших сословий. Она непосредственно вытекала из существования самой иерархии сословий и была побочным и плохо контролируемым партийной властью следствием созданного КПСС сословного устройства.

Общий объем ресурсов, складывающийся из собственно трудовых доходов и доходов от возможности пользоваться административной валютой, ранжировал граждан в сословных отношениях. Источники и объем ресурсов, получаемых гражданами низших статусов, по определению должны были быть полностью прозрачны для обладателей высших статусов. Низшие сословия не имели права на сбор сословной ренты вне тех отношений, которые контролировались властью. Если объем ресурсов, которыми распоряжались граждане с относительно низкими статусами, превышал некий нормативный уровень, то они объявлялись «нетрудовыми доходами», то есть не соответствовавшими априорно определенному месту человека в системе сословного мироустройства.

Размеры доходов членов привилегированных сословий для членов низших сословий были непрозрачны. В общественном мнении низших страт все доходы высших страт представлялись «нетрудовыми», так как в доступных низшим стратам положениях об иерархиях сословной власти ничего не говорилось об источниках доходов, то есть о конвертации административной валюты в другие ресурсы и о сословной ренте. Непрозрачность доходов высших сословий создавала «общественное мнение» о социальной несправедливости в распределении ресурсов.

Еще раз вернемся к исходным различениям. Трудовые доходы (в социалистическом смысле этого понятия) фиксировались государством и определялись нормативным положением человека в государственных иерархиях управления и распределения. Трудовые доходы включали и сословную ренту в той степени, в которой она связана с зафиксированным государством статусом человека в системе распределения и власти. Сословная рента была номинально включена в определение статуса сословий и проявлялась в официальных привилегиях, в том числе в объеме и качестве потребительских ресурсов, полагающихся этому сословию.

Нетрудовые доходы связаны не с самим обладанием административной валютой, а с ее ненормативной конвертацией в другие ресурсы, то есть с использованием статусной власти при перераспределении ресурсов и сборе дополнительной сословной ренты. Под нетрудовыми доходами понимались в первую очередь доходы, получаемые при конвертации административной валюты в другие ресурсы, в том числе в деньги. Поскольку нетрудовые доходы извлекались людьми из своего положения в иерархиях власти и при сборе сословной ренты, то их наличие у низших слоев населения можно было при желании рассматривать как признак существования нелегальной формы административной валюты и как наглядное свидетельство того, что в государстве есть скрытые иерархии власти, ряд положений в которых позволяют распоряжаться ресурсами, не обладая для этого фиксированными государством правами. Само получение нетрудовых доходов низшими слоями для высших слоев было свидетельством нарушений в системе государственной власти, и потому государство перманентно боролось с ними.

Часть населения, обладавшая административной валютой, не удовлетворялась трудовыми доходами, включающими в себя нормативную сословную ренту. Они, будучи причастны к распределению ресурсов, имели дополнительную ренту со своего сословного статуса, которая и была основным источником ресурсов, нарушающих принципы сословной справедливости. Распределение ресурсов происходило в жесткой процедуре административного торга, в который были включены все без исключения граждане государства, занимавшие какую бы то ни было должность [Кордонский. 2006]. Свою включенность в административный торг и возможность брать нелегитимную ренту со своего статуса люди воспринимали как естественное свойство социальной реальности, необходимое для жизни. Как говорили, невозможно быть у воды и не напиться, то есть получить возможность распоряжаться ресурсами и не воспользоваться ею.

Административная торговля при распределении ресурсов на последних этапах существования социалистического государства была первой и единственной реальностью, а государственные институты, иерархии управления и отношения в них воспринимались как служебные и несамостоятельные элементы поддержания позиций в торге. Перестройка на первых этапах своего осуществления, собственно, и была попыткой ликвидировать или ограничить обменные отношения и связанную с ними теневую экономику. Ненормативная сословная рента была объявлена незаконной. Перестройка выступала как усилия подразделений государства, в частности репрессивных органов, по ликвидации обменных связей и перераспределения ресурсов. Одним из первых действий перестройки была борьба с теневыми отношениями на самых низших уровнях иерархии административного рынка «борьба с нетрудовыми доходами», ограничение деятельности всякого рода «бригад» и других формирований мобильной рабочей силы. В дальнейшем перестройка приняла форму борьбы с «цеховиками». Третьим этапом перестройки стало расследование тех форм теневой деятельности, в которые были включены функционеры партийного и советского аппарата управления, «прикрывавшие» теневые отношения. Эта борьба заключалась в элиминации конкретных людей, занимающих определенные функциональные места в иерархии отношений административного рынка сначала рабочих «бригад» и людей, занятых в личном подсобном хозяйстве, потом организованных полулегальных и нелегальных производителей материальных благ (цеховиков), и в конце партийных и советских чиновников, контролировавших эти производства. Идеология борьбы основывалась на предположении, что суть проблемы заключается в аномальном поведении отдельных людей, а не в свойствах всей системы отношений ресурсно-сословного устройства. Тем самым руководство СССР изменило основному принципу регулирования ресурсных отношений массовым репрессиям членов «проворовавшихся сословий». Стремление локализовать и нейтрализовать отдельные напряжения в системе привело к обратному результату к генерализации теневой экономики и к тому, что стали возможными массовые протестные движения низших сословий, принявшие в конце 80-х годов форму трудовых конфликтов стачек и забастовок. Жалобы и доносы на несправедливость распределения ресурсов, которыми были завалены партийные и репрессивные органы, а также редакции партийных газет в это время, трансформировались в бунты против порядка управления.