уже в далекие времена индийцы смогли создать государственность в пределах обширнейшей территории. Во-вторых, она

могла послужить достаточно поучительным уроком для современников Апте, среди которых разгорелись в это время жаркие

споры о судьбах родины.

Роман “Чандрагупта” призывал к преодолению партийных, общинных и национальных разногласий и сплочению

всего народа для борьбы против колонизаторов. Роман строится таким образом, что центр внимания сосредоточивается на

борьбе между Чанакьей и царским министром Ракшасом, в которой Чанакья выступает носителем идеи создания единого

государства, способного противостоять любому нападению.

Рассказывая заново драматичную историю, известную по древней легенде и пьесе Вишакхадатты, Апте смещает

акценты: для писателя-патриота недостаточно убедительно, что Чанакьей движут сугубо личные чувства. Кроме того, Апте

раздвигает узкие рамки сюжет и легенды и начинает повествование с описания греческой экспансии, с показа результатов

этой экспансии в Пенджабе. Такое начало — как бы расширенный пролог — знакомит нас с Чанакьей и дает ключ к

пониманию мотивов его дальнейших действий. Общая картина патриотического подъема помогает читателю уяснить себе,

почему оскорбление в царским совете вызывает в Чанакье столь сильную, почти нечеловеческую жажду мести.

Чанакья приходит в Магадху не в погоне за почетом и славой, его появление продиктовано самыми высокими

помыслами, он хочет сокрушить греков, прогнать их из Пенджаба, ибо сам он был свидетелем того, как Такшашила,

слывшая одним из славных очагов индийской учености и культуры, приходит в упадок, как люди там терпит бедствия.

Обращаясь к Ракшасу, он говорит: “Ты не знаешь, что такое власть варваров. Ты не был в Такшашиле. Они чинят насилия и

притесняют простой народ”.

Бесспорно, неуемная, титаническая энергия Чанакьи во многом питается личными мотивами, в нем говорит

оскорбленное самолюбие, ущемленное брахманское достоинство, но всем ходом повествовании Апте показывает, что основа

поступков Чанакьи — это четко осознанное чувство ответственности за судьбы родины.

Недюжинный ум и энергия Чанакьи направлены на то, чтобы создать сильное государство, избавить страну от

полного порабощения греками, и на пути к этой цели он не брезгует никакими средствами. Не зря же индийская традиция

приписывает Чанакье авторство знаменитого трактата “Артхашастра”, своеобразного руководства для царя, где изложены

тончайшие приемы внешней и внутренней политики. Однако его действия наталкиваются на сопротивление Ракшаса,

первого министра магадхского царя, человека, верного своему слову, преданного слуги своего государя. Он, так же как и

Чанакья, печется о благе родины, государственные интересы для него важнее личных; иначе он не отверг бы с таким

негодованием предложение перейти в лагерь противника (в пьеса Вишакхадатты он принимает это предложение) даже ради

того, чтобы расправиться со своим врагом — Чанакьей Но шоры верноподданичества мешают Ракшасу разглядеть более

широкие перспективы, и потому его патриотизм отличается узостью и ограниченностью. Чанакья, со своей стороны, видит и

ценит в Ракшасе те черты, которыми не обладают люди из окружения Дханананда — честность, верность слову, высокую

принципиальность и нравственную чистоту. Поэтому он так страстно борется за то, чтобы Ракшас стал его союзником,

верным советчиком и руководителем молодого Чандрагупты.

Однако не всегда Чанакье сопутствует успех. Иной раз он переоценивает силу политической интриги. В моральном

поединка с Ракшасом Чанакья терпит поражение; психологический просчет Чанакьи особенно остро ощутим в его

столкновении с простыми людьми: ему не удается склонить на свою сторону служанку Вриндамалу, никакие угрозы не

могут заставить честного ремесленника Чандандаса выдать семью друга. Вообще образы представителей народа —

Сиддхартхака, Вриндамалы, Чандандаса — не оставляют сомнения в том, на чьей стороне социальные симпатии автора. Он

подчеркивает в них благородство и патриотизм, в то же время отмечая продажность, своекорыстие и безразличие к

интересам родины высших слоев общества. Не зря фраза о том, что лучше умереть, чем видеть родину покоренной врагами,

вложена в уста простолюдина-пастуха. Автор отмечает, что многие знатные люди породнились с греками. Однако простой

народ относится к ним иначе. Он тяготится ярмом рабства, ненавидит и презирает греков. А чего стоят сластолюбивый и

1 Любопытно, но едва ли правомерно авторское толкование происхождения слова “маурья”. В древних текстах на пали есть упоминание о

том, что маурья (мория), означающее “павлин”, — тотем племени киратов (кстати, и Апте называет это племя “маурья”); скорее всего

Чандрагупта взял в качестве фамилии не имя матери, а тотем ее рода.

порочный царь и его придворные! С какой легкостью удается Чанакье заполучить душу вельможного сановника, полководца

Бхагураяна!

Несмненно, большой удачей Апте являются женские образы, особенно образ Мурадеви. Уверенная рука художника

развернула перед читателем сложный, противоречивый внутренний мир опальной, потом вошедшей в фавор царицы;

психологически оправданы ее переживания и поступки, острая борьба чувств в драматические моменты ее жизни.

Здесь сказалась позиция писателя-просветителя: женщины в романе — не безвольные существа и немые тени

мужчин, а натуры со сложным душевным складом и острым умом, натуры цельные и деятельные.

Роман “Чандрагупта” знакомит нас с одной гранью творчества Апте, а именно с романтической: здесь и авантюрно-

занимательный сюжет, известная гипертрофированность страстей, одноцветность некоторых образов, повышенный

эмоциональный тон повествования и т.д. В то же время существует и другой Апте — реалист, автор серии социально-

бытовых романов. Это явление, когда в творчестве одного писателя уживаются разные по своей эстетической природе

художественные направления, типично для индийских литератур нового времени: ориентируясь на художественный опыт

европейской литературы, писатели Индии часто оказывались под одновременным воздействием различных творческих

методов.

Апте принадлежит огромная заслуга в сближении литературного языка с разговорным; освобождая язык от сложных

и громоздких грамматических конструкций, избавляя его от обилия непонятных для большинства читателей санскритизмов

и англицизмов, Апте добивался простоты и ясности слога. В то же время язык в его произведениях уже стилистически

дифференцирован. Так, он заметно (“утяжеляется” лексически и синтаксически, когда на сцене появляется Чанакья;

длинные, со множеством придаточных предложений, фразы, пересыпанные санскритской лексикой, напоминают о том, что

перед нами ученый брахман, “книжный” человек; короткие и отрывистые фразы Бхагураяна выдают в нем косноязычного

солдафона, привыкшего говорить словами команды, и т.д.

Время написания романа Апте было сложным и противоречивым. Это был период переоценки ценностей, период

столкновения двух несхожих культур, период, когда у большинства народа не были еще четко очерчены общественные

идеалы. Для литературы дело осложнялось тем, что современные формы и жанры не были еще освоены, да и сама

художественная проза была весьма слабой, фактически она только что складывалась.

Бесспорно, для современного читателя не все в “Чандрагупте” покажется безупречным. Смутят читателя растянутые

монологи, элементы дидактики, некоторые излишние романтические аксессуары, случайные встречи и совпадении,

фатальные события и т.д. Как бы пристально мы ни вглядывались в исторические полотна Апте, мы не обнаружим в них

примет социальной жизни. Их нет и в “Чандрагупте”. Нельзя сказать, чтобы Апте вообще был равнодушен к этой стороне