– И чего это ты такой альтруистичный, а? – недоверчиво покачала я импровизированной булавой. – Мне, может, плевать на всех этих кишинов…

– Не-не-не, на самом деле я это делаю исключительно из собственного эгоизма, – нервно сглотнул зверёк. – Просто я очень хочу заключить с тобой контракт.

– Чего?

– Конт-ракт, – тявкнул Песец и затарахтел. – Контракт – это устное или письменное соглашение, по которому одна из сторон берет обязательство что-либо сделать для другой стороны на опре…

– Значит так, блохастый, – указала я на лиса трубой, отчего тот сразу же заткнулся, прижал уши и втянул голову. – Я тебе один раз скажу и больше повторять не буду – никаких дел с вашей камарильей я иметь не хочу. Я… понятно объясняю? А?!

– Даже слишком понятно, – недовольно замахал хвостом Песец. – Впрочем, я терпелив и могу подождать.

На секунду меня отвлекло звякнувшее от порыва ветра окно, а когда я повернулась обратно лиса на месте уже не было.

Судя по карте в навигаторе новенького телефона, который мне подарили взамен безвременно откинувшегося свои мобильные копыта его предшественника, до института, в котором я собираюсь учиться – буквально рукой подать. Так почему бы и не прогуляться, а?

Новые батарейки в тазер я вставила, нож в сумочку положила, а вот булаву брать не стала – семнадцатилетняя девушка с куском водопроводной трубы в руке смотрится слишком уж вырвиглазно… Конечно, если меня действительно захочет убить какая-нибудь тварь, то все эти детские игрушки помогут мало. С другой стороны подыхать, рыдая от страха и ползая на коленях – не в моих правилах. Поэтому всё, что может потенциально стать в моих руках оружием будет использовано на 120 %.

Нет, я отнюдь не мастер рукопашного боя – просто более-менее умею драться. Отец и братья научили. Лет до четырнадцати (пока грудь не начала расти) меня вообще за мальчишку считали – я вместе с другими дворовыми пацанами дралась, лазила по гаражам и стройкам, что-то взрывала и поджигала. Спустя ещё какое-то время обнаружилось, что я очень даже ничего внешне, но было уже поздно – парни со мной связываться опасались. Плюс у них страшно рвался шаблон мышления – вчера ты с приятелем поджигал почтовый ящик вредной карге из второго подъезда и запускал самодельную ракету на пустыре за школой, а сегодня оказалось, что у приятеля выросли сиськи, и вообще он – баба.

Ладно, к теме сисек вернусь как-нибудь попозже… Институт… Институт… Должен быть где-то здесь… Но где? Ага, за этим сквером, наверное. Сейчас загорится зелёный свет, перейду улицу и…

Над одной из замерших на дороге машин – маленькой нарядной «тойотой-камри» словно бы заколыхалось зыбкое марево, как от раскалённого на солнце асфальта. Пространство пошло огромными чёрными и багровыми пикселями размером с плитку кафеля. Секунда, и на крышу машины приземлился монстр, сразу же пробив острыми когтями задних лап стальную крышу.

Он был похож на ту тварь, что уничтожила тот автобус, в котором я ехала. Он был похож, но был всё-таки другим. Две мощные задние лапы и длинные передние, каждая из которых была увенчана тройкой длинных зазубренных лезвий. Чёрное тело, испещрённое багровыми линиями. И вместо головы – белоснежный рогатый череп, похожий на коровий, с алыми огоньками, горящими в пустых глазницах, и частокол острых клыков.

Кишин.

Теперь я знаю, как тебя зовут, ублюдок.

Медленно, слишком медленно – будто продираясь сквозь густую смолу, разрываю воздух и тянусь к лежащему в сумочке тазеру… Тянусь…

Вот только зачем? Что эта игрушка сможет сделать против подобного монстра?

Чудовище легко вспарывает своими когтями-лезвиями крышу машины – как будто вскрывает банку тушёнки. Бьёт наотмашь, и в воздухе разлетаются призрачные алые капли – чья-то кровь, чья-то взятая жизнь. А затем засовывает лапы внутрь искорёженной «тойоты» и тянет лапу к небольшой фигурке. И я знаю – это ребёнок.

Тварь алчно открывает пасть и…

Какого… Какого чёрта?!

Меня застрясло от бешенства и отвращения, сквозь до боли стиснутые зубы вырвалось самое натуральное рычание.

Автомат. Мне нужен автомат.

Или пистолет. Меч. Топор. Что-то, чем можно пронять этого ублюдка! Чем убить его. Что-то мощное. Сильное…

Сила.

Была бы у меня сила! Такая, чтобы убить таких чудовищ. Чтобы не давать им убивать других. Была бы у меня такая сила!..

– Тебе нужна сила, Алиса?

Медленно поворачиваю голову. Рядом со мной стоит невысокий пацан лет тринадцати. Белая рубашка, белые брюки, белые туфли. Белые волосы. Смотрит куда-то себе под ноги, не поднимая взгляда.

– Я могу дать тебе такую силу.

Что взамен? Моя душа? Желание? Жизнь?

– Три года службы. Три года ты будешь убивать кишинов. На это время ты получишь силу убивать их. Потом ты или продолжишь свою службу, либо уйдёшь.

И это…

– Да, Алиса. Это Контракт. Я – Дзёдаи Широ, кицунэ Светлого Круга, обязуюсь дать тебе, Алиса Корнилова, силу для битв с кишинами. Я обязуюсь помогать тебе в твоей войне словом и делом. По истечении трёх лет, я продлю наш Контракт или прекращу его действие.

Так не бывает. Нельзя получить сверхспособности за так, просто сказав «да, я желаю стать сильнее». Ничего не даётся просто так – бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Ты явно что-то недоговариваешь мальчишка, но…

– Твой ответ.

Лис, чёртов лис, был прав – я уже слишком крепко увязла во всём этом. И дело вовсе не в том, что я хочу защититься из страха за свою жизнь. Да чёрта с два!..

Я просто не знаю, как жить, если каждый день вокруг тебя идёт охота. Охота на людей. Но хоть ты и знаешь об этом, но ничего не в силах изменить. И это… бесит. Всех в мире не спасти, всех не защитить, но люди делятся на тех, кто закрывает глаза и проходит мимо творящегося зла, и тех, кто не проходит мимо.

И я не хочу быть той, что проходит мимо!

– Твой ответ, Алиса.

– Я…

Есть сильные и слабые. Есть те, кто может лишь покориться своей участи, и те, что в силах сразиться за свою и чужую жизнь. И если я могу стать сильной, чтобы не стать чьей-то добычей…

Да будет так.

– Я принимаю этот Контракт!

– Отлично, – мальчишка улыбнулся, на секунду обнажив крупные – куда крупнее человеческих, клыки.

Он протянул руку, остановив свою правую ладонь в нескольких сантиметрах от моего левого запястья. На нём тотчас же возникло мягкое серебристое сияние, кольцом охватившее мою руку. Вот оно гаснет, и моё левое запястье окружает широкий серебристый браслет, украшенный крупным гранёным чёрным камнем в середине и вязью замысловатых узоров.

Я нехорошо улыбнулась, сжала руки в кулаки, и вокруг них моментально заполыхало угольно-чёрное пламя.

– Мне сказать «авада кедавра» или щёлкнуть пальцами, чтобы эта тварь сдохла? – сейчас я чувствовала в себе целый океан силы. Достаточно, чтобы поднять одной рукой грузовик, согнуть металлический столб или испепелить десяток человек.

– Понятия не имею, – равнодушно пожал плечами белобрысый. – Это твоя сила – тебе и понимать, что с ней делать.

Самой разбираться? Лааадно… Тогда не будем лишний раз выпендриваться.

– Отпусти его, урод! – я резко выбросила руку в сторону замершего кишина.

Пламя вокруг моего кулака тотчас же метнулось вперёд, вытягиваясь в гибкую извивающуюся чёрную змею. Поток тьмы ударил монстра прямо в грудь и буквально отшвырнул назад, впечатав в брусчатый тротуар на другом конце улицы.

Моментально подкосились ноги и закружилась голова. Кажется, я всё-таки как-то неправильно использовала свою силу… Второй такой удар уже не нанести, а тварь ещё жива. И её нужно добить.

Достала из сумочки нож, с щелчком разложила его и медленно двинулась к кишину.

– Ты – монстр, – негромко произнесла я на ходу, не сводя взгляда со слабо шевелящейся в груде камней твари. – Убийца. И вряд ли совсем уж тупой. Но всё-таки тупой. Сильный, но тупой. Потому как ты, твою мать, забыл основной закон эволюции. Всех жрут. Всех убивают… Здорово ведь так убивать, да? Здорово, когда жертва не может ударить в ответ и не замечает собственной смерти? Здорово, да, говнюк?! Как на банку зелёного горошка охотиться. Очень просто. Очень легко…