Великое противостояние 5 сентября 1877 года изменило наш мир. И это не преувеличение.

Наступила эра больших профессиональных телескопов, и астрономы резонно полагали, что сумеют сделать множество новых открытий, связанных с Марсом. Красная планета приблизилась к Земле на расстояние 56 миллионов километров. И открытия посыпались, как из рога изобилия.

Во-первых, английский художник Натаниэль Грин (он известен тем, что давал уроки живописи королеве Виктории), работая с телескопом-рефрактором на острове Мадейра, нарисовал красивейшую и подробнейшую карту Марса. Однако вклад Грина в ареографию мы смогли оценить только сейчас, когда появилась возможность сравнить его превосходные рисунки с тем Марсом, который видят наблюдатели в современные телескопы, и убедиться, сколь зорок был глаз художника и сколь тверда рука.

Во-вторых, американский астроном Асаф Холл из Вашингтонской обсерватории в течение трех ночей с 16 по 18 августа открыл два спутника Марса, подтвердив умозрительную гипотезу Кеплера. Холл назвал их Фобос (Страх) и Деймос (Ужас) в память о том фрагменте из «Илиады» Гомера, где Марс (Арей) представлен сходящим на Землю, чтобы отомстить за смерть своего сына Аскалафа:

В-третьих, известный итальянский астроном Джованни Скиапарелли, работавший в Миланской обсерватории, открыл марсианские каналы.

Вообще-то он не собирался этого делать. Скиапарелли, обладавший уникальным зрением, задался целью провести систематическую съемку поверхности Марса подобно тому, как это делают на Земле при составлении карт местности. И он действительно сделал самую детализированную карту Марса на основании исследований, которые вел с 1877 по 1890 годы, в течение семи противостояний.

В распоряжении Скиапарелли находился не самый новый телескоп-рефрактор с диаметром главного объектива 22 см, но зато сам объектив был изготовлен известным немецким оптиком Мерцем и отличался весьма высокими качествами. Кроме того, миланский астроном тщательно готовился к каждому наблюдению. Чтобы еще повысить остроту зрения, Скиапарелли перед наблюдениями Марса некоторое время находился в полной темноте. Для уменьшения контраста между фоном неба и ярким красноватым диском планеты астроном освещал поле зрения телескопа оранжевым светом. Наконец, в день наблюдения он никогда не употреблял возбуждающих напитков, к числу которых им был отнесен и кофе.

Миланский астроном подключился к изучению Марса довольно поздно – 12 сентября, то есть уже через неделю после «пика» противостояния. Он не сомневался в том, что красная планета во многом подобна Земле, и признавал разделение областей Марса на «моря» и «континенты». Но их присутствие подразумевает наличие рек.

Именно «русла рек» и разглядел острый глаз Скиапарелли. В первый раз он их заметил в октябре 1877 года – тонкие прямые линии, пересекающие красноватые «материки» Марса. Но астроном не был уверен в достоверности наблюдения и не стал делать преждевременные выводы. Сеть линий он четко распознал только в январе 1878 года, и дальнейшая работа, по март 1878 года, вроде бы подтверждала, что он не ошибся.

В своих записях и в отчете для научных журналов Скиапарелли назвал эти линии «canali», хотя имел в виду первоначальное значение этого слова в итальянском языке – узкий водный проток, русло реки. Это подтверждает и то обстоятельство, что в своих статьях Скиапарелли зачастую использует близкое по смыслу слово – «fiume» (река).

Однако его открытие попало на хорошо подготовленную почву. В то время строительство каналов было излюбленной темой для прессы. За восемь лет до этого началось судоходство в Суэцком канале, а за два года до этого было принято решение о строительстве Панамского канала, и его проект активно обсуждался. Понятно, что когда статья о «каналах» на Марсе (называлась она длинно и скучно – «Osservazioni astronomiche e fisiche sull’asse di rotazione e sulla topographia del pianeta Marte») попалась на глаза научным обозревателям периодических изданий, они немедленно раструбили сенсационную новость: итальянец открыл доказательство существования высокоразвитой цивилизации марсиан!

Сам Скиапарелли очень долго протестовал против такой точки зрения на природу «каналов». Предположение об их искусственном происхождении было высказано им гораздо позже. 1 июня 1895 года он напечатал статью под заголовком «Жизнь на планете Марс» («La vita sul pianeta Marte»), в которой развивал общепринятую к тому времени гипотезу, что каналы имеют искусственное происхождение. Посылая эту статью Камиллу Фламмариону, он приписал над ней в виде эпиграфа латинскую поговорку: «Semel in anno licet insanire» («Раз в год позволено сойти с ума»).

Итак, Скиапарелли нанес на свою карту марсианской поверхности тридцать тонких линий, которые он назвал каналами.

Согласно его описанию, каналы представляют собой длинные правильные линии – гораздо более правильные, чем наши реки. Все они имеют очень большую протяженность – от 3000 км и больше. Кроме того, они очень широки – по наблюдениям, ширина некоторых из них должна быть не меньше 200–300 км, то есть больше, чем ширина пролива Ла-Манш. Но и те, которые кажутся в телескоп паутинками, на самом деле должны быть шириной в 30 км, поскольку только такие линии можно разглядеть с Земли: ни одна из земных рек не была бы видна с Марса. Каждый канал «впадает» в море, озеро или в другой канал. В некоторых озерах сходится до восьми каналов.

Долгое время Джованни Скиапарелли был единственным астрономом, кто видел и описывал каналы, что вызывало понятное недоверие у коллег. Кроме того, началась серьезная дискуссия по поводу новых названий, которые итальянец дал элементам марсианской поверхности, составляя свою карту. Дело в том, что Скиапарелли отказался от системы Проктора и переименовал известные объекты в опоре на мифологию и античную литературу. Его решение вызвало критику, но со временем система Скиапарелли, настраивающая на поэтический лад, возобладала.

К противостоянию 1879 года Скиапарелли готовился тщательнейшим образом. И сразу, 10 ноября, сделал замечательное открытие – обнаружил беловатое пятно в районе Фарсида (Tharsis). Он назвал его «Снега Олимпа» («Nix Olympica»), не зная, что обнаружил самую крупную гору в Солнечной системе.

Что касается каналов, то они показались Скиапарелли куда более четкими и определенными, нежели раньше. Но тут же они его удивили. Канал, названный Нилом (Nilus), раздвоился. «Это был большой удар для меня, – писал Скиапарелли, – когда я увидел, как на месте одной линии появились две, точно параллельные».

Он назвал странное явление «удвоением» («gemination») и позднее неоднократно наблюдал его. Так, в ночь на 21 января 1882 года итальянец обнаружил раздвоение каналов Оронт (Orontes), Евфрат (Euphrates) и Ганг (Ganges). К 19 февраля он сделал записи о раздвоении двадцати каналов.

Вроде бы вновь напрашивается предположение об оптической иллюзии, однако Скиапарелли был уверен в реальности увиденного. «Я принял все предосторожности, чтобы избежать любой возможности иллюзии, – писал он. – Я абсолютно уверен относительно того, что наблюдал».

Сообщение о раздвоении каналов (названное еще более скучно «Osservazioni sulla topografia del pianeta Marte durante l’opposizione 1881–1882 – Communicazione Preliminare») вызвало новую сенсацию. Удивительнее всего было то, что в большинстве случаев ни одна из новых линий не совпадала со старым «руслом». Если учесть масштабы, то получалась фантастическая картина: в течение нескольких дней с поверхности планеты исчезает громадный пролив, шириной 50 км и протяженностью 1000 км, а вместо него появляются два таких же пролива: один – на 100 км правее, другой – на 100 км левее. Причем раздваивались далеко не все каналы. Само явление начиналось в начале марсианской весны и держалось несколько месяцев, постепенно сходя на нет исчезновением обеих полос.