Они могут просто пойти на хрен, мне все равно. Я здесь, чтобы работать. И в отличие от них моя работа заключается не в том, чтобы сосать вялый член миллионера с пузом, яйца которого выдают больше пыли, чем спермы в их глотки.. Если они достаточно глупы, чтобы рассматривать меня как угрозу, тогда им действительно нужно пересмотреть свои жизненные выборы и разобраться где, черт побери, все пошло не так.

Я хочу сказать, да ладно! Половина мужчин выглядит так, будто им нужна внутривенная инъекция Виагры, а другая половина, что им надо отсиживаться в подвалах домов их матерей, передергивая под порно.

Скажите это вместе со мной дамы: БАНАЛЬЩИНА!

За столом было единственное исключение — достаточно симпатичный похожий на испанца мужчина за тридцать, который начал пялиться на грудь Дэвис с момента, как занял место.

Ах, так это Рамос.

Игнорируя взгляды кучки заполненных силиконом и солевым раствором Барби-шлюшек, сидящих на плюшевых бежевых диванах, я подхожу принять заказы на напитки и избегаю потных ручонок, пытающихся залезть мне под юбку. Просто еще один день в окопах.

Как только я пересекаю комнату к полностью укомплектованному бару, парень за стойкой замечает меня. Наклонившись и расположив предплечья на стойке бара, он улыбается и подмигивает мне.

— Ну, привет, красотка.

Я провела достаточно времени в Вегасе, чтобы довольно хорошо научиться читать мужчин. Я могу заметить опасность за километры. В улыбке этого парня нет ничего зловещего, он просто рожден для флирта, и я предлагаю ему дружелюбную улыбку.

— Привет. Ник, верно? — Он правда милый. Он почти моего возраста, может, на год-два старше. У него светлые волосы, загорелая кожа-серфера. Его тело выглядит так, будто он часами оттачивает его в спортзале до совершенства, уверена, он делает селфи своего пресса в зеркале, но если он достаточно хороший парень, я не буду использовать это против него.

— Единственный и неповторимый. А кто ты, новая девушка?

— Я Нелл, — я предлагаю ему руку для пожатия, которую он быстро переворачивает и оставляет нежный поцелуй на костяшках.

— Сегодня твой первый вечер? — спрашивает Ник, когда я вытаскиваю руку из его хватки.

— Да, — отвечаю я, украдкой глядя через плечо на другую сторону комнаты. — И они все мне уже не нравятся.

Я поворачиваюсь обратно, когда Ник глубоко смеется.

— Ты привыкнешь, красотка. — Я передаю ему заказы, и он сразу начинает смешивать коктейли, будто это какая-то форма искусства. — Просто сохраняй спокойствие. Тебя могу съесть здесь живьем.

Как только он ставит последний напиток мне на поднос, я поднимаю его, ставлю на свое плечо и подмигиваю ему.

— Ты ошибаешься, красавчик. Если ты думаешь, что меня могут съесть живьем, то тебе нужно многое узнать. Поверь мне. Я не та, с кем можно играться.

— Полагаю, мы с тобой отлично поладим, Нелл, — смеется он.

— Не будь засранцем, и я согласна, — говорю я через плечо, когда отхожу от безопасного бара в логово льва.

Следующие несколько часов все проходит достаточно гладко. Я удивлена, что эти парни сосредоточены только на столе перед ними, когда Дэвис раздает. Я вновь наполняю их напитки, когда это необходимо, и избавляю от пустой посуды. Несмотря на их уничижительные взгляды, я даже рискнула пару раз подойти к логову силиконовых гадюк. И приятный бонус, мой каблук чертовски хорошо держится.

Спасибо тебе, Gorilla Glue (прим. перев. марка клея)

К счастью, я получу достаточно чаевых сегодня, чтобы покрыть половину своей аренды, коммунальные услуги и купить пару туфель, и не из Payless. Скрестим пальчики.

Я только начинаю думать, что вечер, в конце концов не будет таким хреновым, когда раздается звук разбитого стекла о стену поблизости, из-за чего я подпрыгиваю от страха.

— Черт побери! — кричит мужчина неистово. Я поворачиваюсь как раз в тот момент, когда Обезображенный Ковбой, подскакивает со своего стула. из-за чего тот летит в обратном направлении. — Это гребаная херня! Ты все подстроила! Ты только что стоила мне трехсот тысяч, ты, гребаная сука!

К моему удивлению разъяренный мужчина указывает своим пухлым пальцем прямо на Дэвис, которая к моему шоку, выглядит как идеальный образец спокойствия, хладнокровия и собранности.

— Могу заверить вас, сэр, я ничего не подстроила. Вы просто разыграли плохую руку.

— Ты называешь меня лжецом, гребаная сука? Я знаю, как, бл*дь, играть в покер. Я играю в него годами! У меня не было плохой руки!

Парень пыхтит, его грудь резко поднимается, как будто он готовится к прыжку, и я ощущаю, что мои ноги хотят двинуться в его направлении, прежде чем мой мозг может это обдумать. Ни у кого в комнате не дрогнул даже мускул. Если другие мужчины в комнате не собираются вмешаться, то я, черт побери, сделаю это. Ни в коем случае я не позволю этому куску говна так разговаривать с моей подругой.

Но прежде чем я успеваю сделать шаг, большая рука хватает меня за предплечье, останавливая на месте.

— Я бы не стал этого делать на твоем месте, красотка, — шепчет Ник мне в ухо. — Просто подожди секунду.

— К черту, — шиплю я, вырывая свою руку, — если никто из вас не собирается его остановить, я сделаю это.

— Расслабься, — процеживает он сквозь стиснутые зубы. — Клянусь, с ней ничего не случится. Это все в порядке вещей.

— Это все херня, вот что, — закипаю я в ответ.

Дэвис, на самом деле, выглядит скучающей, когда отвечает:

— Сэр, я вынуждена попросить вас занять свое место, или вы будете удалены из комнаты.

— Кем? — парень злобно смеется. — Тобой?

В этот момент его спутница неблагоразумно решает вступить в спор, хватая его за руку.

— Малыш, почему бы тебе просто не успокоиться?

К моему — и все остальных в комнате — удивлению, он вырывается и кричит на женщину:

— Когда мне будет интересно твое мнение, я, бл*дь, спрошу его!

Я резко вдыхаю, когда в зал врываются двое мужчин в черных костюмах и спешат к ковбою. Один ударяет его в живот, из-за чего мудак морщится от боли, прежде чем его уводят из комнаты, когда второй мужчина ведет женщину, которая следует за своим спонсором.

И так же, как и появились, они уходят в считанные секунды.

— Хорошо, джентльмены. Начинается следующая игра, делайте ваши ставки, — говорит Дэвис, как будто ничего не случилось, и затем мужчины начинают бросать свои фишки в центр.

— Видишь, я говорил тебе, что все будет хорошо, — говорит мне Ник. В его голосе больше нет напряжения, и легкая, неторопливая манера поведения возвращается, но я все еще дрожу из-за всей ситуации. И что хуже, меня злит, что Дэвис просто стояла на месте и выслушивала все дерьмо от ковбоя.

Мое раннее плохое настроение возвращается. Я расстроена из-за Дэвис, расстроена, что должна обновлять их напитки и раздражена из-за мужского мышления, что они могут взять то, что хотят и когда хотят.

Вот почему, когда полчаса спустя, рука Рамоса находит свой путь мне под юбку сзади, пока я заполняю его пустой стакан «Джека с Колой», мне требуются все силы, чтобы не психануть. Стиснув зубы, чтобы побороть отчаянное желание выругаться, я шиплю с фальшивой улыбкой.

— Сэр, пожалуйста, уберите руку, — хорошо понимая, что он может все увидеть сквозь мои вежливые слова.

Самодовольная прохладная улыбка растягивается на его губах. Он больше не выглядит привлекательным, теперь он выглядит как скользкий ублюдок, о котором меня предупреждала Дэвис.

— Дерзкая, — бормочет он. — Как я люблю.

— Пожалуйста. не вынуждайте меня просить снова, — говорю я ему своим самым профессиональным тоном, в то же время вкладывая в голос предупреждение. Но для дополнительной меры, — и потому что я не могу это так оставить, — я говорю: — Вам не понравится то, что случится, если я повторю.

Он делает, как я требую, когда Дэвис произносит мое имя в тихом предупреждении. Когда я смотрю на нее, она осторожно качает головой. Я могу отчетливо прочитать взгляд на ее лице и отхожу от стола, прежде чем Рамос может сделать что-то еще. Я перешагнула границы, когда дело коснулось этих людей, и Дэвис только что предупредила меня об этом.

Фальшивая улыбка, написанная на моем лице весь вечер, исчезает, и я остаюсь озлобленной и менее чем приятной на вид. Понимая, что это не лучший первый день на работе, я работаю последний час своей смены с «не трогайте на хер меня» вибрациями, исходящими от моего тела. К счастью, чаевых, которые я заработала, достаточно, чтобы немного меня утешить.