— Что-что? Ты хочешь сказать, что мой любимый кузен…

Тогда-то он потерял контроль. Ударил ее. Чересчур больно для «хорошего времяпровождения». Она все еще кричала на него, когда он, хлопнув дверью, прямиком направился на улицу Калле Охо. Это была главная улица кубинского района Майами. Люди, с которыми он должен был встретиться, попросили быть ровно в восемь в кафе «Сан-Кристобаль».

Он пришел минутой раньше и сейчас чувствовал себя хорошо. Изнутри его согревал приятный огонь. За стойкой сидел какой-то пожилой тип, потягивая кофе с молоком и заглядывая под юбку официантке, которая, нагнувшись, наполняла ведерко со льдом. А так в заведеньице было пусто. Он пришел первым, ну и хорошо.

Он достал газету «Майами геральд», как они договорились, и положил ее на стол, развернув раздел новостей спорта. Чертовы «Дельфины»! Ну и что, скатились до четвертой позиции? Едва Марино ушел из команды…

На газету упала чья-то черная тень.

— Сеньор Гомес? — спросил крупный высокий человек в белой рубашке. Господи, он даже не заметил, как они вошли. Осмотрелся, называется.

— Да, это я, — попытался он дерзко улыбнуться, хотя не был уверен, получилось ли. Может быть, переборщил с двойным бренди?

— Вы фанат «Дельфинов», сеньор? — поинтересовался второй, ниже ростом, но плотнее.

В руках у него был поношенный серый чемодан. Довольно странно — у Гомеса был такой же. Точно. Второй тип очень осторожно поставил чемодан на пол и посмотрел на Гомеса, ожидая ответа.

Оба были плохими ребятами, он это понял почти сразу. Зализанные волосы, темные очки, массивные золотые цепи, «Ролексы» с бриллиантами и все такое — типичные бандиты.

— Раньше, но сейчас болею за «Янки», — проговорил он как можно отчетливее.

Гангстеры улыбнулись и сели напротив. Он знал, что правильно произнес чертов пароль. Прямо в точку. Когда ты хорош, ты должен быть хорош во всем.

— Ваша левая рука. Покажите ее, — сказал Здоровяк.

Гомес повернул ладонь вверх и показал вырезанные на ней буквы. Здоровяк промолчал, лишь кивнул своему спутнику.

— Что означают эти буквы, никак в толк не могу взять, — сказал Гомес, — ММ? Клуб «Мао-Мао»? Или это WW?

Оба посмотрели на него как на сумасшедшего.

— Лучше заткнись и предоставь задавать вопросы нам, — сказал Здоровяк. — Мы спрашиваем, ты отвечаешь. Понятно?

— Ладно, ладно. Простите. Я ведь только спросил, что значат эти буквы. Кстати, а у вас, ребята, нет ли имен случаем? Просто так, интересуюсь.

— Видно, парень не понимает по-английски, — сказал Здоровяк, покачав головой.

— Да нет, с английским у него порядок. Просто у него память, что у комара, — заметил Высокий.

— Эй, подождите секундочку, — начал Гомес, — я не…

— Заткнись и слушай. Хорошо?

— Хорошо. Я весь внимание.

— Вот и славно. Ты хочешь провернуть эту работенку? Тогда притихни на пять секунд. Это мы говорили с тобой по телефону. Я — Хулио. Он — Иглесиас, — сказал Высокий.

— Господи, — сказал Гомес, хлопнув по столу, — вы, ребята, просто великолепны. Даже имена у вас кодовые!

— Ты доверяешь этому парню? — сказал Высокий.

— Это не кодовые имена, ясно? Нас и правда зовут Хулио и Иглесиас, — продолжил тип в белой рубашке.

— Прекрасно. — Гомес кивнул головой. — Круто. Хулио. Иглесиас.

— Дай-ка посмотреть твою газету, — сказал Здоровяк.

Он сказал это с сильным кубинским акцентом. Эти двое головорезов — прямиком из Гаваны, разве что слепой не догадается.

— На здоровье, — сказал Гомес, подтолкнув газету.

Тот раскрыл ее на странице, куда Гомес вложил все документы, о которых они договаривались: служебное удостоверение, водительские права, социальная страховка. Пока один из этих типов изучал их, другой позвал официантку и заказал три кофе с молоком.

— Мы оба опечалены смертью твоей матери, — сказал один из кубинцев, ковырнув во рту золотой зубочисткой.

— Откуда вы узнали об этом? — спросил Гомес. — Вам Родриго сказал?

— Если у тебя есть мозги, не повторяй больше этого имени. Ну, а если нет…

Гомес кивнул и посмотрел на них, убедившись: они поняли его догадки.

— Родриго? — ухмыльнулся он. — А что плохого в имени Родриго?

— Ты только что произнес его снова, тупица, — разозлился Здоровяк. — Дважды.

— Ну, я просто…

— Как ты смотришь на то, чтобы заткнуть свой чертов рот, пока мы изучаем твои бумаги?

Эти двое позвонили ему сразу же, едва он вернулся на базу после случившегося в «Мао-Мао». Перед тем как уехать из Гаваны, он еще раз сходил в больницу и попрощался с матерью. Когда выходил из палаты, она стонала от мучительной боли. Он немедля умчался домой, в Гитмо.

Мать умерла через час после его ухода из больницы — так сказала Рита, когда он вошел.

Его охватила апатия, кроме того, беспокоили болезненные порезы на руке, но все это затмевал чертов страх перед огромным долгом в сто кусков — ну где он их возьмет? Хотя, с другой стороны, что они могли ему сделать? При условии, что он почти не покидает своей базы, как они его достанут? Но они не заставили себя долго ждать.

Они позвонили домой. Как раз той ночью он вернулся из Гаваны. Сидел на кухне и пил пиво «Будвайзер». Всплакнул, думая о матери. Дети спали, а жена смотрела наверху какой-то тупой фильм. И тут звонят эти двое. Они хотели узнать, нашел ли он деньги и когда собирается навестить свою тетушку Нину?

Просто невероятно, черт подери!

Они знали имя и адрес его тети! Сказали, что слышали о нем много хорошего и хотели бы повидаться с ним еще до истечения срока.

Он сказал им, что нет денег. И что он не видит никакой перспективы получить такую сумму в течение одной недели. Может быть, сказал он, срок выплаты можно отсрочить? В Майами у него были друзья. До службы во флоте он приторговывал кое-чем. Может, он смог бы провернуть что-нибудь с одним из своих старинных приятелей. Пока он все это говорил, видел перед собой лишь бесцветные глаза Родриго. Поэтому не скупился на обещания.

Как будто у него и впрямь был шанс собрать сто тысяч за три дня. Да на это ушли бы три его жизни, думал он.

И вот произошло чудо. Чем дольше он говорил с ними, тем больше убеждался, что они не собираются прикончить его из-за этих проклятых ста кусков. У них было какое-то деловое предложение. Сделка, которая не только поможет ему избавиться от гнетущего гаванского долга, но и разбогатеть!

Они сказали, что хотят встретиться в Майами. Они были уверены, что он проявит интерес к их предложению.

— Миллион баксов породит в тебе неподдельный интерес? — спросили они.

— Миллион? — повторил он, чуть не задохнувшись от произнесенной цифры. — Да, несомненно породит.

Он тщательно прислушивался к их словам. Кажется, это не было какой-нибудь уловкой, чтобы выманить его с базы, а потом прикончить. Он разбирался в психологии людей, поэтому решил, что эти ребята говорят правду.

Ну и вот, он пришел в это кафе «Сан-Кристобаль», готовый к любому заданию. Миллион баксов? Да за такие деньги он был готов встретиться с кем угодно. Даже с Адольфом и Гитлером или с Фрэнком и Синатрой, черт бы их побрал, не говоря уж о каких-то Хулио и Иглесиасе.

Кто хочет стать миллионером? Старшина третьего класса Рафаэль Гомес, вот кто.

Он уже начал думать, что та случайная встреча с Лин-Лин была счастливой вехой в его жизни и означала поворот к лучшему. И это лучшее, кажется, не заставило себя долго ждать. Таким счастливым он не чувствовал себя со школы, если уж говорить начистоту.

Эти двое так и не захотели представиться. Они ведь знали его настоящее имя. Гомеса это немного тревожило. Хотя, может быть, так и надо. Чем меньше он будет знать, когда и где дерьмо попадет в вентилятор, тем лучше. Но все же…

— Может, прекратим бесполезный бег и сразу придем к финишу? — сказал Гомес. — Что же нужно сделать такому парню, как я, чтобы получить миллион баксов? Каков ваш план, парни? И, раз уж мы собираемся сотрудничать, давайте без этого дерьма. У вас есть имена, настоящие имена?