Эки слушал, оцепеневший, оглушенный, погружающийся то в жар, то в холод. Он хотел уйти, но ноги отказались ему служить. Он слушал, не желая верить своим ушам.

‑ Если ты так ценишь чувства своего сына, почему бы тебе не взять обратно свое обещание? ‑ в голосе женщины зазвучала обида.

‑ И в самом деле ‑ почему? Разумеется, род твой куда многочисленнее и знатнее рода Карна‑Вали… но ведь я не потому выбрал тебя.

‑ Тогда почему же?

‑ Потому, что понял слишком поздно: я не должен был отпускать от себя Эки, не должен был отдавать его в руки воспитателей, даже самых верных, умных и благородных. Теперь он ‑ другой, он не похож на меня. Он всегда больше любил мать и характером пошел в нее. Слишком добрый, слишком мягкий… Если приблизить его сейчас, ему скоро станет тесно рядом со мной, он замкнется и, рано или поздно, все равно возненавидит. Я потерял его ‑ увы… Но это, быть может, и к лучшему теперь. Эки‑Ра ‑ мой урок на будущее. Другой такой ошибки я не допущу, Таль. Мальчик, которого ты принесешь мне, не покинет Вирт‑Хорл до своего совершеннолетия. Я сам буду заниматься им, сам научу его тому, что должен знать правитель Арка. Кроме того… я люблю тебя.

‑ Милый…

‑ Нет, Таль, не теперь. Говорю же, ты напрасно проделала этот путь. Меня нет нужды подталкивать. Как видишь, я и без того не собираюсь отступаться от своих слов.

‑ Ты плохо прикрыл дверь, родной.

Послышались шаги. Они приближались, но Эки и теперь не сдвинулся с места. Он словно врос у порога, ожидая неминуемого. Еще миг ‑ и они с отцом увидели друг друга.

‑ Ты? ‑ Грид‑одр в изумлении уставился на сына. ‑ Что ты здесь делаешь? Давно ты здесь?

‑ Почему? ‑ вопрос вырвался прежде, чем он успел его осознать. ‑ Почему ты не сказал мне раньше? Почему ‑ завтра, перед гостями? Почему ‑ через мой позор?

Отец слушал, не перебивая и не отвечая на вопросы. Похоже, он растерялся. Но когда юноша замолчал, глаза хорла вдруг недобро сузились.

‑ Подслушивал!

Обвинение хлестнуло наотмашь, обжигая сильнее, чем ременной бич. Эки отшатнулся, попятился, неверяще глядя в искаженное гневом лицо отца. Ноги, до сих пор не желавшие сделать ни единого шага, теперь сами собой повернулись и понесли его прочь.

‑ Стой, Эки‑Ра! ‑ громыхнул за спиной голос хорла.

С тем же успехом можно было пытаться остановить окриком ветер. Юноша уже не шел ‑ бежал по коридору, мчался прочь, подстегиваемый собственным стыдом и унижением. Ему было все равно что кричит ему отец, он не желал более ничего слышать. Больше всего Эки хотелось оказаться как можно дальше отсюда, наедине с мечущимися мыслями и чувствами. Он снова пробежал по галерее и бросился вниз по винтовому всходу ‑ туда, откуда недавно пришел.

* * *

Он не видел, не мог увидеть в своем порыве, что отец бежит следом ‑ огромный, яростный, отчаянно желающий догнать сына, повернуть лицом к себе…

"Вытряхну из него душу! ‑ рычал мысленно Грид‑одр. ‑ Глупец! Мальчишка! Ронтова кровь, он ведь должен, должен понять! Это ведь для его же блага! Это ‑ для блага Арка! Он… проклятье, он не должен был узнать об этом так …"

Башня Партшад встретила его синеватым полумраком и тишиной, но, вслушавшись, он различил где‑то далеко внизу шорох поспешных шагов. Ну и ну! Где это видано, чтобы правитель носился по замку за глупым мальчишкой…

Мрачный как туча, он начал спускаться. На площадке этажом ниже, возле одной из бойниц стоял фэйюр в длинном плаще. Ближайший светильник почему‑то не горел и фигуру полуночника почти полностью скрывала тень. В первый миг Грид‑одр принял его за стражника, но тут же понял, что ошибся: стражнику нечего было делать на площадке второго яруса башни Партшад, да и плащ на фэйюре был определенно не синим, а серым.

"Слуга кого‑нибудь из гостей", ‑ решил правитель. Так или иначе, сейчас ему было безразлично кто стоит тут, у бойницы, кутаясь в серый плащ. Нужно было догнать сына…

‑ Темной ночи хорлу Северного Арка.

Грид‑одр замедлил шаг и, повернув голову, бросил на заговорившего с ним незнакомца один из тех взглядов, от которых вздрагивали, случалось, самые знатные и непреклонные. Однако обладатель серого плаща нимало не смутился под этим взглядом. Похоже, он был не слугой, а гостем, не узнанным в полутьме. И ему очень невовремя захотелось поговорить с проходившим мимо хозяином Вирт‑хорл.

‑ Странное время для прогулок по замку, хорл.

‑ В моем замке не может быть для меня ни странного времени, ни странного места для прогулок, ‑ Грид‑одр почувствовал, что свирепеет. ‑ И уж подавно я не стану обсуждать свои прогулки с кем бы то ни было! Не узнаю тебя! Кто ты такой, ронтова кровь?!

‑ Знакомец твоего брата, ‑ фэйюр небрежно склонил голову, выступая из тени. ‑ Поклон тебе от него.

‑ Что? ‑ хорл изумился настолько, что даже ярость его почти утихла. ‑ Знакомец Бьер‑Рика? Но что ты здесь…

Он уже успел совсем остановиться и теперь начал разворачиваться к неожиданному собеседнику всем телом ‑ неудобно говорить на ходу, глядя себе почти что через плечо… А вот незнакомец, выйдя из тени, не остановился, а двинулся дальше ‑ мягко уходя за спину хорлу, ускоряясь, выпадая из поля зрения…

Грид‑одр почувствовал сильный тычок в поясницу и ярость снова ударила в голову горячей волной. Да что это еще за шутки! Он был вынужден резко развернуться на месте. При этом почему‑то потерял равновесие и, чтобы не упасть, оперся о стену. Язычок голубого пламени в светильнике перед его глазами странно задрожал, вытянулся, делаясь больше, но одновременно теряя четкость. Ноги на ровном месте заплелись и подогнулись, бессильные нащупать опору…

‑ Кто ты? ‑ прорычал Грид‑одр, оседая на переставших слушаться ногах. От поясницы расползалась по телу тягучая боль. Сквозь прижатую ладонь толчками било что‑то горячее, еще живое, но уже безвозвратно уходящее, уходящее… Движения с каждым мгновением все замедлялись, а слова приходилось выталкивать из себя с усилием, точно каменные глыбы ‑ одну неподъемнее другой:

‑ Кто… ты? Что… ты сде… лал?

Обладатель серого плаща неторопливо вытер тонкий прямой клинок, опустил оружие в скрытые под свободным одеянием ножны. Он теперь стоял на свету, но лица его все равно невозможно было разглядеть ‑ оно пряталось в густой тени, которую определенно не должен был давать накинутый капюшон.

‑ Меня зовут Харт. И я убил тебя, Грид‑одр.

В этих словах не было торжества, просто ответ на вопрос ‑ последняя дань умирающему…

* * *

Эки остановился, когда понял, что снова идет в направлении Малого Гостевого зала. Вспомнил про издаров, про давешнего бдительного гвардейца и остановился. Порыв, затуманивший его разум, уже унимался внутри и он подумал, что вряд ли Достойные будут довольны внезапным ночным вторжением. Объяснить свое внезапное появление перед ними он готов не был; тут еще, пожалуй, сраму не оберешься.

Вздохнув с досадой, Эки уже собрался было повернуть назад… но что‑то заставило его остаться на месте. Смутная тревога пробилась в сознании на уровне предчувствия. Что‑то было не так в этом месте. Чего‑то не хватало…

Некоторое время он так и простоял посреди коридора, вглядываясь в жмущийся к стенам мрак и пытаясь понять, что же его смущает в этой ровной и пустой каменной галерее… Стражник! Где же тот самый гвардеец, что остановил его здесь недавно? В тот раз он уже вышел из своей ниши, преграждая ему путь.

"Спокойно, ‑ сказал себе Эки как можно тверже, пытаясь успокоить разгоняющееся до барабанной дроби сердцебиение. ‑ Чего это ты так разволновался? Быть может, воин задремал, с кем не случается."

‑ Эй! ‑ позвал он негромко. ‑ Эй, солдат!

Тишина. Может, издары отослали охрану? Ведь, если подумать, зачем она им нужна ‑ охрана эта лишняя? На пятерых издаров разве что самоубийца рискнет напасть в открытую, либо сумасшедший… Нет, ерунда, есть правила, от которых не отступают даже в самые мирные годы. Узнай Баленир или отец о том, что стражник покинул свой пост, худо тому стражнику придется, какова бы ни была на то причина… Нет, тут что‑то не так. Неправильно. Непонятно…