Глава 21
Я принялась искать глазами кого-нибудь из знакомых. Увидела взъерошенную макушку Паши, рядом — серебристые кудри Ханны, и бросилась к ним. А с другой стороны зала ко мне уже спешила Аяме с Нобу.
— Что случилось? — спросила я, как только поравнялась с приятелями.
— Кажется, это… Нашего ректора… того… Траванули, — нахмурился Паша.
— Но Гера ведь не умрет? — подоспела Аяме. — Она же бессмертная?
— Не знаю… — пожал плечами Пашка. — Но видок у нее был не очень… Как будто вот-вот концы отдаст…
— Нобу? — Аяме повернулась к своему парню. — Ты же екай! Скажи, богиня такого уровня как Гера может умереть?
— Не должна, — неуверенно покачал тот головой. — Насколько я знаю, ее бессмертие абсолютно. Это даже не Афродита или Фемида, у которых все же можно отнять жизнь…
— Смотрите! — одернула нас всех Ханна и показала на сцену, где снова стоял Зевс.
Он поднял с пола кубок, из которого пила Гера, провел пальцем по его дну, а затем, поднеся к носу, понюхал.
— Замолчали все! — от рева Громовержца задрожали стены, а по залу пронесся порыв ветра.
Все тут же стихли и устремили взгляды на него.
— Где мой сын Дионис? — он обвел глазами всех присутствующих.
От плохого предчувствия у меня засосало под ложечкой. Дионис… Он сегодня был таким нервным… Неужели он как-то связан со всем этим кошмаром?..
— Я здесь… — Дионис произнес это тихо, но я вздрогнула от его голоса больше, чем от окрика Зевса.
Все как по команде расступились перед богом виноделия, позволяя ему проследовать к сцене. Когда он проходил мимо меня, я успела заметить капельки пота, выступившие у него на лбу… И взгляд, отрешенный и пустой…
— В этом кубке был яд, — сразу же заговорил Зевс. — Яд, который можешь приготовить только ты.
— Возможно, — на удивление спокойно отвечал Дионис. — Но к тому, что случилось с верховной, я не имею никакого отношения…
Зевс пристально посмотрел на сына, а затем отрывисто сказал:
— Ты идешь со мной…
— Как скажешь, отец, — Дионис даже умудрился ухмыльнуться в привычной для себя манере, но взгляд его при этом оставался напряженным.
Когда Зевс с Дионисом покинули зал, на сцену вышла богиня правосудия.
— Что с ректором, госпожа Фемида? — выкрикнул кто-то из толпы.
— Пока я не могу ответить на этот вопрос, — уклонилась та. — Мне самой почти ничего не известно. Я так же, как и вы, взволнована произошедшим… Поэтому… Праздник, к сожалению, окончен… Попрошу всех студентов вернуться в общежитие… Что бы ни произошло, в понедельник занятия будут проходить в прежнем режиме… Спокойного всем вечера и ночи.
— Куда уж спокойней, — вздохнул Пашка, поворачиваясь в сторону выхода. — Идемте, что ли…
— Кстати, а где Николя? — с тревогой спросила Аяме.
Ох, уж эта Аяме! Несмотря на все проступки Ларуша, она продолжала считать его другом и переживать за него. Впрочем, Аяме и на весь мир смотрит сквозь розовые очки, стараясь замечать везде только хорошее.
— Я давно его не видела! — продолжала она.
Кстати, а я ведь тоже не встречала Николя с того самого момента, как Кей увел меня танцевать. Да и Кей сам не попадался мне на глаза после нашего танца…
— Возможно, Николя уже в общежитии, — между тем успокаивал свою любимую Нобу. — Он же говорил, что не очень-то хотел идти на это праздник. Скорее всего, давно сбежал отсюда… И сейчас штудирует очередной учебник…
Николя, действительно, оказался в своей комнате. Об этом я узнала от той же Аяме, которая все-таки не выдержала и заглянула к нему в гости, чтобы справиться, в порядке ли он. Конечно же, в порядке, кто б сомневался!
— Ты рассказала ему про Геру? — поинтересовалась я у соседки. — Какая у него была реакция?
— Ты знаешь… — Аяме как-то сразу замялась. — Мне показалось… Он даже обрадовался… Сказал: «Она это заслужила…»
Даже так?.. Неужели злость Николя на верховную столь сильна, что он желает ее смерти? Тогда он еще больший безумец, чем я думала…
Уже лежа в постели, мыслями я вновь и вновь возвращалась к прошедшему вечеру. Николя… Танец с Кеем… Поцелуй Диониса… Отравление Геры… И снова Кей. Где он сейчас? О чем думает? Переживает ли за Геру?..
Воскресенье прошло как в тумане. В общежитии только и говорили о ректоре, правда, так никто и не узнал, как она и что произошло на самом деле. Все обсуждения основывались лишь на сплетнях, которые с каждым часом обрастали все более жуткими подробностями.
В понедельник на Божественную Историю мы шли с волнением, не зная, чего ожидать. Увидим ли мы Геру живой и невредимой или…
— Я — Афина Паллада. Теперь лекции по истории буду читать у вас я.
С богиней войны мы знакомы не были, лишь иногда встречали ее в коридорах Академии. Говорят, она ведет какой-то предмет у студентов второго курса. Женщиной Афина была хоть и красивой — высокой, русоволосой, с большими серыми глазами, — но что-то в ее облике пугало и даже отталкивало. Возможно, жесткий взгляд, или постоянно сжатые в нитку губы, либо порывистые и совсем неженственные движения… Поэтому, до этого дня, сталкиваясь с ней где-то в Академии, мы старались обходить ее стороной и искренне радовались, что она у нас ничего не ведет…
Тем большим для нас стало шоком ее появление на Истории вместо Геры.
— А как же ректор? — осмелилась спросить Афину нимфа Кара.
— Верховная временно не сможет преподавать, — коротко ответила та.
— Значит, она жива? — а это уже Пашка.
— Разве в этом кто-то сомневается? — Афина обвела холодным взглядом аудиторию. — Гера — бессмертна и вечна как сама Вселенная…
Странно… Если она бессмертна, то почему ее сегодня нет? Почему она «временно» не сможет преподавать?..
В перерыве я отправилась в лабораторию к Дионису, надеясь узнать от него какие-то подробности случившегося. Но меня встретила закрытая дверь. Тогда я решила немного подождать его, как вдруг из-за поворота показалась Джованна, которая училась в другой группе. Вспомнив, что у них сегодня Виноделие, я окликнула ее и поинтересовалась, не знает ли она, где Дионис.
— Самой любопытно было бы узнать, — озабоченно ответила та. — Потому что сегодня у нас Виноделие вел Гермес…
— Гермес? — я вовсе не ожидала услышать такое.
Но почему? И где Дионис? По спине прошелся холодок. Неужели… Его все-таки обвинили в несчастии с Герой?..
— Да, представляешь? — заговорщицки понизила голос Джованни. — Похоже, это Дионис хотел убить Геру. Говорят, его никто не видел с праздника… Если это он, даже боюсь представить, что за наказание его ждет от Зевса…
— А Гермес ничего не говорил? — мои губы онемели от страха.
Сама мысль, что Дионис — убийца, резала сердце. Как бы то ни было, но он — один из немногих близких мне людей в Академии. Я считала его другом, доверяла ему, делилась своими проблемами и чувствами. Да, черт возьми, я успела привязаться к нему! И теперь должна принять факт, что он убийца?
— Гермес отшучивался и уходил от темы, — усмехнулась Джованна. — И, вообще, не представляю, как он будет вести Виноделие. Сегодня мы о настоях не говорили ни минуты, я уже молчу, чтобы приготовить что-нибудь… Хотя, что я рассказываю? Сама скоро увидишь. У вас же Виноделие завтра?
— Завтра, — кивнула я отрешенно. — Спасибо за информацию, Джованна…
— Да не за что, — пожала та плечами и убежала.
Все Право я не находила себе места, думая только о Дионисе. Вспоминала его странное поведение на празднике… Рассеянность во взгляде… Надрывный смех… И даже поцелуй, в котором чувствовалось отчаяние… А ведь Дионис почему-то не хотел, чтобы я шла к сцене… Пытался меня удержать. Значит, знал, что там должно произойти?
Дионис… Я не сдержала сокрушенного стона и зажала голову между ладонями.
— Ника? — сразу же обратилась ко мне Фемида. — Ты себя плохо чувствуешь?..
— Нет-нет, — я попыталась улыбнуться. — Все хорошо…
— Если тебе что-то болит, лучше сходить к Хирону, — заботливо предложила богиня правосудия. — Я могу тебя отпустить…
— Нет, спасибо… Я действительно хорошо себя чувствую…
— Ну смотри сама… Если что — говори, я освобожу тебя от занятия…
— Спасибо.
Лучше бы Фемида рассказала нам правду о Гере и не делала такой вид, будто ничего не произошло. В начале лекции ее снова атаковали вопросами о самочувствии ректора, но она, как и все остальные преподаватели, ушла от ответа, да еще и вежливо осадила нас, намекнув, что больше не желает ничего слышать на эту тему.