Несмотря на затраченные усилия, поднять «Орлан» с помощью воздуха не удалось. Сначала никак не могли добиться герметичности крышек люков, когда же она была достигнута, оказалось, что при полной продувке воздух выходил через пробоины. Лодка не всплывала, лишь чуть колебалась ее носовая часть. Каплановский, полагая, что для всплытия не хватает весьма незначительных добавочных усилий, предложил прикрепить к корме лодки за пределами прочного корпуса в качестве понтонов две рейдовых бочки по 10 кубометров. Это не помогло. Когда снова продули лодку, она осталась на месте, а легкая конструкция кормовой части надломилась и загнулась кверху.

В следующем, 1926 году было решено поднять «Орлан» с помощью двух 400-тонных прямостенных понтонов. Струей из брандспойта под ним промыли два туннеля, через них протащили полотенца со стропами. Затем затопили у бортов лодки понтоны, завели на них стропы и соединили их скобами.

Эти работы потребовали от водолазов неимоверных усилий, большой смекалки и настойчивости.

Надо сказать, что замысел поднять лодку двумя понтонами с глубины 31 метра непосредственно на поверхность воды сам по себе был довольно смелым. Хотя он и удался, но в дальнейшем этот способ в практике судоподъема не применялся. Обычно корабли извлекаются с морского дна ступенями или «зигзагообразным» методом. При подъеме судна неизбежен дифферент, если даже точно совместить на одной вертикали центр плавучести, создаваемый понтонами, с центром тяжести корабля. При всплытии возникают различные гидродинамические силы, дифферентующие корабль. Когда же дифферент превышает 14–17°, понтоны начинают смещаться вдоль борта, еще более увеличивая наклон. При неудаче и вовсе выскальзывают из-под корабля, и он снова идет на дно. Чтобы исключить возникновение значительного дифферента, и применяется ступенчатый или «зигзагообразный» метод, о котором речь ниже.

Тогда этого способа еще не знали. Но Каплановский позаботился о надежной найтовке понтонов: чтобы они не могли смещаться, водолаз прочно связал их с боевой рубкой. Утром 27 июня 1926 года после генеральной продувки понтонов подводная лодка вырвалась из грунта и бурно всплыла. Сначала выскочил из воды нос, а затем и корма с загнутой вверх надломленной оконечностью. Дифферент «Орлана» при всплытии достиг аварийного уровня — 33°. Все обошлось благополучно лишь благодаря прочной найтовке понтонов.

Поднятая лодка была передана Черноморскому флоту. После восстановления она вошла в состав его подводных сил.

Менее удачно прошел подъем «АГ-21».[30] Лодка была найдена в 1926 году в районе Севастополя на глубине 50 метров. Она лежала с креном около 40° на правый борт и дифферентом 8° на корму. Кормовая часть «АГ-21» находилась в плотном иле, а носовая несколько возвышалась над грунтом.

Подготовка к подъему началась в декабре 1926 года под руководством Ф. А. Шпаковича. Для отрыва лодки от грунта было решено затопить на весу, на глубине 33 метров, один прямостенный 400-тонный понтон. Такая операция выполнялась впервые в истории ЭПРОНа. Чтобы понтон не вывернулся из стропов, их с помощью цепей закрепили за установленную на нем круговую брагу из стального троса. Была исключена также возможность скольжения полотенец по днищу лодки: их закрепили за боевую рубку. 400-тонный понтон подвесили с помощью 100-тонного понтона и притопили до заданной глубины. Предполагалось, что после генеральной продувки понтонов лодка подвсплывет на 33 метра и будет отбуксирована на более мелкое место. Там вся операция повторится. На третьей, последней, ступени подъема планировалась остропка двух понтонов по бортам.

Подготовительные работы заняли более трех месяцев. К 5 августа 1927 года они были завершены. Однако попытка поднять лодку не удалась. Во время генеральной продувки понтон все же выскользнул из своих стропов и стремительно взмыл на поверхность. При этом наружная обшивка носового отсека, не выдержав давления сжатого воздуха, со взрывом лопнула. Водолазы установили, что причинами неудачи явились плохое крепление браги к понтону и разрыв ее в носовой части.

Около месяца ушло на ремонт понтона. Было признано целесообразным удлинить стропы, чтобы притопить его не на 33, а лишь на 15 метров.

Генеральную продувку задержал разыгравшийся шторм. Он стих лишь через неделю. 10 сентября воздух был подан в понтон. Вскоре на поверхности показалась его носовая оконечность: понтон всплыл с дифферентом 45° на корму. Лодка оставалась на месте. Как выяснилось, во время шторма понтон получил повреждения — нарушилась герметичность среднего носового и кормовых отсеков, Дальнейшей продувкой удалось поднять весь понтон. Но затем кормовая оконечность из-за сильного травления воздуха снова скрылась под водой. Водолаз, спустившись на грунт, установил, что нос подводной лодки подвсплыл значительно, а корма слегка касается грунта.

Создать дополнительные усилия для выравнивания положения лодки было нечем. Поэтому решили буксировать ее на более мелкое место, волоча корму по грунту. Эта попытка удалась. Лодка в подвешенном состоянии сравнительно легко была перемещена на 35-метровую глубину. Здесь стравили воздух из понтона, стропы заменили более короткими, тщательно раскрепили найтовами всю систему. Однако генеральная продувка понтона и на этот раз закончилась аварией. Одна из скоб, соединявших полотенце со стропом, лопнула, понтон выскочил наверх, выдернув полотенце из-под корпуса лодки.

Опять надо было начинать все сначала. Требовал ремонта понтон. Люди сильно устали, к тому же начинался период штормов. Это заставило отложить подготовительные работы на весну 1928 года.

Весной подъем был продолжен. Он проводился по прежней схеме, но с большим числом ступеней. Сначала лодка была приподнята на 10 метров и перенесена на 25-метровую глубину. Там ее 21 мая тремя ступенями извлекли на поверхность.

После осушения от воды и ила «АГ-21» была передана Черноморскому флоту.

Подводная лодка «Карп»[31] была обнаружена на Северном рейде Севастополя на глубине 17 метров. Ее подъем, производившийся со 2 января по 26 марта 1926 года, особой технической сложности не представлял. Лодка была извлечена с морского дна с помощью двух 100-тонных и двух 80-тонных цилиндрических понтонов под руководством Ф. А. Шпаковича.

В июне 1931 года эпроновцы подняли на поверхность подводную лодку «АГ-16» Черноморского флота, случайно попавшую в беду и затонувшую на глубине 35 метров. Подъем требовалось осуществить в короткий срок. Это можно было сделать с помощью четырех плавучих кранов. Они были в распоряжении Экспедиции. Трудность заключалась в том, чтобы обеспечить синхронность их работы на волне в открытом море. Такого опыта тогда еще не было. Напротив, эпроновцам был известен случай, происшедший в 1918 году на Севере при подъеме буксирного парохода «Спасательный № 2»: во время одновременной работы двух плавкранов у одного из них лопнули гини, вся нагрузка перешла на другой, и 140-тонный кран затонул.

Во избежание подобной аварии, эпроновцы в гини каждого крана включили страховочный строп с разрывной нагрузкой, не превышающей предельной грузоподъемности механизма. К счастью, все обошлось благополучно. Лодку подняли в считанные часы, значительная часть ее экипажа была спасена.

Опыт этой операции нашел применение в 1933 году во Владивостоке при подъеме парохода «Сишан» семью кранами. Это был беспрецедентный случай.

К лету 1932 года удалось отыскать малые подводные лодки «Судак», «Лосось», «Налим»,[32] затопленные в районе Севастополя на глубине 57 метров. Впервые в практике ЭПРОНа они были подняты с помощью только мягких 40-тонных понтонов. Работы длились 6 месяцев — с июля по декабрь 1932 года.[33] Всей операцией непосредственно руководил начальник Севастопольской партии Николай Андреевич Максимец — один из замечательных энтузиастов ЭПРОНа.