Двухцветный любопытный кот гуляет рядом. Он оставался незамеченным, пока машина не уехала. Теперь он выходит и точными прыжками путешествует от бака к баку. Что-то привлекло его внимание. Он подходит. Трётся, обнюхивает. Чешет ухо. Проходит мимо компьютера. Очень странный мусор.

А на танцах рядом с Aixam музыка звучит громко и пронзительно.

— Наоми!

— Ай, ну разве я не похожа, а? — улыбается Ники.

Дилетта делает глоток пива.

— Ты должна серьёзно подумать над тем, чтобы стать моделью.

— Пройдёт время, может, год, и кое-кто наест себе бока и…

— Олли, ты такая завистливая! Тебя беспокоит, что её дефиле было лучше? Или что? Но знаешь, важней всего… дизайнер. Как её зовут?

— Алексиз Джонсон.

— Эй, мы все здесь профессионалки! Смотри, смотри на меня, — и Олли идёт на другой конец тротуара, кладёт правую руку на бедро, немного сгибает ноги и останавливается, глядя прямо перед собой. Потом оборачивается, быстрым движением откидывает волосы назад и возвращается.

— Ты и правда похожа на модель! — все аплодируют ей.

— Модель номер четыре, Олимпия Крочетти.

— Лучше, чем просто Крочетти, — и они хором поют песню, кто-то лучше, кто-то хуже, кто-то на самом деле зная слова, кто-то – выдумывая на ходу. «I know how this all must look, like a picture ripped from a story book, I've got it easy, I've got it made...» Они берут последнюю ноту и делают по глотку пива.

— Валентино, Армани, Дольче и Габбана, дефиле окончено! Я буду здесь, если вы захотите подписать со мной контракт! — и Олли делает реверанс остальным Волнам. — Чем займёмся? Мне становится скучно здесь.

— Поедем на Евр, или, может, в «Аляску»! Да, сделаем это!

— Если бы это было так просто! Нет, девочки, я иду домой. У меня завтра экзамен. Надо восстановиться к полшестому.

— Да ладно! Не будь занудой! Мы вернёмся не так поздно. Кроме того, ты сможешь встать завтра пораньше и накраситься, разве нет?

— Нет. Мне надо поспать. Я уже три ночи подряд возвращаюсь домой поздно, а я не железная.

— Слушай, ты и вправду зануда! Ладно, делай что хочешь, мы тоже пойдём. До завтра!

И они расходятся: трое – кто знает куда, и одна – к себе домой.

Четыре бутылки Coronita валяются там, где их оставили, как брошенные на пляже снаряды. Какой ужас, как же всё здесь разбросано!.. Окей, будто я такая аккуратная. Она собирает бутылки. Смотрит вокруг. Уличные фонари освещают мусорные баки. Отлично, там есть зелёный, для стекла. Какой позор, как же пренебрежительны люди! Оставили пакет со своим хламом на земле. Могли бы, по крайней мере, рассортировать мусор. Неужели они не понимают, что планета в наших руках? Возьми бутылки и сложи, одну за другой, в соответствующий бак. А ноутбук? Куда его положить? Это же не стекло. Может, туда, где банки-жестянки? Может, стоит пометить баки маркером или даже наклейкой? «Ноутбуки сюда». Она останавливается и смеётся. Как же это было в старой шутке? Ах, да. «Папа, человек-мусор пришёл».

«Скажи ему, он нам не нужен».

Ладно, придира, разбери этот пакет, который кто-то выбросил рядом. Она находит его глазами и подходит, брезгуя. Не могу поверить. Именно то, что было нужно. Видишь? Иногда не так уж плохо быть наказанным.

Позже, той же ночью. Автомобиль тормозит с визгом шин. Водитель поспешно выходит и оглядывается вокруг. Он похож на одного из персонажей «Старски и Хатч». Но он не собирается ни в кого стрелять. Смотрит под мусорный бак. За бак, сверху, снизу, на земле рядом. Ничего. Его нет.

— Не могу поверить. Не могу поверить. Никто и никогда здесь не убирается, никого не волнует, когда на земле мусор, и именно этой ночью я должен был встретить на своём пути какого-то суперправильного типа… И, ко всему прочему, Карлотта меня бросила. Она же сказала наконец, что влюбилась! Но в другого…

Но Стефано Масканьи не знает, что благодаря этой самой потере однажды он будет счастливым.

2

Два месяца спустя. Приблизительно.

Не могу поверить. Не могу поверить. Алессандро расхаживает по дому. Прошло уже два месяца, а он до сих пор не может проверить. Элена меня бросила. Но хуже всего то, что она это сделала без единой причины. По крайней мере, не сказав мне о причине. Алессандро подходит к окну и смотрит на улицу. Звёзды, самые прекрасные звёзды. Только звёзды в ночном небе. Далёкие звёзды. Чёртовы звёзды! Он выходит на террасу. Деревянные крыши, отличные старинные вазы в старинных уголках, в каждом старом окне. Чуть дальше – длинные пастельные навесы, которые ловят рассветы и закаты. Как волна, которая окружает дом, которая медленно теряется при входе в каждую комнату, и, оказавшись внутри, та же волна продолжается даже в цвете стены. Но всё, что делает эта волна сейчас, – медленно убивает Алессандро.

— Аааааа! — Алессандро вдруг начинает кричать как сумасшедший. — Аааааааааааааааа!!!

Он читал, что так можно дать выход накопившейся боли.

— Эй, ты, закончил? — какой-то тип появляется на террасе напротив.

Алессандро прячется за огромным кустом жасмина на своей террасе.

— Эй, так закончил или нет? Ты, красавчик, я тебя вижу. Ты играешь в полицейских и воров?

Алессандро отходит немного дальше, чтобы на него не падал свет.

— Ты пойман! Я тебя вижу, я тебя поймал! Слушай, я смотрю фильм, так что если ты так расстроен, просто иди и погуляй…

Парень возвращается к себе домой, закрывает стеклянную дверь и опускает жалюзи. Снова тишина. Алессандро встаёт и медленно возвращается домой.

Апрель. Сейчас апрель. Чёрная полоса. И в центре этой задницы то, что я снимаю чердак в районе Триесте, а напротив меня живёт какой-то урод. Звонит телефон. Алессандро бежит, пересекает гостиную и ждёт с небольшой надеждой. Один звонок. Два. Автоматически включается автоответчик. «Вы звоните 0680854, – и дальше, – оставьте свое сообщение…» Хоть бы это была она. Алессандро, всё ещё надеясь, подходит ближе. «…после сигнала». Он закрывает глаза.

«Привет, моё сокровище. Это я, твоя мать. Что с тобой? Ты не отвечаешь даже по мобильному…»

Алессандро подходит к двери, берёт куртку, ключи от машины и свою Мотороллу. Потом он со стуком закрывает дверь, словно это дверь в его прошлое, пока его мать продолжает говорить.

«…Хорошо? Почему бы тебе не поужинать с нами на следующей неделе? Может, возьмёшь с собой Элену? Я тебе уже говорила, что была бы рада…Мы так давно не виделись…»

Но он уже у лифта, и у него нет времени выслушивать все это. Я до сих пор не смог сказать своей матери, что мы с Эленой расстались. Вот дерьмо. Открывается дверь, он входит и улыбается, глядя на себя в зеркало. Нажимает кнопку, чтобы поехать вниз. В таких случаях используется немного иронии. Скоро мне исполнится тридцать семь лет, и я снова одинок. Как странно. Большая часть мужчин и не ждёт другого. Остаться одиноким, немного развлечься и пуститься в новое приключение. Ага. Не знаю, почему, но я не могу так сделать. Что-то не отпускает меня. В последнее время Элена вела себя немного странно. Был ли кто-то другой? Нет. Она бы мне сказала. Ладно, я не хочу больше думать об этом. Не для этого я купил себе это. Ррррррммм. Алессандро в своей новой машине. Mercedes-Benz ML 320 Cdi. Последняя модель. Новый, безупречный, совершенный внедорожник он приобрёл месяц назад из-за горя, вызванного уходом Элены. Или, лучше сказать, из-за «сентиментальной депрессии», которую он чувствовал после её ухода. Алессандро едет. На него наваливаются воспоминания. Последний раз, когда он ходил куда-то с ней. Они были в кино. Незадолго до того, как мы зашли в зал, у неё зазвонил телефон, она ответила на звонок, а потом выключила его и улыбнулась мне. «Ничего особенного, просто по работе. Не так уж важно, чтобы говорить весь вечер». Я тоже улыбнулся ей. У Элены такая прекрасная улыбка. И, думая об этом, он тоже улыбается. Или, по крайней мере, пытается, одновременно сворачивая на повороте. На полном ходу. И вот уже другое воспоминание. В тот день... И оно причиняет больше боли. Я помню этот разговор так, будто это было вчера, чёрт возьми. Будто это было вчера.