Метель

Зимнее солнце приветливо освещало все вокруг. Легкий морозец игриво щипал за нос и щеки селян, вышедших в это ясное и погожее утро по своим делам на улицу. Но люди, привыкшие к суровой сельской жизни, не обращали на это никакого внимания. Даже с приходом зимы, когда, казалось, только и занятия, что греться на печи да слушать сказки, селяне находили себе работу. То крышу на сарае починить, не ко времени прохудившуюся. То скотину покормить, а то от голодного похрюкивания, мычания и блеяния гул стоял по всей деревне. А то и в лес за хворостом сходить. Да мало ли каких еще дел напридумывать можно, вот и вставали люди засветло, чтобы со всем управиться успеть.

И только в доме старосты, в одной из комнат, еще совсем недавно проснулась его старшая дочь. Сладко потянувшись и зевнув, девушка открыла глаза красивого орехового цвета, радостно улыбнувшись новому дню. Лениво приподнявшись в постели, она перекинула через плечо толстую косу золотистого цвета. Принявшись расплетать растрепанные со сна волосы, девушка прислушалась к царящей в доме тишине.

«Странно, что матушка не разбудила меня», - удивилась она, вылезая из-под пухового одеяла и опуская босые ножки на пол, застеленный цветными половичками. Выпрямившись, красавица вновь потянулась, от чего ее и так короткая, чуть достающая до колен, сорочка задралась до середины бедер. Покружившись по комнате, она легкой, слегка танцующей походкой подошла к низенькому трюмо. Присев на стул с высокой спинкой, девушка с интересом принялась разглядывать свое лицо, поворачивая голову в разные стороны. Убедившись, что хоть и сонная, но вид имеет весьма цветущий, красавица лишь слегка смазала начавшие шелушиться от мороза губы. Эту целебную мазь готовила их деревенская травница. Бабушка Ганна была очень знающей женщиной. Ее настои всегда пользовались спросом. А так как девушка частенько ей помогала, травница одаривала ее вот такими очень нужными вещицами.

Прижав указательный палец к кончику своего чуть курносого носа, девушка проказливо показала своему отражению язык. Весело рассмеявшись получившейся рожице, красавица взяла в руку расческу, принявшись приводить в порядок свои густые кудри.

Вскоре послышался глухой звук шагов, и дверь в спальню отворилась. Вошедшая в комнату высокая женщина ласково улыбнулась отражению девушки.

- Ты уже встала, Марьюшка? Молодец, доченька, - довольно кивнула она головой. - А я уж шла будить тебя.

- Светлого утра, матушка, - повернувшись к женщине лицом, поприветствовала девушка. - Да куда уж дольше спать? День-то, какой хороший - солнечный! Я бы хотела позавтракать, да к бабушке Ганне сходить. Вдруг с чем помочь ей надобно.

- Подождет твоя травница, - отмахнулась женщина, присаживаясь на стул у окна и принявшись развязывать теплый платок. – Тем более что я у нее сегодня уже была. Тут недавно кузнец из Ухватов проезжал, к графу нашему направлялся. Так он мне сказал, что мать моя занемогла. Сходила бы ты к ней, травок лечебных с отварами отнесла. А заодно и пирожков, что я утром напекла. Тут ведь недалеко совсем, еще засветло до нее доберешься. Поживешь у нее несколько деньков, доглядишь старушку, а затем отец вас заберет к нам. Новый год все вместе встретим.

Задумчиво посмотрев в окно в том направлении, в котором через лес шла дорога к Ухватам, Марьюшка согласно ответила:

- Хорошо, матушка, схожу к ней. Погода хорошая стоит, дойти труда не составит.

- Вот и ладненько, - довольно улыбнулась женщина. - Только оденься потеплее, да плащ, что дочка графская тебе отдала, накинь. В нем ты точно не замерзнешь.

Марьюшка даже зажмурилась от удовольствия. Очень ей нравился этот из тяжелого бархата красный плащ с глубоким капюшоном. А уж соболиный мех, которым был он оторочен, девушка могла гладить часами. По какой-то неведомой ей причине дочке графа Статского, Елене, не пришлась эта вещица по вкусу. Поэтому она без сожалений отдала плащ дочке старосты, с которой выросла вместе. Хоть девушки и были далеки друг от друга по положению в обществе, но все же их можно было назвать хорошими приятельницами.

Вот Марьюшка и радовалась лишней возможности покрасоваться перед подружками дорогой вещью. Ведь раньше матушка не дозволяла надевать его. Все к праздникам большим приберегала. А тут такая возможность появилась надеть его!

- Давай одевайся да к столу иди, я сейчас тебя покормлю, - по-доброму усмехнулась женщина, вставая со стула. - Там уж корзина собрана, только тебя и дожидается.

Подождав, пока матушка выйдет из комнаты, Марья быстро заплела волосы в тугую косу, уложив ее короной на голове. Подойдя к шкафу, выбрала теплое шерстяное платье и нижнюю льняную сорочку с длинными рукавами. Переодевшись, девушка направилась в маленькую и узкую комнатку, находящуюся рядом с ее спальней. Здесь стоял тазик, наполненный теплой водой, источавшей легкий аромат сирени.

«Ой, матушка и об этом побеспокоилась», - довольно улыбнулась Марьюшка, очень любившая именно этот цветочный аромат.

Когда она умытая и посвежевшая вошла на кухню, там, на столе, ее уже ждали укрытый рушником хлеб и кружка с молоком. С удовольствием позавтракав, девушка поблагодарила мать за угощение. Выйдя в сенцы, Марья надела зимние сапожки и, с каким-то благоговением приняв от матери плащ, накинула его на плечи, завязав длинные золотистые шнурочки. Проведя рукой по ткани, удовлетворенно выдохнула.

«Ох и обзавидуются девчата!» - довольно усмехнулась Марьюшка.

Прихватив корзину с гостинцами для бабушки, вышла вслед за матерью во двор. Там ее уже поджидал высокий седовласый мужчина с крупными чертами лица и такого же, как и у девушки, цвета глазами. Сняв рукавицы и положив их в карманы тулупа из овчины, он обнял Марьюшку.

- Ты прости меня, доченька, что отвезти не смогу, - повинился мужчина, погладив девушку по голове. - Граф неожиданно вызвал по какому-то важному делу.

- Ну что ты, батюшка, не переживай так, - ласково улыбнулась Марьюшка. - Погода хорошая, дорога ровная, да и Ухваты не далеко. Скоро до бабушки доберусь. А если ехать будет кто по пути, так совсем славно выйдет.

- Ну, раз не боишься... - начал староста, а заметив, как дочка быстро замотала головой, усмехнулся. – Пойдем, хоть до края села провожу тебя.

Забрав у Марьюшки корзину, мужчина первым пошел к калитке. А девушка, быстро обняв мать, поспешила за ним следом. Идя рядом с отцом по улице, Марья старательно смотрела на дорогу. Но нет-нет, да и бросит взгляд украдкой на встречающихся по пути молодых людей. Ведь специально капюшон не накинула, морозец терпя, чтобы подружки точно поняли, кто в таком дорогом плаще идет. Староста понимал, что она красуется, поэтому только тихонько хмыкал.

«Пусть потешится, - весело подумал мужчина. - Как за село выйдем, сам ей капюшон надену, да отчитаю за глупость».

- Все, батюшка, дальше я сама пойду, - окликнула отца девушка, протягивая руки к корзине с гостинцами.

- Пусть скатертью твоя дорога стелется, - ответил староста, накинув на голову дочери капюшон и шутливо щелкнув ее по носу.

- Так и будет, не волнуйся, - рассмеялась Марьюшка.

Поцеловав отца в щеку, девушка бодро зашагала по дороге, внимательно смотря себе под ноги. Но как только в лес вошла, стала по сторонам оглядываться, любуясь снежным убранством деревьев и кустов. А уж если птичку замечала, весело порхающую с ветки на ветку, так и вовсе останавливалась, чтобы понаблюдать за пернатой красавицей.

- Нет, нет, Марьюшка, тебе идти надобно, а то и к ночи так не доберешься до бабушки, - тихо выговаривала сама себе девушка, после того, как в очередной раз остановилась полюбоваться на рябину, сверкавшую из-под снежного покрова ярко-красными ягодами.

Уже пройдя практически половину пути, Марья остановилась у знакомой поляны. Летом, если ей доводилось ходить в Ухваты, она всегда здесь путь срезала. Вот и задумалась сейчас красавица, стоит ли рискнуть? Все же тогда дорогу она намного сократит. Скинув с головы капюшон, Марьюшка внимательно осмотрелась.

«Вроде бы и снега здесь немного намело, - сделав несколько осторожных шагов, подумала она. - Пройти вполне смогу».

Задумчиво прикусив губу, девушка еще некоторое время обдумывала эту мысль, а затем, тряхнув головой, решительно свернула с наезженной дороги. Внимательно глядя себе под ноги, Марьюшка старалась ступать только туда, где точно была уверена, что легко пройдет. Ей не хотелось ступить в какую-нибудь яму и набрать полные сапоги снега.