Древние греки назвали янтарь электроном. Такое название он получил от звезды Электры — одной из звезд, входящих в плеяду созвездия Тельца. От этого греческого слова "электрон", которое первоначально означало "янтарь;, и вошло впоследствии в языки всего мира слово "электричество". Поскольку янтарь не проводит электрический ток, из него делают изоляторы в различных электрических приборах — радиоприемниках, телевизорах и др.

Солнечный камень янтарь, хранивший так много тайн и так долго волновавший умы людей, теперь окончательно разгадан, и его свойства хорошо изучены. Но колдовская красота янтаря не утратила для нас своей прелести, а вид замурованных в нем насекомых заставляет быстрее биться сердца мечтателей, жаждавших прокатиться на "машине времени"" [26].

"Рижский корабль"

Эскиз теоретического чертежа ладьи (реконструкция)

Устройство корпуса ладьи (реконструкция): 1 — форштевень; 2 — поясья обшивки; 3 — шпангоуты; 4 — носовая платформа; 5 — круглые отверстия для прохода весел; 6 — бортовые доски (стрингеры); 7 — брусья (стрингеры); 8 — отверстия для крепления такелажа; 9 — мощный скуловой стрингер; 10 — кормовая платформа; 11 — ахтерштевень; 12 — мощный бимс в районе степса мачты; 13 — степс; 14 — киль; 15 — железный гвоздь (заклепка); диаметр — около 6 мм

Так выглядели части корабля после снятия верхнего слоя грунта и расчистки

Район нынешней Риги, в котором был обнаружен "Рижский корабль"

"Ладан, ладон — пахучая смола;

церковный ладан, собираемый с дерева Juniperus turifera;

ладан росной — с дерева Styrax benzoin;

ладан верховой, растение брань;

ладан морской — янтарь, выкидываемый морем" [25].

"Этот парусный корабль — высокобортная 14,3-метровая ладья, напоминающая курземские и сааремские рыбацкие лодки более поздних времен, — был обнаружен летом 1939 г. при проведении раскопок на территории Старой Риги. Когда-то именно здесь, в районе нынешней улицы Ридзене, в Даугаву впадала речка Ридзене (Рига). В ее устье и находилась самая первая в истории Риги гавань. Как считают археологи, затонул корабль в гавани в XII–XIII вв., т. е. 700–800 лет назад, а вот почему это произошло, сказать невозможно.

Это — круглоскулое беспалубное судно с практически симметрическими оконечностями; форштевень наклонен сильнее, чем ахтерштевень, поэтому носовая часть получилась более заостренной. Ширина корпуса на миделе — 4,9 м, высота борта — 2,4 м (соотношение ширины к длине — 1:2,9).

Мачта установлена несколько в нос от миделя. К сожалению, в свое время археологам не удалось откопать верхний конец мачты: при аварии корабль опрокинулся, она ушла глубоко в грунт. Основную часть так и оставили в земле, ниже уровня грунтовых вод, отпилив и вынув лишь нижнюю часть. Не зная полной высоты мачты, определить площадь прямого паруса можно лишь приближенно. Мы считаем, что парус площадью около 42 м имел высоту 7 м, ширину по верхней шкаторине — 5,6 м и по свободной нижней — 6,4 м.

Имеющиеся в верхнем поясе обшивки четыре отверстия диаметром 120 мм служили для выхода наружу весел. Это говорит о том, что для обслуживания корабля было необходимо не менее четырех человек. Вероятнее всего, в составе команды был и пятый моряк — рулевой (кормчий, губернатор).

Грузоподъемность ладьи составляла около 30 т.

То, что видят сейчас посетители Музея истории города Риги и мореходства, это лишь маленькая часть из найденного в 1939 г. Дело в том, что все извлеченные из грунта детали разобранного корабля были замаркированы и отправлены на склад, где и погибли при пожаре. Уцелели лишь киль, штевни и несколько шпангоутов, находившихся в другом месте — на обработке консервирующими химикатами. Однако сохранилось множество фотоснимков и главное — рукопись археологов, в которой детально, со всей возможной точностью описаны все находки и сам процесс разборки ладьи. Не было никаких данных лишь по конструкции верхней части корпуса в оконечностях. Отдельные детали, например по узлу крепления степса мачты с килевым брусом, так и не были найдены. Их, очевидно, унесло течением, так как левый борт ладьи был раздроблен при очистке фарватера древней гавани, детали крепления мачты были сорваны с мест.

При изучении всех сохранившихся до наших дней материалов были выявлены некоторые элементы, характерные для судостроения как западных славян (вертикальное косое соединение киля со штевнями), так и датчан (узел передачи усилия мачты на корпус) и восточных славян (применение небольших характерных скоб). Нами обнаружены детали с орнаментацией, дающей основание предполагать, что корабль был построен на побережье Северной Курземе (северо-западная часть Латвии). Не исключено, что ладья принадлежала тем местным племенам, которые в период с 1210 по 1215 г. пытались отвоевать у крестоносцев свою бывшую гавань. Согласно сведениям, приводимым древним хроникером, в морских боях участвовали и торговые суда…

Специалисты пришли к выводу, что на основе имеющихся данных можно не только воссоздать общий вид "Рижского корабля", но и полностью реконструировать его корпус. Эта уникальная работа была поручена группе, в которую вошли несколько сотрудников ЦПКБМА и Музея истории города Риги и мореходства. Группу возглавили археолог Мелита Вилеоне и автор статьи (А. Залстерс).

Основными частями закладки корабля являются штевни и киль, вытесанные из "черного" дуба, который еще до того, как попасть в руки мастеров, долго лежал на дне реки и приобрел дополнительную твердость, однородность, устойчивость к воздействию влаги. Во всяком случае анализы, проведенные самым современным радиоуглеродным методом, дают основание утверждать, что материал, из которого изготовлен киль, на целые 1300 лет старше того материала, из которого сделаны менее ответственные детали.

Обшивка выполнена внакрой из тесаных дубовых досок толщиной 25–28 мм. Доски перекрывают одна другую на 50–60 мм и скрепляются между собой железными гвоздями-заклепками. К шпангоутам доски крепились дубовыми нагелями диаметром около 28 мм. После забивки нагеля в его передний конец забивался дубовый клин. Обшивка состояла из 12 поясьев на каждой стороне корпуса, их ширина в районе миделя — от 230 до 470 мм. Все пазы уплотнены массой из смолы и шерсти животных. На корабле — 19 основных дубовых шпангоутов, составленных из 4 частей — по две на борт, и два днищевых флора — в носу и в корме. Они подгонялись и закладывались, когда была полностью закончена наружная обшивка корабля и практически уже создана форма корпуса.

Шпация (расстояние между осями шпангоутов) была неодинаковой по длине корпуса и колебалась от 520 до 580 мм. Да и ширина самих шпангоутов тоже изменялась в довольно широких пределах: от 120–140 мм в узких оконечностях, подкрепленных платформами, до 170–200 мм в самой широкой части мачты, в районе шп. 10–11.

Поверх шпангоутов ставились — нарезались на них — стрингеры. Главные из них, которые проходят параллельно шестой от ДП паре досок, вырублены из кривого дубового бруса и имеют сечение порядка 135х150 мм. По длине они состоят из двух частей, между которыми заложен столь же мощный бимс, передающий на них усилие от мачты. Дополнительные стрингеры имели меньшее сечение — порядка 100х60 мм. Кроме того, поверх шпангоутов ставилось несколько (по пять на борт) досок — что-то вроде внутренней зашивки.

Чтобы надежнее стянуть между собой поясья обшивки, шпангоуты и стрингеры в узлах их пересечения, использованы удлиненные нагели. Любопытно, что они забивались попеременно; если на нечетных шпангоутах нагели забиты с наружной стороны корпуса, а клинья — с внутренней, то на четных наоборот — нагели ставились изнутри корпуса, а клинья снаружи.