Наконец, он что-то спросил. Надо же, первый раз за всё время, что мы облюбовали себе эту лестничную клетку для своих посиделок, я услышал его голос. Сиплый какой-то, недовольный. А что спросил-то? Ладно, всё ясно. Судя по его лицу, он был в бешенстве, что я тут сижу. Решив ещё больше его не злить, я поднялся и ушёл.

Уроки? Может пойти что-то сделать на понедельник? Но совесть моя спала, убаюканная четвёркой по пробнику, написанному недавно по алгебре.

Денег было мало, но зайдя в какую-то палатку, я всё-таки купил себе самую дешёвую булочку и крошечный пакетик сока. Во дворе соседнего дома, на сломанной лавочке и оттого пустынной в выходной день, я перекусил и, развалившись, грелся под остатками осеннего солнца. Кажется, я даже задремал.

Завтра опять в школу...

Глава 8

Дмитрий

Может пойти на работу? Это первое о чём я подумал, когда проснулся. Чем себя занять, чтобы не думать, я не знал. Идти снова в кино, чтобы просидеть ещё раз столько часов – не выдержу, да и денег было жалко. В конце концов, у меня был свой кинотеатр для забивания на всё!

Позавтракав хлопьями (готовить не было сил) я сел в "приёмке" на приветливо скрипнувшую кожу. Щёлкнул пультом и откинул голову на спинку дивана. Закрыл глаза. Голова была пуста. Наверное на меня так диван действует.

Я распрямился и стал смотреть в экран, переключая каналы: новости, спорт, новости, фильм, тигры, фильм. Мелькание картинок, обрывки слов и звуков постепенно вводили меня в странно отрешённое состояние. Я завис.

А может – пусть? Пусть идёт всё так, как идёт. Я же не собираюсь ни с кем встречаться! У меня нет парня и, слава богу, не предвидится. Ну, посмотрел он на меня, и что! Главное держать себя в руках. Я всё контролирую. Нельзя поддаваться. Если держать свои желания в узде, то всё будет хорошо. У меня и было всё хорошо последнее время.

Контроль и выдержка – это главное!

Да... телевизор! Я снова стал щёлкать каналами: в мусорном бачке нашли новорожденного ребёнка... Как можно выбросить в мусор живого человека? Я бы не смог. Это слишком жестоко. Лежит маленький человечек в помойке, один, никому не нужный... Один... в помойке... Каким чудовищем надо быть, чтобы поступить так? Это мерзкий поступок... Я на такое не способен.

А на что я способен? Я вообще способен на поступок? Что я могу вообще?

Я прикрыл глаза и снова откинулся на спинку дивана.

Ни на что я не гожусь! Я так и не смог изменить себя... Слабак... Двадцать шесть лет и что я имею?.. Мысли путались. Но так хотелось разобраться...

Заснул... Как же так вышло? Я поднял голову и огляделся. За окном было уже совсем темно. Шея затекла. Разминая застывшие мышцы пальцами, я шёл к холодильнику – пить. Жажда была такая, что я опустошил приличную часть бутылки, без всяких стаканов.

В голове прокручивались мои невесёлые выводы, сделанные перед тем, как я провалился в сон. А я ведь, правда, не слишком смелый человек. Да чего уж там...

Тогда я попросту струсил. Испугался, когда понял, что меня засасывает: я привязывался к нему всё сильнее и сильнее. Он своими глазами сводил меня с ума... Как он смотрел на меня, когда мы целовались! Как замирало моё сердце, как болело, когда он уходил. И как потом выпрыгивало и вибрировало в горле, когда на следующий день, входя в аудиторию, я видел его в первом ряду. У меня темнело в глазах, и мне приходилось почти на ощупь пробираться на своё место. Мимо его глаз, мимо него.

Весь день в институте я боялся смотреть на него – вдруг кто-то всё поймёт про нас, про меня. Я старался не смотреть на него и не мог не смотреть... А когда представлял себе его глаза, близко-близко, когда буду целовать его, то летел в туалет и долго плескал себе в лицо холодной водой из-под крана.

Вечером он приходил ко мне сам, без звонка и договорённостей и я сходил с ума от его нежности и улыбки. От прокатившегося оргазма я на миг терялся в пространстве, он же кончая, вскрикивал и тотчас, вывернувшись из-под меня, ложился рядом и прижимался всем телом. И я дослушивал, впитывал его затихающие вздрагивания собой. Мы лежали долго, иногда даже засыпали на пару часов – благо, что родители появлялись дома только поздним вечером.

Я падал в пропасть. Я это знал. Когда я видел его, то весь мой контроль летел к чёрту. Так нельзя! Это было слишком для меня. Так зависеть от, в общем-то, чужого тебе человека... И я заставил себя всё прекратить. Я, буквально, умирал... Почти умер, но смог! Смог вернуть себе холодную голову и самого себя. Настоящего. Я выстроил себе новый путь, новую жизнь, выкинув всё из своей головы. Это была правильная жизнь.

На сколько меня хватило? На четыре года? Я – тряпка!

Бухнув бутылкой о дверцу, закрыл холодильник. Я ни на что не годен.

Я даже этих сопляков не могу прогнать с этажа! Я их что, боюсь? Бросив взгляд вниз и, проверив, есть ли на мне шорты, я ринулся к двери. Сейчас! Крутанув замок так, что он взвизгнул, я распахнул свою дверь, потом рванул общую...

Третий, а он был один, сидел, по всей видимости, на своём месте, когда услышал шум дверей. Но когда я вылетел на лестничную клетку, он успел вскочить на ноги. Конечно, я устроил такой грохот! Цветной не успел до конца распрямиться и застыл в какой-то неловкой позе, прижавшись спиной к стене. Капюшон сполз на одну сторону головы, закрывая от меня левую часть лица.

- Ты! Чтобы вы... – Третий так испуганно смотрел на меня, что слова застряли в горле. Невысокий, в этой своей толстовке, заломленная капюшоном чёлка, правый глаз расширен (левый закрывал капюшон). Мысли вылетели из головы, я же зачем-то вышел... Почему он так смотрит на меня? Боится меня, что ли? Один рукав у толстовки задрался и я видел, что парень то сжимает руку в кулак, то разжимает. Какое у него тоненькое запястье. Он вообще ест? Цветной замер, не мигая, воткнувшись в меня своим синим глазом, двигался только его язык, который облизывал шершавые бледные губы.

Глядя на него у меня пересохло в горле. Я развернулся и двинулся назад, мне надо было попить. Вернувшись в квартиру, плеснул полный стакан воды, пролив часть на пол у холодильника. Поднёс его ко рту. Потом, резко развернувшись, пошёл назад. Выйдя из квартиры, а все двери остались на распашку, и, затормозив прямо перед парнем, я протянул ему стакан. Он стоял всё в такой же позе и смотрел на меня, а стакана, кажется, не замечал. Я шагнул ближе к нему и слегка ткнул стаканом уже ему в грудь. Его била мелкая дрожь.

- Пить хочешь? – как-то хрипло получилось.

Третий перевёл взгляд на стакан, чуть распрямился и снова посмотрел на меня одним глазом. Я опять сделал то же движение стаканом. Парень взял его, продолжая затравлено смотреть на меня. Было ощущение, что он ждал, когда я его ударю, даже не смотря на то, что сейчас принёс ему воду. Попятившись, я решил уйти и сделал шаг назад. Он всё также был настороже. Цветной был готов защищаться. Мелкий придурок!

В квартире я снова плюхнулся на свой диван. Мысли шарахались по моей голове, отскакивая от черепа, и друг от друга, как бильярдные шары, я не мог ни на чём сосредоточиться. Моя рука, та, что держала стакан, до сих пор чувствовала жёсткость его тела. Даже достаточно плотная кофта не сделала его мягче, казалось, что парень состоял сплошь из одних костей. Он что, совсем не ест?

Я нащупал свой телефон (хотелось отвлечься) и стал бездумно листать приложения. Пощёлкав по немногочисленным фоткам, набрёл на то самое видео с лестницы. Глядя на экран создавалось ощущение, что просматриваю демоверсию компьютерной бродилки: бесконечное хождение по странным мрачным комнатам, лабиринтам коридоров, по шатким лестницам, с мерзкими монстрами, поджидающими за каждым углом. А вот и я – спускаюсь по тёмной лестнице, вот тоненький лучик, подпрыгнув, выхватывает кусок гнутых перил... Вдруг, в дальнем углу, мне почудился какой-то силуэт: я как раз сворачивал на очередной площадке. Я чуть не выронил телефон... Зомби? Ощущение, что меня поместили в игру, стало реальным...