Он снова склонился ко мне, и его губы медленно прижались к моему лбу. Мне вновь заплохело. В лицо дунуло жаром, его губы были горячими и мягкими, и я зажмурилась. Никогда такого не было со мной. Никогда.

— Лорин, я не понимаю тебя, — зашептала я, продолжая держать его за локоть. — Честно, не понимаю. Я тебя умоляю, дай мне просто лечь спать… прошу…

Я умоляла его. Это не для меня. Мне не пережить такое! Это же страсть, какой-то опыт и какая-то симпатия… у меня ничего нет! Ничего! Один негатив!

— Да почему нет?! — громко вскрикнул он, ударяя ладонью по шкафу, к которому прижимал меня. — Что тебя не устраивает?! Скажи! Что? Моё лицо, моё тело, мой голос?! Объясни ты толком, я ведь мысли твои читать не могу!

Я заплакала. Он орёт, бьёт мебель и злится. Я на очереди. Только не боль! Только не она! Пожалуйста, пусть унижает, но только без избиений!

— Лорин, ты красивый! — захлёбываясь слезами, зашептала я и закрыла лицо обеими руками. — Ты… ты сильный, умный! Ты — теперь моя жизнь! Я же… я делаю всё, что ты говоришь! Всё, Лорин! Чего ты от меня хочешь? Близости?! Зачем? Почему я? Там… она! Что я тебе такого сделала, что ты так хочешь растоптать мою гордость и честь?! Я же не одна такая! Что мне сделать? На колени встать, чтобы ты прекратил так принижать меня? Лорин, я встану! Если ты прекратишь, я на всё готова пойти! Я… я уже на всё иду! Будь ты… сострадательным!..

Я плакала и плакала, не в силах остановиться. Обида и страх душили меня, не позволяя спокойно дышать. Что же я такое делаю, раз ко мне так относятся? Где я оступилась? Что совершила?..

— Я просто не понимаю, почему ты так себя ведёшь, — как-то едко заговорил он. — Твоя жизнь была бы лучше. Что такого хорошего в воздержании? Ты что-то получаешь? Моральное удовольствие, что не даёшь мне? Или тебе нравится, когда к тебе относятся, как к последней сучке?

Мне было очень плохо. И я понимала, что больше сдерживаться нет сил. Вся эта история с бессонницей меня доконала, эти грязные домогательства и претензии просто переполнили мою, казалось бы, бездонную чашу терпения. Такая ненависть поднялась во мне, что я еле сдержалась, чтобы просто не выписать пощёчину этому куску…

— А ты никогда не думал, что я не хочу заниматься сексом с таким высокомерным мужиком, как ты? — отняла я руки от лица и посмотрела в его глаза, точнее туда, где я думала, что у него голова. — Ты же самое порочное существо, которое я когда-либо встречала. По началу я всё списывала на твою вторую ипостась, но, как оказалось, ты и в обычной жизни мерзавец. Надеялась, что хоть как настоящий мужчина ты будешь себя вести, но и тут ошиблась. Ты не держишь обещаний, только разбрасываешься словами! Ты ничего не ценишь. Тебе нельзя доверять. И тебе всё ещё интересно, почему я так к тебе отношусь? Да был бы ты человечней — мы бы смогли поладить и жили бы душа в душу! Чтобы мы всегда могли опереться друг на друга и поддержать в трудную минуту! Но ты всё перечёркиваешь… рубишь на корню.

Слёзы огорчения и печали посыпались из глаз, и я начала злиться на себя из-за этого. Не могу даже нормально доломать себе жизнь. Гордость вопит, чтобы я утёрла слёзы и всё-таки ударила чудовище, а я… я трусила. Как обычно. Сказать — сказала, но на большее я не способна.

Он вдруг засмеялся. Как-то зло, с мрачным оттенком. Я тут же поджала губы, сдерживая обиду.

— Ох, милая моя, ты наговорила себе сразу на пару смертей, — выдал он, хватая меня за подбородок. — Но ты права, куда мне до тебя? Я не достоин, ты же стоишь на вершине добра и целомудрия.

Его издевательский тон добивал меня. Сжала руки в кулаки, чтобы как-то сдержать вновь подступившие к глазам слёзы. Сволочь, просто мерзкое существо.

— Я не говорю, что ты вообще недостойный мужчина, — пробормотала я. — Пойми, пожалуйста, если мы с тобой… сейчас займёмся Этим, то ничего хорошего не выйдет.

— Откуда ты знаешь? — его голос словно выпытывал из меня правду.

— Лорин, — я даже как-то улыбнулась, ощущая всю абсурдность ситуации. — Я же не смогу просто так тебе отдаваться. Я влюблюсь, и что получится? Мы будем спать вместе, но душами никогда не соприкоснёмся? Зачем мне самой себе причинять страдания, а? Ну, а ты? Ты же… ты действительно прекрасный, посмотри на своё тело, да я такого в жизни не видела, думала, что у всех мужиков брюхо до колена свисает! Господи, я видела-то пару раз… извини меня. Лорин, иди к Нэлле, возможно, у вас с ней что-то сложится, и я буду за тебя счастлива! Правда! Не буду загадывать вперёд, но я была бы рада помочь нянчиться с вашим малышом! Никогда этого не делала, но уверена, что я смогу быть полезной…

Опять эта чёртова надежда. Затрепетала своими тонкими крылышками в животе, ожидая возможности вырасти и укорениться в моём теле. И ничего поделать нельзя, я уже смотрю на ликана, как щенок на свою мать. Словно забыла о всей той жиже, в которой он меня чуть не извалял.

Его руки соскользнули с моего лица, и он отступил, наконец-то давая желанную свободу. Я выдохнула, поскольку была уверена, что сумела достучаться до него.

— Какой же ты ещё ребёнок… — только и услышала я.

Шаги, и он закрыл за собой дверь, покидая мою комнату. Я стояла ещё долго. Просто приходила в себя и чувствовала облегчение. Он ушёл. Даже не наорал на прощание.

Уснула быстро. Только дыхание выровнялось, и я тут же засопела, обнимая одну подушку.

Весь следующий день прошёл в напряжении. Лорин никуда не ушёл и остался в доме. Я делала всё, чтобы просто не попадаться ему на глаза. Если он был наверху, то я внизу и наоборот. Носилась, как ломовая лошадь. Да и эта Нэлла меня здорово напрягала. Они вместе спустились и… Лорин выпроводил её. Я рассчитывала на то, что он её хотя бы проводит, но нет. На его лице было равнодушие, а не печаль или трепет. Словно она… занесла продукты и всё. Никакого сострадания… а я всё грела надежду, что она станет его женой.

В итоге дело дошло до того, что я ушла на задний двор вышивать. Села у сарая, обложилась нитками и начала творить. Просто Лорин долго ел. Можно было бы уйти в свою комнату, но он бы потом тоже поднялся на этаж, и мне пришлось бы драпать вниз… а это подозрительно и глупо. Поэтому лучшим вариантом был двор.

— Богдана, — услышала я мужской голос и подняла глаза.

Я вздрогнула, не ожидав услышать его голос. Он стоял в дверном проёме, серьёзный и одетый. Так, лицо обычное, брови не хмурит, губы не поджимает, глаза смотрят спокойно. Всё отлично. Фух, а я думала меня убивать уже пришли…

— Да?

— Я вернусь ближе к вечеру, — проговорил ликан. — Подогрей воды — я сегодня помоюсь.

Прикинула в голове. Ага, это долго. И много воды уйдёт…

— Хорошо, — кивнула я.

Он несколько секунд смотрел на меня, после чего развернулся и ушёл. Я снова выдохнула и, заполучив какое-то желанное облегчение, завалилась на бок. Трава. Свежая и мягкая. Неужели ночные откровения помогли? И опять он меня домогался. Это болезнь какая-то. Там в его кровати дама красивая возлежит, а он ко мне запёрся! Сам звал полчаса, а потом не знал, что сказать! Ну, не идиот ли, а? Я уже по-настоящему думаю, что он слегка не в себе. Просто сумасшедший и всё.

Последующий час я потратила на неторопливое наполнение большущей кастрюли водой. Растопила печь и уселась за стол, разложив все свои нитки вокруг. Мне было… хорошо. Никого нет, тишину разрезает лишь треск горящих поленьев в топке. Просто спокойствие. Боги, как же я хочу жить одна. Чтобы был маленький домик, но с большой кухней, как оказалось, готовить мне нравится, и чтобы была большая кровать, а всё остальное — это уже лишнее. Вместо шкафа можно сундук и всё. Конечно, была бы не против отдельного книжного стеллажа, чтобы не навредить творениям влагой и жаром. Но это уже, как получится. А так да, мне бы хватило, и я жила бы с радостью! Разобралась бы в строении дома, чтобы, в случае чего, уметь что-то отремонтировать. Научилась бы всему! Я была готова к сложностям. Всё лучше, чем жить здесь. Дом мне нравился, он был большим и хорошим, но вот обитатель сего строения… меня крайне пугал. Я начала его вновь бояться. Что с ним происходит? Может быть, сказать кому-нибудь, чтобы те присмотрели за ним? Или лекарства какие-то ему давать нужно? Я ведь ничего не знаю. Мне остаётся лишь терпеть осложнения. Всплески агрессии, раздражительность и повышенная сексуальная активность — это плохие звоночки. Жестокость, скорее всего, на очереди.