Вот уж вряд ли. Да, после этого высказывания во мне ожил умерший сарказм. Я? Гордиться тем, что переспала с высокомерным, циничным убийцей — психопатом? Нет уж, увольте. Для меня это будет самым противным поступком, о котором я попытаюсь забыть, как о самом жутком сне.

— А ты, Вивьен? — обратилась Катерина ко мне. — Чего боишься ты?

Первое время я тряслась, как лань, когда она спрашивала меня о чём-то, но за эту неделю я насмотрелась такого, что стесняться и бояться с кем-то разговаривать было бы очень глупо.

— Боюсь не понравиться, моя госпожа, — ответила я ровно, смотря прямо на Вампиршу. Естественно это была не правда, мне было фиолетово понравлюсь я клыкастым или нет, я боялась смерти, которая кружит над нами, словно коршун.

— Ну-у, — она смешно нахмурила брови и чуть надула губы. — Я тебя прекрасно понимаю, сама не знаю, что одеть сегодня. Но для вас я специально пригласила лучших мастеров своего дела и я уже вижу результаты, которые мне очень нравятся. Поэтому тебе, нечего бояться, моя дорогая, главное вести себя согласно своему статусу в обществе и всё будет хорошо. Знаешь, я наверное, порекомендую тебя своей подруге, как очень хорошего работника и возможно она возьмёт тебя в своё дом.

Она меня подарить собралась?! От этого заявления, которое было сказано таким милым тоном я стиснула зубы до боли, чтобы как-то привести себя в чувство и успокоиться. Кажется, Катерина ничего не заметила. Она поднялась, переступив через труп мальчика, встала в центре комнаты около стеклянного столика на котором стоял кувшин с кровью и квадратная коробка с салфетками. Взяв одну, она промокнула губы и начала вытирать руки.

— Вы, девочки мои, куклы, а что делают куклы? — она обращалась к нам, поэтому мы молча слушали, взирая не неё со своих мест. — Правильно, молчат и хорошо выглядят.

Спустя какое-то время нас наконец-то закончили мучить. «Причёски и макияж нам сделали, а значит самое трудное позади» — думала я, но оказалось самое трудное было впереди.

Нас оставили в спальне Катерины одних, разрешив поговорить и походить. Как только за последним визажистом закрылась дверь я тут же встала и бросилась к зеркалу, впрочем как и остальные девчонки. То, что я увидела шокировало меня очень сильно. Я медленно подошла ближе и аккуратно потрогала себя за лицо, боясь, что мне сделали пластику или натянули другое лицо. Это было просто что-то! У меня слов цензурных не осталось! Идеально ровно и однотонное лицо, хорошо очерченные скулы, пухлые идеальной формы губы. А глаза?! Они выглядели огромными! Чёрные тени, наращенные ресницы чуть ли ни до бровей, которые тоже, кстати пострадали, подводка, тушь — чего там только не было. И мои светло-карие глаза выглядели как-то неестественно ярко. Я помню, что перед началом всего этого издевательства мне закапали в глаза какие-то капли, но я не знала, что это повлияет на цвет моих глаз. А причёска?! Объем, как у льва (!) и идеальной формы кудри. Осторожно прикоснувшись к одному из локонов, поняла, что лака влито столько, что Это будет стоять колом пару дней. Охренеть!

Остальные тоже довольно прилично пострадали: Мэри тоже сделали укладку и очень яркий макияж. С остальными такая же история.

— Они нас к конкурсу Мисс Вселенная, что ли готовят? — вскрикнула Джесика, тыкая пальцем в свою высокую причёску.

— Или в последний путь, — буркнула Виола. — Накрасили так, чтобы в гробу красиво смотрелась.

— На продажу нас готовят, — отозвалась я. — Чтобы привлечь потенциальных покупателей нужно, чтобы мы имели товарный вид.

Мэри подошла ко мне и, взяв за руку, заглянула в глаза.

— Ви, я не хочу, чтобы тебя забрали, — всхлипнула она. — Ты такая красивая, тебя точно заберут!

И из её глаз потекли слёзы. Я тут же кинулась к столику и, схватив салфетку, подбежала к Мэри:

— Не плачь! У тебя косметика может потечь, а Катерина этого точно не простит.

И я начала аккуратно промакивать слёзы под глазами у этого ангелочка. Мои опасения были напрасны: ни грамма туши не размазалось. Косметика была качественная и это не могло ни радовать.

— Я не смогу без тебя, — жалобно пискнула она. — Ты такая… такая…

Она была на грани и я крепко обняла её, прижав к груди. Я полюбила эту маленькую девчонку с огромными голубыми глазами, как собственную сестру. Надеюсь, ей попадутся хорошие хозяева. В том, что её возьмут я была уверена.

— Малыш, я не такая хорошая, как ты думаешь, — шепнула я, видя, как Виола с некой долей зависти смотрит на нас. — Я до шестнадцати лет была малолетней преступницей.

— Ты серьёзно? — отсторонившись, удивлённо спросила Мэри. — А что ты делала?

— Дралась, пила, курила и не всегда сигареты, в общем вела разгульный образ жизни, — улыбнулась я. — Поэтому я сюда и попала.

— Но ты рассказывала, что ты шла на собеседование, когда Катерина тебя встретила, — сказала она. Я грустно улыбнулась и покачала головой.

— Да, и это правда. Но если бы я исправилась, то никогда бы не попала в Чикаго, а училась бы в каком-нибудь институте на хирурга и водила бы знакомства с одними ботаниками, — произнесла я со вздохом.

Мы говорили ещё, но двери открылись и нам пришлось замолчать. В спальню вошла Катерина в шикарном тёмно-бордовом платье, а за ней шли три девушки и несли в руках свёртки и огромные бумажные пакеты. Мы тут же склонили головы и сделали реверанс. Это своеобразное приветствие, которое мы обязаны выполнять в присутствии любого Вампира. Это так выматывает не столько физически сколько морально: склонять голову перед убийцей и извращенкой с манией величия.

— Вольно, — махнула Вампирша рукой. — Ну как вам ваши причёски? Оценили, да?

Мы покорно смотрим в пол, но подбородки чуть задраты, так эффектнее смотрится. Девушки, пришедшие вместе с ней разложили пакеты на кровати и выстроились в линеечку, скромненько сложив ручки перед собой и потупив взор. Катерина называет их рабами, потому что памяти у них нет совсем. То есть они не помнят кто они и кем были в прошлом, просто перед ними всего две задачи: не умереть и выполнять любой приказ Вампирши. В первый входит питание, посещение душа, справление нужды, а во второе делать то, что скажут. Эти девушки уже безвозвратно потеряны, на их шеях и руках живого места нет: всё в укусах, ссадинах и синяках. Просто к Катерине иногда заскакивают гости и она, как гостеприимная хозяйка разрешает им делать всё, вот они и отрываются на прислугах. Но нас Вампирша стережёт и никому не показывает, видимо это у неё принципы такие — не показывать товар до полной готовности.

— А сейчас мы оденем вас, мои куколки, — слащаво сказала она и потрепала стоящую рядом Николь за щеку. Та никак не отреагировала, лишь голову склонила ещё ниже — это тоже такое правило, если кто-то оказывает тебе знак внимания, то нужно с достоинством и честью принять его. Ненавижу всё это!

— Кто первый? — спрашивает она у нас. — Может… Вивьен?

Я выступила вперёд, и склонив голову, ответила:

— С удовольствием, моя госпожа.

— Моя красавица, — похвалила она и махнула в сторону зеркала. — Встань там.

Я тут же проследовала туда куда сказали и замерла перед зеркалом. На нас были обычные светло — розовые шёлковые халаты, правда они были короткими, но это нравилось Катерина, а значит нравилось и нам.

— Сними халат, — последовал приказ. Я развязала узел, которые был завязан на талии и позволила шёлковой ткани соскользнуть на пол с моих плеч. На мне осталось обычное телесное бельё.

— Всё снимай, — вновь услышала я приказ. Делать нечего и я, не задумываясь, разделась до гола. Мы уже и голышом стояли друг перед другом и приседали, и зарядку делали, так что стесняться, как я уже говорила я разучилась.

Катерина подошла к кровати, выбрала светло-бежевый бумажный пакет и подошла ко мне.

— Надень это бельё, — сказала она. — Можешь опереться на стул.

Рядом действительно стоял стул, на который Катерина поставила пакет. Я заглянула внутрь и достала оттуда трусы — шортики чёрного цвета и чёрные чулки в мелкую сеточку. На резинки чулок были большие бантики ярко алого цвета, сделанные из шёлковой ткани. Я, поставив, ногу на стул осторожно одела сначала один чулок, потом так же надела второй. Потом взяла в руки трусы и одела их. Они были немного странные: спереди всё закрывали, а сзади половина ягодиц была открыта.